Он закончил звонок и упал в кресло. Смерил взглядом обоих с головы до ног, прежде чем впериться в Джинни.

– Я же велел отступить. Это был приказ.

Только ему могло прийти в голову, что поимка серийного убийцы и учителя, совращавшего малолетних, – проступок, требующий объяснений. Он сражается за свою должность и репутацию. Как бы Джинни хотелось, чтобы он точно так же сражался за рядовых работников! Людей, вкалывающих в поте лица, чтобы он предстал перед избирателями в выгодном свете.

Она сделала глубокий вдох, ведя внутреннюю борьбу. И заговорила спокойным голосом, стараясь воззвать к его разуму.

– Вы сказали, что делом будет заниматься ФБР. Это значило…

– Ты слышала, что я сказал. Вы прекратили работу над делом. – Он развалился в кресле. – А ты отправила Пита следить.

И поступила бы точно так же и сегодня, и на следующей неделе, и через год.

– И хорошо, что отправила.

Пит закивал в поддержку, хоть это и не в его характере. Он не из тех, кто идет против начальства.

– Она права. С Лайлой могло что-нибудь случиться.

– И мы могли никогда не узнать, что убийцей был Джаред, – подхватила Джинни.

– Именно, – Пит снова кивнул.

Воцарившееся молчание будто выпило весь кислород в комнате. В тишине не было и намека на уют и покой. Она свербила и обжигала.

– В ваших совместных и явно отрепетированных доказательствах есть один крупный изъян. Он, – Чарльз указал на Пита и поглядел на Джинни, – не остановил Джареда. Не убил его и не спас Лайлу. Подоспел, когда Джаред был уже мертв. Она спасла себя сама.

Чистая правда, но Джинни не могла не отметить, что шеф из кожи вон лезет, только бы не видеть главное.

– Я нашел ее над трупом Джареда. – Пит стоял по стойке смирно, но на этот раз не брал под козырек. – По обстановке было очевидно, что Лайла должна была стать его следующей жертвой.

– И что? – Чарльз пожал плечами.

– И что?! – Джинни удивилась, что ее голова не взорвалась.

– А что случилось с твоей верой, что Лайла убила мужа? – Чарльз опалил взглядом Пита. – Что Джинни принимает дело слишком близко к сердцу, чтобы правильно оценить его?

– Я не… – Пит выпучил глаза.

– Именно так ты и сказал. Прибежал ко мне, отказываясь подать официальный рапорт, но пытаясь прикрыть собственную задницу, просто на всякий случай.

Крыса. Они оба. Суетятся, перешептываются за ее спиной. И тем не менее Джинни подавила гнев. Как всегда.

– Все это никоим образом не меняет случившееся в хижине.

– Или то, что чутье правильно подсказывало Джинни, что дело не закрыто, – подхватил Пит.

Нельзя сказать, чтобы Джинни простила его за это небольшое шоу поддержки. Нет. Вероломство, прихоти Чарльза против ее чутья… это нужно еще обдумать. Не сейчас, дома. Она поговорит с Роландом, а потом, возможно – возможно, – вспомнит, какой Пит желторотый, и махнет на него рукой.

– А что произошло в той хижине? Нам известно? – Чарльз подался вперед, сцепив руки перед собой. Это его серьезная поза «я здесь главный». Он прибегает к ней, когда хочет наорать. – Мне снова кажется, что мы во всем верим на слово Лайле Риджфилд. Нам приходится, потому что она провела нас по всему делу.

В этом он не ошибается. Джинни до сих пор грызло, что они подоспели на место только к окончанию стычки, не зная, о чем эти двое говорили и из-за чего сцепились.

– И что вы предлагаете?

Чарльз сосредоточился на ней. Насупился, вздохнул и разыграл полную версию представления «Я в гневе».

– Я говорю, что, независимо от того, был бы Пит в той хижине или нет, дело окончилось бы тем же самым. Дав больше вопросов, чем ответов. С двумя покойниками и женщиной, которую общественное мнение превозносит как героическую мстительницу. Она неприкасаема.

– Я это переживу, – Пит пожал плечами.

– О, в самом деле?! – Голос Чарльза стал громче. – Видите ли, я дал приказ. Я пришел к взаимопониманию с полицией штата и ФБР, а вы двое его нарушили.

Вот оно. Истинная причина всего этого разноса на виду у всего забитого народом офиса.

– Эта нотация за то, что мы выставили вас в дурном свете перед вашими важными друзьями? – осведомилась Джинни.

– Я тут главный, а не вы. Вы меня поняли? – И даже не дал времени на ответ. – Ну?

– Да, сэр, – выдохнул Пит.

– Да, – сказала Джинни, даже не закатив глаза, что сочла громадным достижением.

– Вы оба в отпуске. Не желаю видеть никого из вас неделю. И ни слова прессе или той бабе с подкастом. Докажите, что можете исполнять приказы, или будете уволены. – Уставившись на свой стол, Чарльз удостоил их взмаха руки, будто прогоняя: – Проваливайте.

* * *

Выйдя из кабинета, Джинни прошла полпути до кофе-машины, прежде чем ее остановил голос Пита.

– Джинни…

Обернувшись, она увидела написанную на его лице панику. Сдвинутые брови и наморщенный лоб. Пора брать на себя роль старшей – снова.

– Всё в порядке.

Чертыхнувшись, Пит подступил на шаг ближе.

– Нет.

И в самом деле, не в порядке. Может, и не будет никогда.

– Нам вместе работать, Пит. Политики приходят и уходят. Они не выходят в поле и не подставляются под пули. Это делаем мы. И мне нужно, чтобы я могла тебе доверять.

– Можете.

– Чертовски непохоже. – Она хмыкнула.

– Я напортачил, но теперь до меня дошло.

Вряд ли.

– Что дошло?

– Лайла. Ваша реакция на нее.

– А-а, – она скрестила руки на груди. – Не поняла, что ты пытаешься мне сказать. Объясни.

– Увидев ее там, вцепившуюся в ту отвертку… Словно она думала, что стоит отпустить и Джаред восстанет из мертвых и набросится на нее снова.

Джинни живо представляла это. Ее там не было, но она без проблем пережила этот момент вместе с ним.

– Наверное, в глубине души она в это верила. – Страдальческое выражение лица Пита вынудило ее развить мысль: – Вообрази себя на ее месте. Представь, что предательство отца погубило всю твою жизнь, потому что он сотворил такое, что хуже и вообразить нельзя. Потом его поступок отнял у тебя мать, непоправимо подорвав твое доверие к людям и чувство уверенности. А потом твой муж снова ставит твою жизнь с ног на голову, а тот, кого ты считаешь единственным заслуживающим доверия – твой деверь, – оказывается худшим из всех.

Ему хватило ума скривиться даже от этого сухого изложения фактов.

– И как подобное действует на человека?

– Ломает. И, если не получит помощи, он может стать более уязвимым для срывов. – Так говорится в заметках Райана. Лайла так и не сжилась с чувством утраты. Загнала его вглубь, игнорировала, а ПТСР гнойником вызревал внутри, пока ее восприятие реальности и того, в чем она нуждается, не исказилось окончательно.