Где-то далеко в сознании звенит звоночек, что не плохо бы и выбраться из-под кровати, иначе я рискую пропустить заезд. И опять мой муж, будто угадывает направление моих мыслей:

— Лорд Ханнигал вы не хотели бы пропустить по стаканчику виски на удачу? В мини-баре представлен напиток великолепной выдержки, — предлагает ему Генрих пройти в соседнюю комнату.

— Утром? — откашливается Александр после столь неожиданного предложения.

— Ах… Да… Утро… Всегда начинаю свой день со стаканчика великолепного виски на удачу, это мой гарант того, что день пройдет столь же великолепно. А предстоящий заезд — вообще знаменательный случай, не находите?

— Да, вы правы… — неохотно соглашается мужчина и проходит за Генрихом в соседнюю комнату, — А Леди Истербрук не против вашей утренней традиции?

— Что вы… Она меня полностью поддерживает! Мне повезло, у меня понимающая жена…

Конечно, Леди Истербрук возражать не будет! По крайней мере, сегодня.

Аккуратно прячу камень назад в шелковые складки платка и убираю в вазу. Очень интересно будет послушать, что мне скажет на этот счет Генрих. Хотя в целом я не удивлена, повторюсь: Лорд Истербрук любит все контролировать самолично.

Вылезаю из-под кровати, ставлю вазу на стол и на четвереньках, чтобы не привлекать внимание, перебираюсь к двери. Хватаю сумочку в прихожей и выскальзываю в коридор. Раздается дверной хлопок, но Генрих что-нибудь придумает на этот счет.

По дороге на автодром только что и думаю о Сиянии Сахари. Как камень оказался в вазе, если в кабинете у эмира я лично убирала его в дипломат? Конечно, без ловких рук Генриха не обошлось. Скорее всего он переложил его, когда я уходила от погони. В тот момент я совершенно не обращала внимание на пассажира на заднем сидении авто, а он этим и воспользовался. То-то я удивилась, когда Генри столь безропотно вручил дипломат Джиллиану Магнусу.

— Каков хитрец! — довольно хмыкаю я и передразниваю его слова: — Посылка передана твоему, отцу, дорогая, можешь не волноваться!

Впрочем под словом «посылка» может пониматься все, что угодно, так что номинально Генрих мне не лгал. Все больше недоговаривал, чтобы я не волновалась перед заездом. И чтобы его старания не прошли даром, пытаюсь выбросить из головы все мысли о Сиянии Сахари и сконцентрироваться исключительно на соревновании.

На автодром успеваю вовремя. Самолично исследую свой болид, залезаю под капот и измеряю уровень магического заряда на камнях, читаю маркировку на шинах и опускаю щуп в масло. Все идеально.

— Не доверяешь, Хендрикс? — смеется Джонатан, с интересом наблюдая за мной со скрещенными на груди руками и широкой улыбкой на лице.

— Проверяю, мистер Тейлор, — пожимаю плечами.

— И как? Довольна?

— Главное, чтобы зрители и Александр были довольны, — строго отвечаю. Расслабляться рано.

Спешу в раздевалку и облачаюсь в спортивную экипировку, потом ко мне подбегает счастливая Элджи, желает удачи и говорит, что задержится в Абу-Сахари еще на одну ночь. Кто бы сомневался!

За час до соревнований приезжает руководство, зачитывает команде пламенную речь, чтобы мы все воодушевились и зарядились боевым настроем, после чего механики выкатывают мой болид на пит-лейн и проводят финальные настройки. Машина Эрин ожидает ее в закрытом парке, в том же самом техническом состоянии, в каком она вчера проходила квалификацию.

Я же пользуюсь случаем, запрыгиваю в машину и выполняю ознакомительный круг на низкой скорости. Машина слушается меня идеально, но парни находят, что можно еще немного подправить перед стартом.

За пятнадцать минут до начала заезда болид занимает свое почетное шестнадцатое место на стартовой решетке, я запрыгиваю внутрь и откидываюсь на спинку водительского кресла. «Откидываюсь» сказано, конечно, сильно, просто запрокидываю голову вверх настолько, насколько позволяет шлем и устремляю свой взор к небу.

Пронзительно-голубое, ясное, без единого облачка. Смотрю на него и понимаю, что на душе у меня полный штиль. Нет ужасающего мандража или излишней нервозности. Волнуюсь, конечно, но в меру. Ноги мои не трясутся, они твердо лежат на педалях, а ладони уверенно сжимают руль.

Этот заезд ни на что не влияет, решение мной уже принято, это будет последняя гонка Донны Хендрикс, а попасть в десятку сильнейших ей все равно не светит.

Я просто буду мчаться навстречу ветру, наслаждаться, пропускать через себя яркие эмоции людей на трибунах и радоваться каждой секунде, проведенной на скоростной трассе Абу-Сахари.

Впитать, запомнить и ухватить кусочек счастья за хвост — вот моя программа максимум на сегодня, а большего мне и не надо, все остальное у меня уже есть. Сидит на главной трибуне со сжатыми кулаками и мечет ледяные молнии взволнованным взглядом.

Пять минут до старта. Гаснет первая пара сигнальных красных огней, отмеряя начало предстартового отсчета.

Три минуты до старта. Гаснет еще одна пара огней, механики посылают магический импульс, и двигатель с глухим ревом заводится. Фырчит, рычит, набирает обороты.

Минута до старта. Две пары огней сияют на табло, и я остаюсь наедине с болидом. Нежно поглаживаю руль двумя руками и улыбаюсь приборной панели: «У нас все получится, малышка! Еще немного, и мы словим с тобой квинтэссенцию чистого кайфа».

Пятнадцать секунд до старта. Сердце ровно стучит в груди. Я уверена в себе и в своем болиде. Мы с ним одно целое на ближайшие пятьдесят пять кругов.

Два последних красных светофора гаснут, и вспыхивают яркие зеленые сигнальные огни — путь открыт, только вперед.

Прогревочный круг пролетаю в едином потоке с другими болидами. Встаем на стартовую решетку, и после отмашки судьи выжимаем газ.

Лечу, несусь так быстро, как только мне позволяет машина и трасса. Двадцать один поворот. Движение против часовой стрелки, чтобы жизнь медом не казалась.

Поворот. Поворот. Кривая. Крутой вираж. Снижаю скорость, чуть выворачиваю руль, болид и центробежная сила остальную работу делают за меня. Прямая — педаль газа в пол. Эска* — и мое тело как натянутая струна, держу руль крепко двумя руками и не дышу. Боюсь потерять драгоценные секунды.

*Прим. Эска — серия поворотов в виде буквы S

На самом деле я больше ничего не боюсь, ничто не сравнится со вчерашним заездом по городу. Смеюсь своим мыслям и ухожу на новый круг. И еще один. И еще один…

Отдаю себя всю целиком и полностью на волю трассы, случая и болида, откатываю весь заезд на какой-то своей особенной уникальной волне, сотканной из чистой эйфории. Не замечаю ничего, даже мимо пролетающих машин.

Несколько заездов на пит-стоп, мой поднятый вверх большой палец, который говорит о том, что все хорошо. Тихий инструктаж Рауля по внутреннему динамику в моем ухе. И даже не инструктаж, а просто короткие сообщения о вещах, которые мне не сразу заметны.