- Прекрати! Убирайся!

Желание затапливает еще сильнее, пробегает по венам горячей волной. Отчаяние охватывает от ее слов. Она не хочет меня… Прогоняет. Хоть и чувствую, что тоже желает меня. Но не верит… ненавидит. Почему она меня? Разве не наоборот должно быть? Когда мы успели поменяться ролями?

- Не гони меня, Вик, пожалуйста.

Внезапно опускаюсь на колени и утыкаюсь лицом ей в живот. У меня кружится голова. От ее близости. От неуемного желания. Однажды ребенком я попал в водоворот на реке. Был с отчимом и тот меня в последний момент вытащил. Но никогда не забуду то чувство беспомощности. Сейчас ощущения ровно те же.

- Зачем это тебе? Ты никогда не простишь меня, - всхлипывает в ответ Вика.

- А если смогу? - смотрю на нее снизу вверх. И вдруг поднимаюсь резко на ноги, нависая над ней.

В широко раскрытых ореховых глазах мелькает тревога. Не давая ей возможности ответить, обнимаю рукой за талию, прижимаю к себе и жадно целую в губы. Вика застывает, потом поворачивает голову в сторону, прервав поцелуй, залепляя мне пощечину.

- Что, по‑твоему, ты делаешь? - вытирает рот тыльной стороной ладони, глаза метают молнии. - Ты… Ты пришел с другой! Ты почти два года знать меня не желал! Я… я тебя искала.

- Что?.. - сердце пропускает удар, хоть стараюсь говорить спокойно. Черт, как трудно сосредоточиться на ее словах. Я и забыл, что один‑единственный ее поцелуй делает меня перевозбужденным подростком.

Вика моргает, потом снова взгляд на меня, но уже без ярости. Там плещется боль, отравляя меня точно кислотой. Вика на глазах бледнеет.

- Ничего… уходи.

Но разве я могу уйти после ее слов?

Она покачнулась в сторону. Успеваю поймать ее, испугавшись что рухнет на пол. Вика выглядит так, словно едва не потеряла сознание.

- Я не хочу! - выкрикивает мне в лицо. - Не мучай меня, Ник. В бессильной ярости колотит кулачками по моим плечам.

- Ты должна мне все рассказать. Теперь я точно не уйду…

Но и говорить ей не даю, просто не могу, снова впиваюсь в податливые губы, лаская их языком, покусывая.

- Я не могу… прости, не могу.

Подхватываю Вику на руки и несу в спальню. Ощущение, что не было разлуки. Все стерто, исчезло. И прошлое, и будущее. Мы парим в невесомости. Абсолютно одни. Вика тихонечко постанывает в моих объятиях, когда кладу ее на постель и накрываю своим телом.

От ее стонов по венам проносится горячая волна наслаждения. Давно забытое ощущение эйфории. Только с ней я испытывал подобное. И ничего не изменилось. Сейчас не понимаю, как я мог быть так долго вдали от нее.

Покрываю ее тело жадными поцелуями, так жадно, словно хочу сожрать ее всю, целиком… Рывками стаскиваю с себя рубашку, трещат швы, слетают пуговицы. Мне все равно. Нервно дергаю за молнию, сбрасываю брюки. Начинаю стягивать с Вики платье, грубо и жадно разрывая это произведение искусства, на что она лишь всхлипывает, но не противится. Даже помогает, показав где молния, которую расстегиваю наполовину и тоже рву, руки не слушаются, не могу быть аккуратным. Отшвыриваю платье как тряпку, и снова накрываю собой трепещущую худую фигурку. Она еще сильнее похудела. Стала почти прозрачной. Моя маленькая сладкая девочка… как я мог быть вдали от нее так долго? Сам не понимаю… Словно загипнотизировали меня…

Вика вцепляется пальцами в мои обнаженные плечи, притягивает сильнее к себе, и я задыхаюсь от кайфа, вжимаюсь в нее возбужденным членом, давая почувствовать, что творится со мной из-за нее. Поднимая ее ногу, перехватив под коленом, хватаю за ягодицы, сжимая, стискивая до боли. И снова, как обезумевший набрасываюсь на ее рот, врываюсь в него языком, одновременно толкаясь между ног членом. Я так истосковался по ней, так сильно хочу ее, что внутренности скручивает, член вот-вот взорвется. Отодвинув трусики в сторону прохожусь пальцами по промежности. Вика мокрая. Очень мокрая, для меня… Это окончательно сносит мне крышу. Больше не могу терпеть, разрываю на ней трусы одной рукой, и тут же хватаюсь за бюстгальтер, дергаю в разные стороны, срываю, отбрасываю. Они такие маленькие, почти детская грудь, почему это до безумия заводит меня. Эти два нежных едва заметных холмика растворяются в моих руках. Да что там, на их фоне мои конечности выглядят огромными ручищами гоблина. Даже страшно за малышек, но вожделение настолько сильно бурлит во мне, желание сродни ярости, так что накрываю груди и сильно сдавливаю, ловлю в ответ вскрик боли, но он лишь подстегивает бурлящее внутри безумие. Наклоняюсь и начинаю зализывать причиненную боль, стараясь быть нежным. Но этого порыва, старания приглушить страсть надолго не хватает. Резким толчком вхожу в горячее лоно, наполняя до предела, ловя губами жалобный крик. Вика такая маленькая, узкая. Потерянная в моих объятиях. Внутри обжигающе горячо, моя девочка истекает соками… для меня. Толкаюсь снова и снова, ввинчиваясь, желая потеряться в этой сладости. Понимаю, что надолго меня не хватит. Как блядь прыщавый подросток, вколачиваюсь в девушку своей мечты дикими влажными шлепками, отдающимися эхом в тишине комнаты.

Вика

Во мне бурлит столько противоположных чувств, кажется, что с ума схожу. Ненависть и отчаянная любовь. Безумная жажда прикоснуться, ощутить. Выплакать все что накипело. Оглушающая радость что Ник все-таки жив. Пусть не мой уже. И не любящий меня. Но все равно - встретились… и вот не уже можем оторваться друг от друга. И высший кайф, и страшная напасть.

Почему я ударила его? Почему собака кусает? Это страх. Самое сильное чувство, которое движет человеком. Страшно так сильно любить. Так отчаянно утопать в человеке, тонуть и понимать, что не выплывешь… Я думала, что смогла преодолеть, что переболела, и вот, понимаю, что ничего не изменилось…

Особенно, когда Ник опускается передо мной на колени… Пытаюсь сделать вдох и не могу. Еще крепче стал, шире в плечах. Огромный воин, викинг. Он словно молит пощадить его. С трудом сглатываю ком в горле. Как долго я искала его…. Столько всего сказать хотела. А сейчас не то что слово выдавить… мне даже смотреть на него больно.