Халисстра с трудом подползла к нему по полу и положила ладонь поверх его раны, ощутив дрожь, пробежавшую по телу под окровавленной туникой. Закрыв глаза, она начала молиться: «Эйлистри, помоги ему. Замедли ток яда по его жилам. Даруй ему жизнь, хоть ненадолго».

Она воздела свободную руку, вообразив, что находится наверху, под чистым небом, обращаясь к луне. Ощутив знакомое покалывание магии, жрица быстро накрыла ладонью вторую руку, уже лежащую поверх раны. Она почувствовала, как поток магической энергии вливается через нее в Рилда — энергии холодной и сверкающей, как сама луна. Когда последняя капля магии покинула ее тело, она задрожала, разом вдруг озябнув и обессилев.

Халисстра опустилась на колени, с тревогой следя за медленным, трудным дыханием Рилда, гадая, поможет ли ее заклинание. Улуйара была права: она сошла с ума, решив, что сумеет отыскать Лунный Клинок, когда даже общими усилиями этого не смогли сделать другие слуги Эйлистри. Ее охватили сомнения: действительно ли призрак, приведший ее к логову червя, был Матирой Меларн? Казалось более вероятным, что это какой-то злобный дух жаждал предать других такой же ужасной смерти, какой умер сам. Глупо, словно роф, которого ведут на убой, она последовала за привидением до края норы, потом полезла в нее, хотя и понимала, что ей скорее всего придется столкнуться именно с пурпурным червем, а вовсе не с драконом. И все равно она пошла туда, слепо веря, что Лунный Клинок окажется в логове червя.

Если меч и был тут, она его не видела. До того как Рилд напугал ее и испортил заклинание, Халисстра успела как следует оглядеть пол пещеры. Она даже заставила червя передвинуться в одну сторону, потом в другую, чтобы посмотреть под ним.

И ничего не нашла.

Вздохнув, жрица перевела взгляд на Рилда. В своих поисках она вплотную подошла к тому, чтобы поплатиться за них жизнью. Против этого она не спорила. Будучи дроу, а до недавнего времени еще и служа Ллос, она привыкла к тому, что подобную жертву могут потребовать и от нее, и от тех, кто ее окружает. Богиня высасывала своих подданных, словно мух, и выплевывала их пустые оболочки. Но от Эйлистри Халисстра ожидала большего. Немного милосердия — если не для нее, то для невинных душ вроде Рилда. Она не думала, что ее поиски будут стоить жизни и ему тоже.

Потом Халисстра заметила незначительную перемену. Лицо Рилда, еще мгновение назад стремительно теряющее краски, стало, казалось, чуть ярче, чуть менее серым. Она видела, что дыхание его сделалось ровнее, хотя и остается еще тяжелым и хриплым. Заклинание действовало, а значит, оставалась надежда.

— Прости меня, Эйлистри, — быстро шепнула жрица. — Прости за то, что я усомнилась в твоем милосердии.

Присев на корточки, она подсунула одну руку Рилду под плечи, другую под бедра, намереваясь нести его, если потребуется, всю дорогу до самой поверхности, а потом через Студеное Поле до ближайшего города. Если на то будет воля Эйлистри, она сумеет отыскать какую-нибудь из жриц — кого-нибудь, кто владеет исцеляющей магией, чтобы полностью изгнать отраву из тела Рилда… — прежде, чем рассеется сотворенное ею заклинание, приостановившее действие яда.

Пока она глядела на Рилда, веки его задрожали, глаза открылись и уставились на нее. В первый миг казалось, что он в замешательстве, но потихоньку взгляд его прояснился.

— Халисстра, — прохрипел он. — Это правда ты?

Сначала Халисстра решила, что он все еще одурманен ядом. Потом поняла, по тому, как Рилд смотрел на нее, что он действительно ее не узнал. Она дотронулась до своего лица и почувствовала, что оно изрыто шрамами. Она подняла дрожащую руку выше и обнаружила, что лишилась большей части волос. Осталось лишь несколько клочковатых прядей. Магия баэ'квешел затянула раны, причиненные ожогами, но оставила ее с ужасными шрамами.

Халисстра приказала себе не беспокоиться об этом: у жриц наверняка найдется заклинание, которое сделает ее кожу гладкой и вернет ей волосы. Думать надо было о том, как доставить Рилда назад.

— Это правда я, Рилд, — сказала она ему. — Как думаешь, ты сможешь идти? Иначе мне придется нести тебя через все Студеное Поле.

— Смогу… если ты поможешь мне встать, — ответил Мастер Оружия. Потом огляделся. — Дровокол — где он?

Теперь, когда действие яда замедлилось, Рилд сумел подняться на четвереньки. Он все еще пошатывался, но выглядел уже куда лучше, чем мгновением раньше. Халисстра знала, что он скорее согласится расстаться с рукой или ногой, чем бросит свой магический меч, но воин был слишком слаб.

— Я найду его, — пообещала ему Халисстра. — Оставайся здесь и береги силы.

Она осторожно приблизилась к червю, опасаясь, что тот еще не совсем издох. Однако монстр не шевелился, свернувшись обмякшим клубком. Открыв ему пасть, жрица выдернула поющий меч Сейилл из щеки чудовища и вытряхнула кислоту из отверстий в рукояти. Потом огляделась, ища Дровокол.

Меч лежал неподалеку от того места, где Халисстра прорубила себе выход из чрева червя, рукоять его виднелась из-под тела свернувшейся твари. Она нагнулась и рывком высвободила меч — и заметила нечто, наполовину торчащее из разреза в шкуре. Это был клинок, с помощью которого она пробила себе путь к свободе. Лезвие его сверкало, оно ничуть не потускнело — явно благодаря магии, защитившей его от разъедающего воздействия кислоты, — и меч был изогнутым. Кривым.

Халисстра поняла, что это за оружие.

Это был Лунный Клинок.

Благоговейно округлив глаза, не обращая внимания на кислоту, обжигающую ее босые ступни, она подобрала меч, потом попятилась из едкой лужицы. Рукоять меча должна была бы стать скользкой от желудочного сока червя, но кожа, которой та была обтянута, оставалась сухой и чистой — еще одно свидетельство магических свойств оружия. Клинок по всей длине был инкрустирован серебром, придающим металлу особый блеск. Инкрустация оказалась надписью на языке дроу, начавшей неярко светиться, едва Халисстра взяла меч.

Рилд, неуверенно поднявшийся на ноги, подошел поближе, чтобы взглянуть, пока Халисстра разбирала надпись.

— «Если сердце твое исполнено света и дело твое правое, я не подведу тебя», — вслух прочла Халисстра. Брови ее задумчиво нахмурились. — Даже в Абиссе? — прошептала она.

Подняв взгляд, она увидела, что Рилд пристально смотрит на нее.

— Так вот зачем тебе понадобился Лунный Клинок, — тихо произнес он. — Чтобы попытаться убить Ллос? — Он покачал головой. — Это не удалось даже Варауну. Как ты можешь надеяться на успех там, где даже бог оказался бессилен?

— Я не знаю, — честно призналась Халисстра.

С одной стороны, она сознавала, что ею манипулируют, хотя червь едва не сожрал ее, Лунный Клинок словно сам собой упал ей в руки. Это порождало в Халисстре подозрительность и тревогу. Но в то же самое время она испытывала чувство ликования. Пусть она не более чем фигура на доске сава, которую передвигает так и этак невидимая рука, но это рука богини. Эйлистри, к добру или к худу, заинтересована в ней лично. С Ллос жрица никогда не ощущала ничего подобного. Эта мысль переполняла Халисстру пьянящей гордостью.