Слизниченко опустил чемоданчик на складной столик, заботливо раскрытый перед ним помощником Семакина. Щёлкнул замками, откинул крышку и повернул так, чтобы я и Настя видели его содержимое: хирургические инструменты и всевозможные приспособления для пыток.

Профессор выждал какое-то время, давая нам в полной мере осознать, что нас ждёт. Потом кивнул майору со словами:

– Приступай.

Слизниченко хищно осклабился. Взял из чемоданчика большие щипцы (остро заточенные грани узких лапок сверкнули холодным блеском в свете ламп), хромированную пилу с мелким зубом и шагнул к Насте.

Её глаза расширились от ужаса. Она дёрнулась в сторону, но путы прочно удерживали жертву на месте.

Время вдруг замедлило для меня ход. Долгие оглушительные удары сердца зазвучали колокольным набатом. Я открыл рот, собираясь закричать: «Остановись! Я всё сделаю!» – но увидел, как Семакин очень медленно отшатнулся назад. Низкий протяжный вопль: «Не-е-ет!» прокатился по пещере. В следующее мгновение синий луч вонзился в грудь майора, превратив того в белое клубящееся облако.

Пыточные инструменты громко звякнули, упав на каменный пол подземелья. Мелодичный звон сработал как выстрел стартового пистолета: время снова помчалось вскачь, а пещера наполнилась топотом ног, грохотом выстрелов и тонким свистом испарителей (так я назвал странного вида оружие, с лёгкостью превращающее людей в пар).

Энергетическая клетка силового поля не мешала мне двигаться внутри неё. Я обернулся через плечо, увидел, как из мерцающего сиреневой рамкой портала в пещеру бегут вооружённые бойцы в форме МИС. (Видимо, отобранный у Насти транскриббер попал в руки капитана Самойлова, как и четыре трофейные «пушки», и тот решил ими воспользоваться по назначению.) Скорее всего, переместители каким-то образом могли настраиваться на излучение друг друга, иначе «мисовцы» вряд ли смогли бы попасть сюда.

Как бы там ни было, их появление сыграло нам на руку.

– Пригнись! – крикнул я Насте и сделал то же самое, опасаясь схватить нежданчика.

Предосторожность была не лишней: пули свистели в воздухе, с визгом рикошетя от стен. Одна из них угодила в генератор силового поля, что мешало нам свободно двигаться. Устройство размером с аккумуляторную батарею с треском сыпануло оранжевыми искрами, и в тот же миг змеящиеся нити энергетических пут бесследно растворились в воздухе.

Я бросился к Насте:

– Ты как?

– В порядке, – ответила та, проведя пальцами по следу давнего ожога на моей щеке. – Даже не верится, что ты мой сын.

– Потом поговорим, – крикнул я, подобрал с пола «энфилд» одного из «тандемовцев» (незадолго до этого он развоплотился под воздействием луча испарителя). – Сейчас надо думать, как выбраться отсюда.

Штурмовая винтовка отстучала короткую очередь. Сражённый меткими выстрелами «мисовец» запнулся и упал, выронив оружие футуристического вида из рук.

– Этих брать живьём! – закричал зычным голосом Самойлов, перекрывая грохот выстрелов. Рука в кевларовой перчатке поочерёдно показала на меня с Настей и Семакина. (Тот, когда началось вторжение, спрятался за гудящим перед охваченной «терракотовым пламенем» сферой оборудованием.)

Из-за спины капитана выскочили трое с парализаторами в руках. Оружие с треском выплюнуло сгустки энергии. Я толкнул Настю в сторону и сам распластался на полу. В нос ударил резкий запах озона. Я ощутил покалывание кожи головы, почувствовал, как волосы встали дыбом от пронёсшихся в непосредственной близи от нас электрических зарядов.

Предназначенный для Семакина выстрел угодил в подвернувшегося не вовремя лаборанта. Бедолагу с силой отбросило на стойку из хромированных труб. Белые змеи молний с треском расползлись с человеческого тела по чёрным коробкам мерцающих разноцветными лампочками приборов.

Вероятно, заряд послужил дополнительным источником энергии. Процесс трансформации сферы в разы ускорился. Её стенки наконец-то обрели прозрачность, и я увидел парящего внутри человека (если верить Семакину – моего отца). Колдун держался одной рукой за грудь с торчащим из неё обломком кристалла, а вторую тянул ко мне, словно моля о помощи.

Профессор не видел происходящего у него за спиной и не знал, что сфера стала опять проницаемой. Он пятился к ней, не сводя глаз со своих людей, отбивающих атаки «международников». Когда же Семакин повернулся, Колдун узнал его. Лицо пленника сферы исказила злобная гримаса. Он стремительно приблизился к прозрачным границам шара, просунул руку за его пределы, схватил врага за шиворот и втащил в портал.

Оболочка окружности мгновенно потеряла прозрачность. Тьма перекрученными жгутами замелькала внутри межпространственного перехода, словно там бушевал ураган.

На краткий миг показалась перекошенная от ужаса физиономия профессора с раскрытым в беззвучном крике ртом, мелькнула и пропала, чтобы через какое-то время появиться вновь. Правда, теперь лицо Семакина покрывали гнойные язвы, сквозь которые проглядывали тяжи мускулатуры и кости черепа. Когда же учёный появился в третий раз, его тело и голова выглядели так, словно давно уже покоились в земле. Тёмный вихрь по-прежнему бесновался внутри сферы. Ураганным ветром мумию профессора за считаные секунды превратило в пепел, и она бесследно исчезла у меня на глазах.

Сразу после этого пол в пещере заходил ходуном, как во время землетрясения. С потолка посыпались камни, по стенам с оглушительным треском поползли глубокие трещины. Уцелевшие в бою люди Семакина и солдаты Самойлова попадали, на время прекратив перестрелку. Это дало нам некоторое преимущество, ведь мы с Настей находились ближе к постепенно светлеющей оболочке, где по непонятным мне причинам трясло не так сильно.

Бойцы МИС пришли в себя несколько раньше, чем воины «Тандема». Это сыграло определяющую роль в разгоревшемся с новой силой бою. Перевес был явно на стороне капитана, и это не сулило нам ничего хорошего.

Из подземелья надо было выбираться любой ценой. Пробиться с боем не представлялось возможным: слишком неравны силы. Оставался единственный выход.

– Давай за мной! – Я схватил Настю за руку и потащил её к ставшей снова прозрачной сфере.

– Куда?! – закричала она. – Ты сам видел, что стало с Семакиным! Я не хочу, чтобы со мной произошло то же самое!

– Я там уже был. Как видишь, со мной ничего плохого не случилось. А знаешь почему? – Настя помотала головой. – Потому что я его сын. Ты его жена, думаешь, он способен причинить тебе зло?

Настя пожала плечами, оглянулась на сферу и прижалась ко мне. Я почувствовал, как она дрожит, и успокаивающе похлопал по плечу:

– Всё будет хорошо… мама! Я уверен, отец не причинит нам вреда. Решайся, иначе будет поздно.

– Хорошо! – Настя крепко сжала пальчиками мою ладонь. – Давай!

Мы кинулись к сфере.

– Не дайте им уйти! – закричал Самойлов. – Стреляйте на поражение!