Первая катастрофа произошла в тот день, когда со 132-й площадки космодрома должен был состояться пуск ракеты-носителя «Космос-ЗМ» со спутником радиотехнической разведки на борту. Все шло нормально до того момента, когда приступили к заправке ракеты топливом. Тогда-то и началась та череда неприятностей, которые в конце концов и привели к трагическому исходу.

В ходе заполнения бака первой ступени было замечено ненормальное функционирование бортовых датчиков системы измерения объемов заправленного топлива. Это был очень неприятный сигнал для боевого расчета, хотя сама по себе ситуация не являлась экстраординарной – она предусмотрена эксплуатационной документацией. Правда, в документах ничего не было сказано о том, как поступать дальше. Итак, операции по заправке были остановлены, а расчеты на свой страх и риск стали заполнять «белые пятна» инструкции.

После обсуждения ситуации было решено проверить герметичность заправочных коммуникаций и с помощью наземных измерительных устройств определить, сколько же топлива уже залито в баки. Датчики показали, что в бак первой ступени еще недолито около 4 тысяч литров горючего. На основании этого было решено дозаправить бак. А поскольку до времени пуска оставалось меньше двух часов, то подача топлива велась довольно интенсивно.

Как оказалось впоследствии, это решение было первым шагом к трагедии. Датчики безбожно врали. На самом деле топливный бак к тому времени был уже полон, и, естественно, горючее потекло через край по дренажной магистрали. Заправку вновь остановили и приняли решение излишки слить.

Это был второй шаг к катастрофе. Из-за разности давления в магистралях, возникшей в процессе слива горючего, произошла деформация стенок топливных баков, и они потеряли герметичность. Но находившиеся на стартовой позиции боевые расчеты этого не знали. Предстартовая подготовка была продолжена, и в уже деформированные баки вновь стали заливать топливо.

Операции по заправке ракеты топливом завершились за 34 минуты до старта. И хотя к тому моменту уже было сделано, кажется, все, чтобы катастрофа случилась, первые признаки надвигающейся беды заметили только тогда, когда начался наддув баков – на наблюдательном пункте заметили парение горючего в районе межбакового отсека первой ступени и услышали вначале скрежет, а затем звуки переменного тона. Высланная для визуального контроля группа обнаружила течь. Стало ясно, что в запланированное время пустить ракету не удастся, а необходимо слить топливо, устранить неисправности и лишь тогда думать о новом старте.

Но ситуация к тому моменту уже стала критической – пары топлива достигли той концентрации, когда малейшая искра могла вызвать взрыв и пожар. Именно это и произошло. Огненный вал накрыл всех, кто находился в тот момент на стартовой площадке. Семь человек погибли мгновенно, еще 10 получили ожоги. Двое из них позднее скончались в госпитале.

Имена тех, кто погиб в 1973 году на космодроме Плесецк: майоры Владимир Бирюков и Борис Хомяков, капитан Геннадий Безуглов, старший лейтенант Алексей Карнаухов, рядовые Юрий Ваганов, Мирослав Винсковский, Иван Осокин, Галиулла Сайдгалеев и Валерий Устинов.

Погибших в катастрофе похоронили в городе Мирный на берегу лесного озера в братской могиле.

Государственная комиссия, расследовавшая обстоятельства аварии, выявила многие недостатки, которые в конечном счете и стали причиной трагедии. Досталось всем: и разработчикам носителя, не предусмотревшим возникновение подобной ситуации, а главное, не прописавшим в инструкции порядок действия при этом боевых расчетов; и представителям заказчика, то есть Министерства обороны, на предприятии-изготовителе, «просмотревшим» недостатки эксплуатационной документации; и руководству полигона – за слабую подготовку личного состава; и стартовым командам – за отсутствие должного профессионализма; и изготовителям датчиков, которые вышли из строя.

Все это правильно, но я бы хотел привести еще одну причину, которая также способствовала аварии, но о которой в заключении Госкомиссии не было написано ни слова. Я имею в виду ту атмосферу, которая культивировалась в Вооруженных силах политорганами. Сорванный пуск, не важно, по какой причине, рассматривался как чрезвычайное происшествие, которое в дальнейшем сильно влияло на карьеру офицеров. Поэтому и шли командиры расчетов на риск, на нарушения, лишь бы не заработать «строгача» в личное дело. Подобное делалось не только в тот злополучный день первой Плесецкой катастрофы, но и во время других пусков. Чаще всего везло, но иногда удача отворачивалась от ракетчиков, и тогда в разные концы Советского Союза шли похоронки.

Поэтому в том, что случилось в том же Плесецке спустя семь лет, много схожего с аварией 1973 года. Вторая трагедия произошла также во время подготовки к запуску спутника радиотехнической разведки. Правда, в этом случае на орбиту его должна была доставить другая ракета-носитель – «Восток-2М».

Предстартовая подготовка проходила без замечаний – были проведены проверки всех систем, произведена заправка топливом, завершалась заправка перекисью водорода. До запланированного времени старта оставалось чуть больше двух часов.

18 марта 1980 года в 19 часов 1 минуту по московскому времени яркая вспышка неожиданно осветила местность, и море огня охватило пусковую установку. Как потом рассказали очевидцы катастрофы, все началось в районе третьей ступени ракеты. Через несколько секунд произошел второй взрыв ниже нулевой отметки, после чего возник пожар, сопровождавшийся еще несколькими взрывами. Разрушение ракеты носило столь скоротечный характер, что от боевого расчета не было получено ни одного тревожного сигнала.

В момент аварии на своих рабочих местах находился 141 человек. Сорок четыре из них погибли сразу, еще 43 были госпитализированы с ожогами различной степени тяжести. Впоследствии четверо умерли, доведя общее число жертв до 48 человек.

Хочу и в данном случае привести полный список погибших, дабы отдать дань памяти людям, сложившим свои головы в деле освоения космоса: подполковник Валентин Гринько, майоры Николай Кузнецов, Николай Ручков, капитаны Александр Кукушкин, Валерий Шепилов, старшие лейтенанты Сергей Микеров, Виктор Михайлов, лейтенанты Александр Куба и Сергей Сорокин, прапорщик Айрат Гареев, сержанты Фаридьян Габдуллин, Евгений Назаров, Иншат Шарипов, младший сержант Владимир Лузгин, ефрейторы Николай Аникеев, Ярулло Великоредчанин, Николай Годунов, Максат Желкибаев, Валентин Жуков, Рушан Зайнулин, Владимир Захаров, Юрий Кудрявцев, Игорь Кузнецов, Валерий Постовалов, рядовые Тофиг Аббасханов, Вахром Абдуразяков, Бекмурад Агоразов, Сулейман Акберов, Али Омар Алиев, Данатар Аманов, Азод Аминов, Сергей Денисевич, Фазаил Гамбаров, Амангельды Гельдыев, Виктор Гераскин, Анатолий Карачевцев, Рахимбек Кодиров, Анатолий Логинов, Тулкун Мамадиев, Шариф Назаров, Петр Овечкин, Мусуимонкул Одилов, Бекмурад Салтанов, Нугзари Сибошвили, Ислам Тагиев, Тазабай Шамуратов, Сергей Шашичев и Фаик Яруллин.

Правительственная комиссия, расследовавшая аварию, пришла к выводу, что ее причиной стал «взрыв (воспламенение) пропитанной кислородом ткани в результате несанкционированных действий одного из номеров боевого расчета». Те, кто мог опровергнуть данное заключение, погибли вместе с ракетой.