Так капитан решил уже потом, а сначала во всём её облике его внимание приковали к себе глаза. «Волоокие» – почему-то подумал он. Большие, тёмные, словно подёрнутые дымкой поволоки, в обрамлении пушистых ресниц, эти глаза, казалось, заглядывали в душу. Похожие на чёрный мох волосы повелительницы, стянутые на затылке, рассыпались по спине пушистой пеной. На голове мерцала диадема, напоминающая золотую – символ царственной власти. Наконец, она заговорила и глянула на Платона.

Тот перевёл:

– Повелительница, которую зовут Ойяшакур, Держащая Небо, спрашивает – кто мы такие, и кто у нас главный?

Капитан сделал шаг вперёд и низко поклонился, и доктор Легг, Платон и сквайр так же склонились в поклоне. Капитан ответил:

– Мы приплыли из Англии с целью осмотреть ваши земли и никому не хотим вреда. Когда вы нас отпустите, мы сядем на свой корабль, чтобы уплыть домой.

Платон перевёл. Повелительница молчала, глядя на капитана. Наконец, она подняла руку. Тут же воины, стоящие за спиной пленников, расступились, впуская в зал чернокожих женщин с подносами. Они расставили блюда на массивные столы, стоящие вдоль стен зала, и удалились. Потом в зале появилась толпа чернокожих мужчин и женщин. Весело разговаривая между собою, они кланялись повелительнице и рассаживались за столами, не глядя на пленников.

Повелительница встала и спустилась с возвышения, показав рукой на пустовавший стол. Капитан, а за ним остальные джентльмены, прошли и сели. И тут в зале опять появились женщины с блюдами, и до джентльменов донёсся запах жареного мяса.

– Эх! – прошептал доктор капитану на ухо. – Кажется, нас пригласили на пир.

Перед ними поставили блюдо, на котором румянились крупные куски. Мистер Трелони сглотнул, закинул ногу на ногу и светски улыбнулся. Доктор и Платон смотрели на капитана. Капитан растянул губы в улыбке и сказал:

– Платон, спроси у повелительницы, что стало с нашими матросами?

Платон спросил. Держащая Небо ответила. Платон перевёл:

– С матросами всё в порядке.

– А можно мне с ними увидеться? – спросил капитан, он встал и склонился перед повелительницей в изысканном поклоне.

Повелительница кивнула, отдала приказание, и к капитану от дверей подошли два воина. Капитан потянул со стола блюдо с мясом. Мистер Трелони посмотрел на уплывающее мясо, издал горловой звук и заёрзал на табурете. Доктор Легг светски улыбнулся.

Капитан с усилием поднял блюдо и направился к двери, бросив Платону через плечо:

– Будь здесь.

Когда капитан вернулся, в пиршественном зале танцевала женщина. Под мерные звуки барабана и тихие трели флейты (музыкантов не было видно) она плавно изгибалась перед пирующими. Чернокожая танцовщица была хорошо сложена и почти не одета. Капитан застыл у дверей и стоял бы так долго, но его подтолкнули копьём.

Он подошёл к столу: теперь на нём красовалось два блюда с мясом, но никто ничего не ел. Он глянул на повелительницу – та ответила ему твёрдым взглядом, улыбнулась и жестом пригласила садиться. Капитан поклонился и сел.

– Ну, как наши? – спросили доктор и сквайр в голос.

– Едят, – ответил он и повернулся к повелительнице с любезной улыбкой.

Та что-то сказала, и Платон перевёл:

– Приятно видеть, что чужестранец заботится о своих людях. Но теперь он и сам может воздать должное кушаньям.

Капитан опять поклонился, за ним склонились и все остальные. «Ну, прямо Сент-Джеймсский дворец*, такие церемонии», – подумал капитан и потянулся за мясом.

Джентльмены принялись за еду, и на несколько минут перекрёстные взгляды за столом прекратились. Повелительница тоже ела. Служанки подходили к столу с кувшинами и разливали по чашам что-то лёгкое и пьянящее. Ритм музыки сменился. Танцовщица быстро закружилась по залу с вуалью в руках. Доктор Легг не спускал с неё глаз.

Вдруг музыка смолкла. Драпировки возле тронного возвышения поднялись, и в залу величаво вошёл маленький человечек, старый-старый африканец. За ним шли два могучих воина с копьями, и их мощная стать ещё больше подчёркивала хрупкость человечка. Все встали, даже повелительница. Англичане тоже поспешили подняться.

Человечек подошёл к столу повелительницы, сел на её сидение, мельком оглядел англичан, странным образом задержав взгляд на Платоне. Потом его глаза остановились на капитане. Тот тоже всмотрелся: человечек был стар, лицо его, словно когда-то давным-давно вылепленное из чёрной глины, теперь иссохло, стало серым и растрескалось, готовое рассыпаться, но глаза ещё жили, жили молодо и пронзительно, и от их взгляда капитану стало не по себе, его даже передёрнуло. А человечек, словно рассмотрев всё, что ему было надо, удалился.

Все сели. Снова зазвучала музыка, и повелительница сказала:

– Его имя – Тот-который-знает-всё. Он великий мудрец. Он помогает мне держать Небо.

– Небо? – переспросил капитан. – Зачем держать небо?

Повелительница посмотрела на него жалостно, как на неразумное дитя и что-то произнесла, достойно и величественно. Платон перевёл:

– Ты чужеземец, путник, и потому не знаешь, что я держу Небо, чтобы оно не упало на мой народ, на мою землю, потому что тогда случится страшное несчастье. Небо обрушится на землю, и настанет вечная ночь, а день не наступит никогда. Погибнут посевы, реки выйдут из берегов, а люди, звери и птицы погибнут. Так было уже однажды много-много ночей назад. Так писали в Великой книге наши мудрецы… С тех пор небо держали все мои прародительницы – моя мать, моя бабка, моя прабабка и прабабка моей прабабки… И пока я держу Небо – ты можешь спать спокойно.

«Но это же дикость, ужасная дикость, неужели они не понимают», – подумал капитан и заспорил:

– Небо не может упасть на землю. Это никогда не случиться.

– Конечно, нет! – Платон округлил глаза. – Ведь его держат Держащие Небо… И они будут держать его всегда, поэтому так важно, чтобы их род не угас… Поэтому дочерей должно рождаться много.

Повелительница опять заговорила. Платон перевёл:

– Только у нынешней повелительницы совсем не рождаются девочки… А когда это происходит много ночей подряд, Тот-который-знает-всё даёт Держащей Небо выпить чашу, и она перестаёт дышать. И вместо неё на трон, чтобы держать Небо, восходит её сестра.

– Но это же убийство! – вскричал сквайр.

– Нет, – ответил Платон. – Так надо. Так написано в книге.

– Ну и что же… Мало ли что можно написать в книге? – пробормотал доктор Легг потрясённо.

– Но ведь кто-то должен держать Небо? – спросил Платон.

Капитан опять хотел сказать, что небо не упадёт никогда, но понял, что это бесполезно: людей, которые верят в книгу, не переубедить. Он посмотрел на повелительницу. Та следила за их спором, как снисходительная мать смотрит на игры своих несмышлёных детей.