— Вы поженились здесь, в Лас-Вегасе? — Фрэнки поняла, что на нее смотрят, и сделала попытку поддержать разговор.

— Разумеется, это так! — просияла Валин, чрезвычайно обрадованная тем, что наконец-то нашелся человек, которому можно рассказать историю своей жизни. — В маленькой белой часовне нашего Господа Иисуса Христа. Это был счастливейший день нашей жизни, не правда ли, дорогой? — Она с восхищением посмотрела на Банта, который мрачно попыхивал сигарой и продолжал играть. Бант, судя по всему, вообще был человеком малоразговорчивым. — Мы познакомились с ним всего за две недели до нашей свадьбы, но я сразу поняла, что это и есть мой единственный. Я поняла, что буду любить его до конца своих дней!

В ответ на излияния Валин Фрэнки только кивала головой. Этакая сладостная история в стиле народных баллад и поэзии кантри.

— А это ваш муж? — Валин подмигнула, сделала глоток из своего стакана с мартини и, изогнув выщипанную, а затем снова нарисованную бровь, указала на Рилли, который сидел несколько поодаль, пил пиво и обсуждал какие-то приемы игры с Ритой и Дорианом. Все они уже порядком напились дармовым шампанским.

— О нет! — улыбнулась Фрэнки, почувствовав внезапно некоторую неловкость. — Мы… — Она никак не могла подобрать нужное слово. Да и что она могла сказать? Что они любовники? Что он ее знакомый? Что у них загул? Она почувствовала, что краснеет. — Мы просто встречаемся иногда. Ничего серьезного. — Она посмотрела на Рилли, который уловил ее взгляд и улыбнулся в ответ, начав шарить под столом в поисках ее бедра.

— Ну, если судить по тому, что я вижу, то это вряд ли, — сказала Валин, растягивая слова. — Если смотреть со стороны, то как раз-таки все очень серьезно.

…Время подходило к половине восьмого, и они уже играли в казино около двух часов. Не то чтобы кто-то из них следил за временем. Подогреваемая бесконечными раундами бесплатного спиртного, сигаретами и азартом, Фрэнки никогда не думала, что просаживание денег может быть таким веселым занятием. За карточным столом она была полнейшим профаном, и поэтому пятьдесят баксов, которые дал ей Рилли, спустила едва ли не за пять минут. Но сам Рилли тоже не намного от нее отстал, точно так же, как Рита, которая сперва выиграла две сотни долларов в покер, а потом быстренько их спустила в рулетку. Только Дориан шел на победной волне.

— Продолжай в том же духе, мистер Фишка! — вопила Рита, покатываясь со смеху и пьяно цепляясь за карточный стол, в то время как Дориан подсчитывал свою выручку. — Сложи свои денежки за щеку, чтоб никто не украл! — Рита придумала для Дориана новое прозвище — «мистер Фишка», — потому что тот после успешной игры в покер получил десять тысяч долларов.

Дориан всегда любил быть шоуменом. Он сложил свои разноцветные фишки в стопки и принял Ритин вызов.

— Хорошо, — сказал он. — Я ставлю все на один кон в кости.

Рита возбужденно взвизгнула.

— А я могу изобразить из себя Деми Мур и поцеловать сперва кости? — захихикала Фрэнки, потягивая из своего стакана с коктейлем. Дориан между тем взял у крупье два маленьких красных кубика.

— Только в том случае, если я стану для тебя Робертом Редфордом! — не остался в долгу Дориан.

— Даже думать об этом забудь, — пробормотал сквозь зубы Рилли, предусмотрительно обхватив Фрэнки за плечи. — Эта женщина стоит гораздо больше, чем миллион долларов, чей бы он ни был.

— Эй, так вы что, все из Англии? — прокричала Валин, которая чувствовала себя покинутой на другом конце стола. Она уже успела опустошить свой стакан с мартини, подцепила со дна оливку и теперь размахивала пустым стаканом, чтобы привлечь внимание проходящей мимо официантки.

— Разумеется! — воскликнула Рита и тут же пожалела о своей неосторожности.

Валин пронзительно взвизгнула и сложила унизанные бриллиантами руки на своей, так предательски выдающей ее возраст груди.

— О господи, — запричитала она с блестящими от слез глазами. Голос ее так и дрожал от эмоций. — Я просто обожаю вашу королевскую семью! А королева такая замечательная леди! Но — и я говорю это без малейшего неуважения к дорогой Лиз — я всегда думала, что она должна немного подправить свою внешность, подкорректировать стиль, что ли. Вы меня понимаете? — Валин на минуту прервалась, чтобы получить у официантки новую порцию мартини, которую она немедленно пролила на платье. — Бант всегда говорит, что я могла бы дать ей массу полезных советов. Ну, знаете, вроде того, чтобы носить покороче юбки, больше показывать ноги, делать поглубже вырез на платье, может быть, класть на лицо больше румян, больше использовать тональный крем. — Она поправила на голове копну соломенных волос в стиле Иванны Трамп. — То есть я хочу сказать, что нет ничего плохого в том, чтобы себе иногда немного помогать, как вы думаете? Это можно сделать почти незаметно, очень утонченно. Вот посмотрите, к примеру, на меня! — И она захохотала во весь голос, откинув назад голову, так что на шее стали видны все ее косметические швы, а в ушах зазвенели бриллиантовые клипсы, которые до такой степени растянули ее уши, что те стали похожи на уши королевского спаниеля.

— Кто-нибудь будет делать ставки? — спросил крупье, заканчивая передвигать фишки по столу. Вокруг уже начали собираться зрители. Любая игра, если ставки высоки, привлекает всеобщий интерес. Людям нравится наблюдать за азартной игрой других.

Несколько игроков, сидящих вокруг стола, поставили по десять и двадцать долларов. От маленького человечка в очках и блейзере в елочку поступила сотня. Бант раздумчиво пожевал свою сигару, прежде чем положить на стол пять сотен. Дориан глубоко вздохнул и двинул свои фишки по зеленому сукну.

— Я ставлю все на семь.

Вокруг стола все коллективно вздохнули и замерли. Сумма либо удваивалась, либо прогорала. То есть в случае выпавшей семерки Дориан получал еще десять тысяч долларов. Любая другая цифра — и он терял все.

— О’кей, ставки сделаны, — прошептал он и начал встряхивать кости.

— Поддай им жару! — вопила Рита, дрожа от шампанского и адреналина.

Резким движением Дориан бросил кости на стол. Наступил один из тех моментов, когда — если бы дело происходило в кино — режиссер наверняка бы прибегнул к замедленной съемке, показывая сцену кадр за кадром и давая возможность публике хорошенько разглядеть, как маленькие красные кубики отделяются от ладони главного героя, прокатываются по его пальцам и на некоторое время, словно в полете, повисают в воздухе. Камера наверняка прошлась бы по лицам собравшейся вокруг стола толпы, возбужденной, алчной, загипнотизированной. А потом снова обратилась бы к падающим костям, которые в конце концов приземляются на столе.

Фрэнки тоже задержала дыхание, когда они коснулись стола, пару раз подпрыгнули на месте, еще пару раз перевернулись на зеленом сукне, а затем остановились как вкопанные. Наступила секундная пауза — необходимая для того, чтобы осмыслить происходящее. На костях выпало два и пять. Всего семь. Среди всеобщего замешательства первой завопила Рита: