– Вот тебе и конец, ублюдок!

– Нет такого оружия, чтобы это получился поединок, а не убийство более пожилого более молодым…

– Я всегда буду тебя любить, Миркин. Что бы ни случилось!

– Ценю в людях благородство, ваше императорской величество… Впрочем, я бы удивился, сынок, кабы ты поступил иначе. Я, конечно, согласен. И не думай, что поддамся тебе!

– Я всегда буду тебя любить, Миркин. Что бы ни случилось!

– Я всегда буду тебя любить, Миркин…

– Я всегда буду тебя любить…

– Я всегда буду…

Голоса постепенно угасли, растворяясь вдали, и скоро уже звучал только один.

– Ваше императорское величество, не умирайте!..

Потом:

– Встать, «росомаха», ржавый болт тебе в котловину!..

Потом:

– Увы, мы потеряли его, господин адмирал! Император умер!

Голос затих, уносясь неведомо куда.

И тот, кто еще недавно был Осетром, почти полностью стал серым туманом – без конца и без края…

И в этой бесконечности должно было родиться что-то новое. И, кажется, родилось, но тот, кто еще недавно был Осетром, задерживался, замирал, цепляясь за разгорающуюся звездочку, которой без него было не жить…

И уже понимал, что тот, кому нужна смена, ее все-таки не дождется…

Потому что Осетр его сменять не собирался.

А Чужими нас не напугаешь. С ними мы уже воевали и пока что не проиграли ни одной схватки. Даже не прибегая к помощи «магеллановых облаков».

Не те мы парни, обломится им ржавый болт в котловину.

* * *

Лада рыдала над телом Осетра, не замечая, что брызжущие из глаз слезы скатываются по лицу и капают на лоб императора.

И Осетр вдруг дернулся, шевельнул рукой, недовольно крякнул.

– Ну нет, друзья, – сказал он. – Мы еще повоюем. Не дождутся!.. Что тут за водопад на меня льется?

Яна вышла из кабинета врача со спокойной душой.

Меданализатор, в недрах которого она провела четверть часа, доложил, что беременность протекает без осложнений.

Ребенок развивается нормально.

Она спустилась по ступенькам лестницы, вышла на улицу и двинулась на стоянку глайдеров.

Большой информационный видеопласт парил над улицей, и на нем сияло улыбающееся лицо императора Остромира Первого.

– Они возвращаются с победой! – вещал с видеопласта диктор. – Наш Звездный флот во главе с его императорским величеством возвращается домой.

– Миркин мой… – прошептала Яна. – Добро пожаловать на родину! – И ласково погладила себя по плоскому еще животу. – Остромирович мой маленький… Как же я вас обоих люблю!

Срок был слишком невелик, чтобы прохожие вокруг могли заметить ее беременность, но княгине Стародубской показалось, что кто-то на нее смотрит.

Она повертела головой, пытаясь понять, чей интерес вызвала.

Но так никого и не увидела.

Конец