Во-вторых, к нашему удивлению, слой цемента оказался очень тонким. Наверное, будь он потолще, наша работа была бы сложнее, несмотря на его хрупкость. Ледоруб практически сразу натыкался на кирпичную стену на расстоянии в каких-то десять сантиметров.

Митараи был удивлен – ведь десяти сантиметров было явно недостаточно для того, чтобы скрыть труп. Их не хватило бы даже на один детский череп.

Из-за слишком тонкого слоя цемента возможность сокрытия тела в этой стене исключалась. Сложно было представить, что толщина слоя цемента меняется на разных участках стены. Наша работа оказалась куда проще, чем мы ожидали.

Была еще одна подозрительная особенность. В стене имелось множество старых царапин и отверстий, вероятно, просверленных в прошлом. Наверное, кто-то уже исследовал ее до нас, затем наскоро заделав дыры цементом.

Для проверки мы пробили дыру в середине стены на значительной высоте. В заметках на полях книги говорилось о центре северной стены, поэтому слой кирпича мог быть тоньше в том месте, чтобы поместить в стену тело девочки. Но и здесь нас ждало разочарование.

Тогда Митараи проверил толщину всех остальных стен: южной, восточной и западной. К своему удивлению, он обнаружил, что толщина слоя цемента на всех четырех стенах не превышала десяти сантиметров.

Была еще одна комната, которую мы хотели осмотреть. Нужно было подняться вверх по крутой лестнице, а затем спуститься вниз по металлической, установленной в стене с восточной стороны от ужасного глубокого отверстия. Пол комнаты был завален огромным количеством обломков.

В западном направлении на нашем пути вставала стена с отверстием около полутора метров в высоту, через которое, пригнувшись и пройдя около трех метров, можно было попасть в соседнюю комнату.

Полицейский зажег масляные лампы в соседних комнатах и поставил их на пол. Мы проверили северные стены в каждой из них: слой цемента там составлял всего три сантиметра.

Остальные стены нас тоже разочаровали: на них цемент лежал слоем в десять сантиметров.

Мы проверили даже лестничную клетку и сами ступени – нигде слой не был достаточно толстым, чтобы скрыть тело.

О чем же на самом деле был тот рассказ?

Митараи выглядел ужасно разочарованным. В темноте я видел его погрустневшие глаза.

– Неужели это всего лишь выдумка? – бормотал он. Очевидно, все его ожидания только что разбились о реальность.

Поиски тела в «Доме великанов» оказались не слишком трудными, но за ними мы провели все утро, а когда, вернув инструменты в сарай у дома Эрика, пришли обратно в единственный ресторан в деревне «У Эмили», на часах было уже три. Дождь прекратился, но из-за густых облаков и легкой дымки тумана казалось, что скоро может начаться очередной ливень.

Мы были очень голодны после тяжелой работы, поэтому решили пообедать. Я забыл названия заказанных блюд, но, думаю, это была традиционная шотландская еда: рыбный суп, тушеная курица, свежий хлеб и простой салат. Мы заказали эль, чтобы поднять тост за хорошо проделанную работу.

Для Митараи этот ужин, должно быть, был прискорбным мероприятием – ведь он напрасно проделал весь этот путь на крайний север Британии, чтобы отыскать тело девушки, которую Джеймс Пэйн убил и замуровал в стене.

По мнению моего друга, вероятность найти тело девочки в стене «Дома похищений», как его называл мистер Пэйн, также известного как «Дом великанов», была очень высокая, если не стопроцентная. Он не говорил об этом открыто, но я слишком давно его знал и мог понять, что он в чем-то уверен.

Леона, с другой стороны, определенно почувствовала облегчение. Она проделала весь этот путь, чтобы увидеть своего отца, бросившего ее в шестилетнем возрасте, которым она была сильно разочарована. Она не встретилась с ним, к тому же узнав, что он был ужасным извращенным детоубийцей. Но все же доказательств этому найдено не было.

Я, конечно, сочувствовал Митараи, но, хорошо понимая расстроенные чувства девушки, был рад за Леону. И не мог отделаться от мысли, что в этой истории Джеймс Пэйн – таинственный иностранец из далекой страны – мог быть своего рода отвлечением внимания. Ни у кого не осталось сомнений, что камфорный лавр, фигурировавший в серии убийств в Йокогаме, обладал какими-то мистическими силами. В конце концов, Таку Фудзинами погиб, сидя на крыше и глядя на загадочное дерево, – об этом факте не стоило забывать.

– Сегодня хорошенько отдохнем, а завтра вернемся и залатаем все дыры, которые наделали в стенах, – сказал Митараи. – У мистера Эмерсона, кажется, был цемент. Его дом вообще похож на комбини[95].

Весь вечер мой друг выглядел очень задумчивым. Наверное, перепроверял все свои доводы и умозаключения, пытаясь выяснить, куда закралась ошибка. Я, подражая ему, тоже рассуждал. В северной стене «Дома великанов» не было тела девочки. Так был ли он тем самым «Домом похищений», о котором мистер Пэйн писал в рассказе? Или это все же совсем разные вещи?

Вероятно, Митараи думал о том же – ведь он спросил, нет ли в окрестностях другого необычного дома, похожего на «Дом великанов». Пожилой полицейский энергично покачал головой и заверил его, что в окрестностях озера Лох-Несс, а точнее, к северу от Эдинбурга, есть лишь одно странное здание.

Митараи в одночасье лишился цели. Теперь, когда тело девочки не удалось обнаружить в северной стене дома, построенного мистером Пэйном, всю теорию было необходимо кардинально пересмотреть.

Если мистер Пэйн не убивал детей, пока жил в Шотландии, то четыре тела, найденные в чреве камфорного лавра у дома семьи Фудзинами в Йокогаме, вполне вероятно, тоже не были делом его рук. По крайней мере, я сделал такой вывод.

По словам жителей деревни Фойерс и всех знавших его жителей Йокогамы, Джеймс Пэйн был тихим, воспитанным и сдержанным человеком, педагогом от природы. Возможно, в какой-то момент в его сознании могли возникнуть опасные фантазии, но и они были не более чем образами, пришедшими на ум писателю. Если б это считалось преступлением, то писатели и поэты поголовно сидели бы в камерах смертников.

Все произошедшее было страшной волей двухтысячелетнего камфорного лавра. Другого виновника быть не могло. Джеймс Пэйн, шотландец, прирожденный педагог, лишь случайно оказался рядом с ним. Моя уверенность в этом все больше крепла.

– Я немного переживаю о доме и работе. Попробую позвонить в Йокогаму и узнать, не звонили ли из офиса. – Леона, сощурившись, всматривалась в циферблат часов, висевших на стене в ресторане.

Она и вправду была близорука. На часах было три часа двадцать минут.

– Двадцать минут четвертого… сколько сейчас в Японии? – спросила Леона.