сняла деловой из красного твида пиджак — атрибут ее исполнительной власти, принялась стягивать юбку.

Окна кабинета были завешаны шторами. Снаружи ничего нельзя было увидеть. Внутри, кроме письменного стола с телефоном и настольной лампы, в помещении стояло еще огромное мягкое кресло.

Любовникам не раз уже случалось им пользоваться.

— " Пойми, — я ему говорю, — меня и так уже вызывали на Петровку… Мысль о мафиозном хозяине «Аленького цветочка» не оставляла ее и сейчас. Спрашивали, в каких мы с тобой отношениях. Никто так не делает, Джабаров! Мы должны пробыть в браке уж никак не меньше года, если хочешь, чтобы и комар носа не подточил…»

— Иди сюда…

Она волновала его — зовущая, в короткой тесной юбке, демонстрировавшей мясистую упругость плоти, с выпирающим из под ткани вздыбленным лобком, с крутыми сосками под белой полупрозрачной кофточкой.

— Сейчас…

Она выскользнула из юбки, быстро набросила ее на спинку стула, подалась навстречу. Смердов мягко опрокинул ее в крекрсло.

Люська успела договорить:

— А то еще посылает меня к клиентам, сволочь! — У нее были горячие руки. — Где ты?

Он уже брал ее.

Шепнул, задыхаясь:

— Не беспокойся. Скоро вернешься в свою квартиру, домой, к себе на Плотников… Насчет Джабарова я уже сказал, кому следует…

Свернув на полном ходу в Плотников переулок «москвич–427» с визгом затормозил. Снег полетел комьями из–под колес, никого не задев.

Голубоглазый, с пшеничной копной под фуражкой, милицейский лейтенант — Волоков — он же Волок — выбрался из «москвича» на тротуар, секунду подождал, пропуская крутую симпатичную телку.

— Какие женщины! И без охраны! Может, проводить?

— Где же ты раньше был? Радость моя…

Девица хмуро взглянула на него, цокая каблучками, прошла мимо.

— Надо же! И тут опоздал!

Волок с ленцой направился к подъезду.

Оставшийся на месте водителя коренастый, сипатичный, в нежно–сером импортном пуловере под курткой — Голицын — развернул сложенную вчетверо газету, один за другим принялся проглядывать заголовки, по ходу их комментируя.

— «Информация о работе 3–го съезда Кубы…» Делать им не хера… «Пленум избрал товарища Ельцина кандидатом в члены Политбюро.» " Бригада дает наказ депутату…»

Сами тексты его не интересовали.

— Вешают людям лапшу на уши…

Он на секунду отложил газету. Обернулся.

Милицейский лейтенант был уже в подъезде.

С силой громыхнула дверца лифта.

Вздрогнув на старте, кабина толчками, пошла вверх. Маршрут мента в пустоте лестничного колодца был обозначен ничего не говорящими уху звуками.

Голицын в машине вернулся к газете.

Вверху Волоков снова прогремел лифтом. Теперь уже на пятом этаже, у люськиной квартиры, где жил Джабаров.

Там Волок вышел из лифта. Медлительно прошел к стальной двери, упакованной в дерматин. Нажал на звонок. Подождал, пока изнутри произойдет помутнение дверного глазка.

Открыть ему не спешили. Да и он не торопился. Знал порядок. Окинул взглядом недавно покрашенные стены, поднял глаза к потолку.

Волокова в квартире и на этаже знали — он уже несколько раз приходил к Сергею Джабарову, отбирал от него объяснения на имя начальника милиции по поводу прописки.

Затем, по окончанию официальной части визитов, Волок и Джабаров вместе ужинали.

Иногда, кроме хозяина за столом оказывались еще гости. Как правило, кавказцы, телохранители. Волок видел их в «Аленьком цветочке» — крутые молодые парни, таких теперь можно было встретить в Москве на каждом шагу.

Поужинав, они на своем языке обсуждали дела, а Волок еще какое–то время смотрел во второй комнате парнуху по видику. Перед тем, как лейтенанту уйти, Джабаров лично на посошок наливал ему отличного коньяка…

Наблюдение за Волоком через дверной глазок на этот раз заняло не

более минуты.

Наконец громко загремели запоры.

Сергей Джабаров — в шерстяном спортивном костюме с вышитыми американскими стервятниками во всю грудь, сорокалетний, килограммов на 120, неохватный в талии мужик, мастер спорта, с крупной головой, с отвисшими брезгливыми губами, открыл

дверь.

— Че? Опять?

— Ты же знаешь…

В отделении милиции не без участия соседей тоже склонны были рассматривать брак Джабарова с Люськой как незаконную сделку, скрывавшую спекулюцию жилплощадью.

— Опять.

— Козлы…

— Ну! — беспечно подтвердил Волок.

Он видел, как широченная ладонь кавказца, сжимавшая газовый баллончик, успокоенно скользнула в карман.

— Скажи: че им неймется?! — У мафиози были все основания считать лейтенанта абсолютно неопасным, купленным им на корню. — Проходи.

— Я уже иду…

Квартира была трехкомнатная, улучшенной планировки, с двумя туалетами и лоджиями. Кухня тоже была преогромная. Первоклассные эти дома на Арбате теперь строили отменно, под новую номенклатуру, бывавшую на Западе и вошедшую во вкус тамошней комфортной жизни.

— Садись, сейчас вместе позавтракаем…

Джабаров на кухне жарил яичницу со свежими помидорами и смотрел телевизор. По телевизору шла обычная утренняя мура — мультики, реклама.

Кавказец был один.

— Ты завтракай… — Волок покачал головой — Только быстро. Я не буду.

— Че так?

— Твоя жена, Люська, сейчас в Округе. У начальника. Ее вызвали…

Разговаривая, Волоков косил в телевизор на мультик — типичный мент, которого служба научила не принимать ничего близко к сердцу.

— Теперь нужен ты. Они хотят говорить сразу с вами обоими…

Джабаров дернулся.

— Приспичило им!..

— Как всегда. Теперь говорят: следует, наконец, решить окончательно…

— С утра должны паркетчики приехать… — Мафиози ножом и вилкой растащил яичницу и помидоры по сковородке. — Надо привести тут все в божеский вид…

Квартира была полупустой. Люськина мебель была частично вывезена, частично выброшена. Новая — купленная Джабаровым — стояла неразобранной.

— Помощник как раз поехал за работягами…

— Борец?

— Муса.

Команду свою Джабаров набирал из бывших спортсменов, теперь на завоеванной части Арбата они давали к р ы ш у заезжим каталам картежникам…

Волок знал Мусу.

Как секьюрити он был наиболее профессиональным — борец, — такой же высокий, неохватный в талии, как и сам Джабаров. Судьба благоприятствовала Волоку. Присутствие Мусы в квартире могло бы сильно все осложнить.

— И машину я отослал… — посетовал Джабаров. — Хоть бы зараннее предупредили!

" Еще чего!..» — подумал Волоков.

Сказал без нажима:

— Машину я достал.

— Что хоть они все–таки там базарят?

— Начальство решило закрыть материал. Поставить точку на всем. Самый момент…

— Черт бы их побрал…

Волок кивнул: это было само собой разумеющимся.

— Придется ехать… Кстати! — Джабаров на минуту оставил сковороду. Насчет строительного вагончика тебе ничего не удалось?

Хозяин «Аленького цветочка» уже несколько недель искал времянку,