Третья серьезная проблема — дефляция затрудняет обслуживание долга. В условиях дефляции ваш доход может упасть (если допустить, что вам все-таки посчастливится иметь хоть какой-нибудь доход), так же как и стоимость вашего дома и акций на фондовых рынках. При этом платежи по вашему ипотечному кредиту, кредиту на машину и образовательному кредиту останутся прежними. Долговые обязательства являются фиксированными в номинальном выражении, т. е. с падением доходов заемщики оказываются стеснены в средствах, а их располагаемый доход становится еще меньше. Для правительства эта ситуация тоже не сулит ничего хорошего, поскольку резко упадут налоговые поступления. Если положение не изменится, все больше людей не смогут выплачивать кредиты, что чревато банковским кризисом. Так что на самом деле дефляция — это не то, чего следует желать. Как показывает история, идеальной является ситуация, в которой умеренная инфляция обеспечивает такой рост доходов, который бы опережал рост потребительских цен, делая нужные нам вещи все более доступными с течением времени.

Каждый из этих двух сценариев — давление на домохозяйства со стороны стагнирующих доходов и растущих расходов, а также выраженная дефляция — способен привести к тяжелой рецессии вследствие сокращения потребителями своих дискреционных расходов. Как я предполагал ранее, также существует риск того, что с приходом новых революционных технологий может коренным образом измениться структура потребительских расходов, поскольку все больше и больше людей начнут вполне резонно опасаться длительной безработицы или даже вынужденного преждевременного ухода на пенсию. В этом случае краткосрочные меры фискального характера, обычно принимаемые правительствами для борьбы с экономическим спадом, включая увеличение государственных расходов и единовременные льготы налогоплательщикам, могут оказаться не совсем эффективными. Цель этих мер — быстро накачать экономику деньгами, чтобы повысить спрос и создать стимулы для интенсификации экономической активности в надежде на запуск внутренних механизмов восстановления, которые обеспечат рост занятости. Но если благодаря новым технологиям автоматизации бизнес сумеет справиться с возросшим спросом без найма большого количества дополнительных работников, все это может не оказать должного влияния на уровень занятости. Та же самая проблема сведет на нет усилия центральных банков в области монетарной политики: конечно, никто не мешает напечатать больше денег, но в условиях, когда никто не нанимает новых работников, просто-напросто отсутствует механизм увеличения покупательской способности потребителей[59]. Одним словом, традиционные формы экономической политики бессильны перед страхом, который охватывает потребителей при мысли о стабильности их доходов в долгосрочной перспективе.

Также существует риск нового банковского и финансового кризиса, вызванного неспособностью домохозяйств выплачивать свои долги. Даже относительно небольшой процент невозвратных кредитов может существенно ухудшить состояние банковской системы. Финансовый кризис 2008 г. был спровоцирован начавшимся в 2007 г. массовым отказом от выплат по кредитам тех заемщиков, которым выдавались так называемые «субстандартные» кредиты. Несмотря на резкое увеличение числа субстандартных кредитов в период с 2000 по 2007 г., даже на пике этой тенденции на них приходилось всего лишь 13,5 % новых ипотечных кредитов, выданных в США{282}. Разумеется, влияние этих невыплат было многократно усилено тем фактом, что при выдаче кредитов банки пользовались сложными производными финансовыми инструментами. Этот фактор риска до сих пор не потерял свою актуальность. В 2014 г. коалицией органов регулирования в банковской сфере США и девяти других развитых стран был опубликован отчет, авторы которого предупреждают, что даже «через пять лет после кризиса крупные фирмы так и не продвинулись» в работе по противодействию рискам, связанным с производными инструментами, а также, что «прогресс в этой области носит неравномерный характер и в целом остается неудовлетворительным»{283}. Другими словами, опасность того, что даже локальное увеличение невыплат по кредитам спровоцирует очередной мировой кризис, остается весьма высокой.

В самом страшном сценарии, который может реализоваться в долгосрочной перспективе, мировая экономическая система в конечном итоге адаптируется к новой реальности. При этом в процессе, который можно охарактеризовать как извращенная версия процесса «созидательного разрушения», на смену отраслям массового производства, являющимся двигателем современной экономики, придут новые отрасли по производству дорогостоящих товаров и услуг, ориентированных исключительно на сверхбогатую элиту. Подавляющее большинство человечества фактически окажется лишенным гражданских и избирательных прав. Экономическая мобильность будет полностью отсутствовать. Плутократия отгородится от остального населения стенами эксклюзивных жилых комплексов или специальных городов для элиты под охраной автономных военных роботов и беспилотных летательных аппаратов. Другими словами, мы станем свидетелями возвращения к своего рода феодальной системе, подобной той, что господствовала в Средние века. Однако у новой системы будет одно очень важное отличие от Средневековья: в прошлом рабы были важнейшей частью системы, обеспечивая рабочей силой сельское хозяйство. В футуристическом мире автоматизированного феодализма крестьяне будут просто не нужны.