— Жаль, что Сэмблтону пришлось бежать из Англии на континент. Его вечеринки были… возбуждающими. Они были почти так же хороши, как у Гриффина, но Сэмблтон не позволял приводить в дом животных.

Энн понадеялась, что не поняла слов Брентвуда, и начала потихоньку пятиться к двери.

— На всех этих кушетках сидели и лежали обнаженные мужчины и женщины во всех мыслимых позах. Восхитительное зрелище.

— Не сомневаюсь. — Энн сделала еще один маленький шажок. Входная дверь была закрыта, но должен быть еще какой-нибудь выход.

— Нам придется постараться, чтобы воссоздать прежнюю атмосферу, — сообщил Брентвуд. — Для начала тебе придется избавиться от этого симпатичного платья.

— Нет.

Брентвуд ухмыльнулся:

— Быть может, я должен сорвать с тебя одежду? Что ж, это может стать забавным. Думаю, мне понравится.

Ему на самом деле придется за ней побегать, если только ей не удастся придумать лучший план.

— Нет. Я хочу сказать: почему я должна раздеваться первой? Думаю, будет намного интереснее, если вы первым избавитесь от одежды. — Энн сглотнула и понадеялась, что ее голос звучит восторженно. — Мне очень хочется увидеть вас голым. Не могу дождаться.

— Да? — удивился Брентвуд.

— Конечно! — Энн еще раз сглотнула и едва не подавилась очередной ложью. — Уверена, что ваше мужское достоинство меня впечатлит.

— Ну… — засомневался Брентвуд.

— В саду барона Геддинга оно показалось мне немаленьким.

— Часто вспоминала нашу встречу?

— Каждый день. — Увы, здесь она не лгала.

— А мне показалась, что тебя не интересует повторение.

Энн пожала плечами. Она будет лгать до последнего.

— Я помолвлена с мистером Паркер-Ротом. Что я могла еще сказать?

— Хм…

— Уверяю вас, я не дура. Если уж я угодила в ловушку, то вполне могу получить удовольствие.

— В общем…

— И эта комната довольно-таки сильно возбуждает. Вы сами сказали.

— Это верно. — Брентвуд заулыбался. — Я уверен, что женщины по природе похотливее мужчин. Ты не первая, кого в этой обстановке одолела похоть. Забавно. Даже скромная правильная мисс может превратиться в похотливую сучку. Нужны только соответствующие стимулы. А у тебя к тому же рыжие волосы и, наверное, душа шлюхи… — Он окинул Энн плотоядным взглядом. — Хочешь меня?

— О да! — «Господи, прости меня. Стивен, ты тоже прости». — Хочу увидеть вас обнаженным. Не могу дождаться. В прошлый раз вы остались в одежде.

— Ну да. Надеюсь, ты как следует постараешься в постели, если я пойду навстречу твоему желанию.

Энн кивнула. К горлу подступила тошнота, и говорить она не могла.

Брентвуд сбросил сюртук и жилет. Энн испытала огромное искушение броситься наутек, когда он стал снимать рубашку.

Грудь маркиза была совсем не такой, как у Стивена. Она была молочно-белой и сплошь покрытой черными волосами — как шерстью. Волосы вроде бы росли даже на спине.

Брентвуд расстегнул штаны, и стал виден маленький мужской орган, изрядно придавленный огромным животом. И этот жалкий крючок причинил ей такую сильную боль?

Энн напряглась. Еще мгновение…

Маркиз спустил штаны до колен и сообразил, что не снял обувь. И тут Энн побежала.

— Эй! Ты куда?

За ее спиной раздался глухой удар — что за чудный звук! — это туша Брентвуда, должно быть, свалилась на пол. Вслед за этим маркиз разразился проклятиями.

Энн дернула входную дверь — на всякий случай, а вдруг произойдет чудо. Но чудес на свете все же не бывает. Дверь оказалась запертой.

— Я все равно поймаю тебя, сука!

Энн быстро оглянулась. Брентвуд катался по полу, тщетно стараясь выпутаться из одежды.

Подобрав юбки, Энн побежала к окну.

Она пыталась открыть каждое окно, мимо которого пробегала, но прислуга лорда Сэмблтона явно хорошо знала свое дело. Его люди качественно закрыли дом, когда хозяин отбыл на континент.

Энн устремилась в заднюю часть дома. Да, здесь была кухня… но дверь в ней была надежна закрыта. Где ключ? Может быть, он в одном из ящиков? Она начала вытаскивать их наугад. Ложки, вилки, тарелки. Никаких ключей.

Неужели она слышала свист хлыста?

Она выскочила из кухни, пробежала столовую. Похоже, впереди библиотека. Возможно, там есть французские окна, выходящие на террасу.

За спиной слышались странные шлепки. Топот босых ног? Похоже, Брентвуд не надел штаны, а снял их, как и ботинки.

Энн вбежала в библиотеку. Да, здесь на самом деле были французские окна, но и их надежно закрыли.

— Я же сказал, что доберусь до тебя!

Оглянувшись, Энн увидела Брентвуда. Абсолютно голый маркиз бежал к ней, размахивая длинным хлыстом. Ей необходимо какое-нибудь оружие. Но какое?

Придется обойтись тяжелой книгой. Ничего другого все равно нет. Энн схватила самую большую книгу, какая попалась ей на глаза. В эту минуту в библиотеку ворвался Брентвуд, и Энн ударила его книгой в пах. Отчаяние придало ей сил. Удар получился немного смазанным, поскольку чувствительные мужские органы надежно защищал живот, но все же довольно ощутимым. Брентвуд зарычал от боли, согнулся и по инерции сделал несколько шагов к французскому окну.

Энн бросилась за ним, чтобы нанести удар по голове. Книга оказалась слишком тяжелой, чтобы она могла поднять ее достаточно высоко и ударить прямо по затылку. Поэтому она вместе с книгой повернулась всем телом, и удар пришелся в висок и ухо. Голый маркиз потерял равновесие и врезался головой в окно.

Стекло разлетелось, и Брентвуд замертво рухнул на пол.

Энн держала книгу наготове, чтобы еще раз ударить негодяя, если он начнет подавать признаки жизни. Маркиз не шевелился. По правде говоря, он выглядел далеко не лучшим образом. Как-то уж слишком сильно побледнел.

Вообще-то он был подозрительно похож на труп.

Господи, неужели она его убила?

Энн бросила книгу и в ужасе попятилась. Ей еще никогда в жизни не приходилось никого убивать. Не то чтобы у нее был выбор в данной ситуации… И не то чтобы она желала Брентвуду долгой и счастливой жизни… Но убить человека…

Энн закрыла лицо руками и задрожала всем телом.

— Энн!

Кто-то коснулся ее плеча. Энн взвизгнула. Она убежит, найдет надежное место и спрячется. Она…

— Энн, это я, Стивен.

Стивен? Она глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки и обуздать панику. Неужели это Стивен? Она заставила себя убрать руки с лица и открыть глаза.