Если уж самые благополучные испытывают все большее давление со стороны технологий, вряд ли стоит надеяться, что положение остальных 95 % домохозяйств значительно улучшится. В сфере услуг продолжится наступление робототехники и технологий самообслуживания, а значит, зарплаты не вырастут, а у малоквалифицированных работников будет еще меньше возможностей. Широкое распространение транспортных средств с автоматическим управлением и строительных принтеров для трехмерной печати может привести к исчезновению миллионов рабочих мест. Многие из потерявших работу рискуют скатиться вниз по карьерной лестнице; некоторые и вовсе решат покинуть ряды экономически активного населения. Таким образом, существует риск, что со временем все больше домохозяйств будут жить на доходы, приближающиеся к прожиточному минимуму; так что очереди покупателей, выстраивающихся перед кассами в полночь в ожидании зачисления средств на их EBT-карты, чтобы обеспечить своих домочадцев минимальным набором продуктов, могут стать еще длиннее.

В отсутствие роста доходов у 95 % населения остается только один способ увеличения расходов — брать в долг. Как выяснили Синамон и Фаззари, на протяжении двух десятилетий перед финансовым кризисом 2008 г. экономический рост поддерживался именно благодаря заимствованиям американских потребителей. Однако после кризиса оказалось, что финансовое положение домохозяйств слишком шаткое, а требования к заемщикам существенно ужесточились, так что многие американцы не смогли получить финансирование для поддержания своих потребительских расходов на прежнем уровне. Впрочем, даже если этим домохозяйством снова станут доступны кредиты, это будет временное решение. Обслуживание выросшего долга невозможно без роста доходов. Если доходы не растут, возникает очевидная угроза невыплаты кредитов и — нового кризиса. В одной из сфер кредитования, которая по-прежнему доступна даже американцам с низкими доходами, — а именно студенческих займах — долговое бремя уже достигло небывалых масштабов, а связанные с ним платежи на многие десятилетия сведут к минимуму располагаемый доход выпускников колледжей (не говоря уже о тех, кто так и не сможет завершить учебу).

Хотя высказываемые мной соображения носят умозрительный характер, имеющиеся статистические данные подтверждают вывод о том, что неравенство может быть препятствием для экономического роста. В апреле 2011 г. экономисты Международного валютного фонда Эндрю Берг и Джонатан Остри опубликовали отчет, в котором, проанализировав ситуацию в ряде развитых и развивающихся стран, пришли к заключению, что неравенство является одним из ключевых факторов непрерывного экономического роста{280}. Берг и Остри отмечают, что устойчивый рост, продолжающийся в течение нескольких десятилетий, — достаточно редкое явление в экономике. Скорее, «периоды быстрого роста перемежаются обвалами и — иногда — периодами стагнации, образуя своего рода холмы, долины и равнины на графике роста». Отличительной особенностью успешной экономики является продолжительность интервалов роста. Экономисты выяснили, что более высокий уровень неравенства устойчиво коррелировал с более короткими периодами экономического роста. К примеру, 10 %-ное снижение неравенства сопровождалось интервалами роста, которые были на 50 % длиннее обычных. В заметке в своем блоге на сайте МВФ экономисты предупреждают, что чрезмерное неравенство доходов в США обязательно будет иметь серьезные последствия для будущего роста страны: «Некоторые отвергают неравенство и вместо этого сосредотачивают внимание на общем росте, фактически оспаривая идею о том, что прилив поднимает все лодки без разбора». Однако «когда яхты нескольких избранных превращаются в океанские лайнеры, тогда как остальные так и продолжают дрейфовать в утлых лодчонках — тут есть над чем призадуматься»{281}.

После публикации своей первой книги на тему автоматизации в 2009 г. я получил от нескольких читателей письма с указанием на то, что я упустил из виду один важный момент: широкое применение роботов действительно может привести к падению зарплат и безработице, но при этом все станет намного дешевле благодаря увеличению эффективности производства. Иными словами, если даже ваши доходы и упадут, вы по-прежнему сможете сохранять уровень потребления, поскольку цены на необходимые вам вещи станут ниже. На первый взгляд, они рассуждают правильно, но у меня есть ряд серьезных возражений.

Самая очевидная проблема — то, что многие могут остаться совсем без работы и фактически без дохода. Низкие цены вряд ли станут выходом в этой ситуации. Кроме того, некоторые важнейшие компоненты бюджета среднего домохозяйства обладают относительно сильным иммунитетом к воздействию технологий, по крайней мере в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Например, цены на землю, жилье и страхование привязаны к общему уровню стоимости активов, который, в свою очередь, зависит от общего уровня жизни. Именно по этой причине в таких развивающихся странах, как Таиланд, действует запрет на покупку земли иностранцами; если его отменить, цены сразу взлетят настолько, что жилье станет не по карману жителям страны. Как мы видели в главе 6, в ближайшем будущем роботы не смогут серьезно повлиять на расходы на здравоохранение. Наиболее заметное снижение расходов в результате автоматизации должно произойти в промышленном производстве и при предоставлении некоторых, не являющихся жизненно важными услуг, в особенности в области информации и развлечений. Однако на все это приходится относительно небольшая часть бюджета большинства домохозяйств. Самые затратные статьи — жилье, питание, энергия, здравоохранение, транспорт и страхование — вряд ли испытают на себе влияние тенденции к снижению расходов в краткосрочной перспективе. Существует реальная опасность, что домохозяйства окажутся между двух огней: стагнирующих или падающих доходов и неуклонного роста расходов на основные статьи бюджета.

Даже если благодаря технологиям действительно удастся обеспечить снижение цен по всем видам товаров и услуг, сохраняет актуальность одна очень важная проблема. Традиционно путь к процветанию пролегает через рост зарплат, опережающий рост цен. Если бы кто-нибудь из живших в 1900 г. перенесся в наше время и оказался в современном супермаркете, его бы, разумеется, шокировал уровень цен. Тем не менее сейчас мы тратим существенно меньшую долю своего дохода на продукты питания, чем в 1900 г. В реальном исчислении еда подешевела, несмотря на значительное увеличение номинальных цен. Это случилось благодаря тому, что доходы выросли еще больше.

Теперь представьте обратную ситуацию: доходы падают, но цены падают еще быстрее. Теоретически это бы означало, что ваша покупательская способность растет: теперь вы сможете покупать еще больше вещей. В реальности, однако, дефляция далеко не лучший сценарий развития экономики. Первая проблема — дефляционный цикл достаточно трудно прервать. Если вы знаете, что цены в будущем будут ниже, зачем покупать что-то сейчас? Потребители воздерживаются от покупок, ожидая дальнейшего снижения цен, а это, в свою очередь, приводит к еще большему снижению, а также к сокращению объемов производства товаров и услуг. Еще проблема заключается в том, что на практике работодателям достаточно трудно обеспечить фактическое снижение зарплат. Им куда проще сократить работников. Поэтому дефляция обычно сопровождается ростом безработицы, который в конечном итоге приводит к тому, что многие потребители остаются без каких-либо доходов.