— Кругозор твоего мышления слишком узок, сэр, — сказал кустодий по имени Амон. — Мурзу устранили, а вместе с ним устранили и все преимущества, обеспечиваемые им для тебя и для Консерватория. Ты нашел ему полноценную замену? Нет. Он долгое время был твоим другом, ты к нему привык. Ты сам взялся за эту работу, хотя и сознавал, что не обладаешь достаточными способностями. Ты был вынужден стать политиком, потому что не хотел искать замену, считая это предательством. Ты не мог предать его память.

— И когда пришло время, ты был измотан, Каспер, — продолжил Фулгрим. — Ты устал от долгих лет бюрократической возни, долгих лет работы, которую прежде выполнял Мурза. И от того, что не мог в полную силу заняться любимым делом. Ты был готов отправиться на Фенрис.

— Но вопрос о триггере остается открытым, — заметил Аун Хельвинтр.

— Да, это для нас загадка, — согласился Вальдор.

— Зато определен момент времени, — сказал Тифон.

Терминатор в пепельно-серой броне стоял у противоположного края кушетки и, как и Вальдор, время от времени заглядывал в информационный планшет.

— Значит, он созрел, — сказал Фулгрим.

— Да, при всем моем уважении, мой лорд, — подтвердил Тифон. — Объект был готов. Я имел в виду, что именно в это время кто-то его направил.

Он посмотрел в информационный планшет.

— Кассета восемь-шесть-девять-альфа, — продиктовал он.

Вальдор тоже взглянул на информационный планшет, а Фулгрим вытащил свой.

— Я назвал раздел, где хранится доклад Генрика Слассена, младшего секретаря, которому было поручено организовать переход Консерватория под юрисдикцию Администратума.

— Это была последняя капля, переполнившая чашу моего терпения, — пояснил Хавсер. — Слассен гнусный тип. Он нисколько не ценил то, что я…

— Вполне возможно, что он был более лояльным союзником, чем ты думал, Хавсер, — сказал Фулгрим. Улыбка примарха вселяла спокойствие и уверенность, а его голос звучал доброжелательно. — Сразу после того, как ты уволился и исчез, он отправил в высшие инстанции свой доклад. У нас имеется его копия. Слассен рекомендовал сохранить независимость Консерватория. Он утверждал, что поглощение Администратумом может серьезно ослабить работу Консерватория и сократить приносимые им Империуму выгоды.

— Его предложение было одобрено лордом Малькадором, — сказал Вальдор. — И Сигиллит своей печатью ратифицировал документ, обеспечивающий автономность Консерватория.

— Сигиллит? — переспросил Хавсер.

— Он всегда проявлял большой интерес к твоей работе, — сообщил Вальдор. — Мне кажется, он был вашим тайным защитником. Если бы не внезапное исчезновение, сэр, ты получил бы всю полноту власти. Вам увеличили бы штат сотрудников, и масштабы деятельности тоже возросли бы. Я думаю, через три-пять лет ты мог бы стать секретарем совета Внутренней Гегемонии. И обладал бы огромным влиянием.

— Но первый капитан Тифон абсолютно прав, — сказал Фулгрим. — Нельзя так бурно реагировать. Твое разочарование скоро рассеялось бы. Тот, кто тобой управлял, должен был активировать триггер в этот небольшой промежуток времени, иначе он рисковал утратить контроль над агентом, которого продвигал в течение пятидесяти лет.

Хавсер вскочил. Все прикрепленные сенсоры один за другим отвалились.

— Сэр, мы еще не закончили! — протестующе воскликнул один из медиков.

Фулгрим поднял руку, чтобы его успокоить.

— Никто не способен так долго готовить агента и тратить на него столько сил, — тихо произнес Хавсер.

— Они способны, Каспер, — заверил его Фулгрим. — Главные ведомства Империума без лишних раздумий назначают агентом новорожденного младенца и внедряют его на протяжении всей жизни. Как правило, сам агент ни о чем даже не подозревает.

— И вы могли бы это сделать? — спросил Хавсер, глядя в лицо кустодия.

— Мы все в случае необходимости поступили бы так же, — спокойно ответил Вальдор. — Разведка имеет первостепенное значение.

— Мы продержали тебя во льду девятнадцать великих лет только для того, чтобы узнать, кто за тобой стоит, — добавил Русс.

— Можно сделать кое-какие прогнозы, — сказал Аун Хельвинтр. — Вюрд можно проанализировать. Точно так же можно проанализировать характер человека, и тогда станет ясно, какую карьеру он может избрать и где он окажется в определенные моменты жизни. Опытный прорицатель ради особой цели способен составить схему человеческой жизни и растить его, словно дерево, ухаживать и направлять в нужную сторону.

— Но кто же так со мной поступил? — спросил Хавсер.

— Тот, кто воспользовался твоими врожденными способностями, Каспер, — сказал Фулгрим. — Тот, кто решил использовать твое бескорыстное стремление к утраченным знаниям в своих целях.

— Он имеет в виду нашего заблудшего брата, — пояснил Король Волков.

Кустодий по имени Амон вывел Хавсера из огромного зала командного пункта через высеченный мелтером коридор, охраняемый Астартес Девятого и Четырнадцатого легионов. Кустодий нес свое церемониальное оружие, Копье Хранителя — великолепно украшенную алебарду, в которую был искусно встроен болтер. В тоннеле было душно и очень жарко. Хавсер слышал непрерывный гул атмосферных процессоров, предохранявших рукотворные сооружения Никеи от мгновенного превращения в пепел. Сердце Хавсера бешено колотилось, и он по-прежнему страдал от тошноты. Прекрасный примарх Фулгрим предположил, что ему надо прогуляться и привести мысли в порядок, и Хавсер опять отметил, что его жизнью управляет кто-то другой.

Тем не менее он с радостью покинул общество высокопоставленных особ. Быть центром внимания двух примархов, двух Кустодес и трех капитанов-Астартес было выше его сил. Все они возвышались над ним как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Он же чувствовал себя ребенком в комнате со взрослыми или насекомым под микроскопом. Или жертвенным животным, предназначенным для хищников.

— Разве мы не покидаем зону действия неприкасаемых? — спросил Хавсер своего провожатого.

— Верно, — ответил кустодий. — Психическая защита действует только на нижних уровнях.

— Значит, мои мысли снова станут доступны? — задал следующий вопрос Хавсер. — И возможно, тому, кто мной манипулирует? Не слишком ли это рискованно?

Амон кивнул.

— Зато это хорошая возможность получить инструмент воздействия, — сказал он. — Король Волков знал, что ты шпион, но держал при себе долгое время. Он принял тебя на Фенрисе и брал в Великий Крестовый Поход. Он хотел, чтобы тот, кто за ним шпионит, видел все, что видишь ты, и сознавал, что о нем стало известно. Король Волков уверен, что нельзя выиграть войну, если просто хранить секреты от врагов. Он предпочитает открыто показывать противникам, с чем они столкнулись и насколько мизерны их шансы на победу.

— Это высокомерие.