К слову сказать, патроны так мне и не потребовались: бронекостюм вышел из строя, едва я вылез из него. Штифт так и не смог отремонтировать «скафандр». Комендант забрал костюм к себе в кабинет, где он служил украшением, наподобие средневекового доспеха. Может быть, до сих пор там, в углу, и стоит это чудо техники, притягивая любопытные взгляды новичков.

Голос Семакина вырвал меня из плена воспоминаний:

– Признаюсь, я очень удивился, получив сигнал, ведь на тот момент твой муженёк давно уже плавал внутри портала, соединяя Зону с моим миром.

Я посмотрел на профессора. Тот показывал на огромный шар в глубине пещеры. Яркий свет галогеновых ламп освещал как будто сделанные из обожжённой глины выпуклые бока сферы. Глубокие извилины и поры терракотовых стенок складывались в причудливые узоры, в которых с определённой долей фантазии угадывались черты искажённых болью и страхом человеческих лиц. Длинные металлические штыри пронзали глаза и рты этих фантасмагорических физиономий. К электродам тянулись толстые жгуты проводов от установленного перед шаром широким полукругом научного оборудования.

Возле мигающих разноцветными лампочками приборных стоек из отполированных до блеска тонких металлических труб суетились люди в белых халатах. Учёные щёлкали тумблерами, стучали по клавишам, следя за показаниями приборов, и негромко переговаривались между собой.

– Случайный разговор с Диким помог мне найти решение этой проблемы, – продолжал Семакин, остановившись напротив меня. – Он как-то проговорился, что ты, Купрум, входил внутрь сферы и добыл обломок кристалла из груди плавающего в ней человека. Тогда-то я и понял, что ты сын Колдуна и это на тебя среагировали датчики его бронекостюма. Видишь ли, своим вмешательством ты сильно изменил мои планы. После того, как ты забрал часть кристалла, Колдун начал закрывать портал, как моллюск – створки раковины.

К Семакину подбежал один из его ассистентов, что крутился возле приборов.

– Всё готово! – сказал он. – Показатели в норме. Можно начинать процедуру активации.

– Ну так и начинайте, – раздражённо велел Семакин, недовольный тем, что его прервали.

Ассистент кивнул и вернулся к установке. Он передал приказ коллегам. Те проделали какие-то манипуляции, и генераторы усилили гудение. Напряжение заметно выросло. Я понял это по возросшей яркости ламп. Несколько светильников не выдержали перегрузки. Они полопались с громкими хлопками, рассыпая искры.

– Мои люди неоднократно предпринимали попытки проникнуть в портал, но всё заканчивалось их полной дематериализацией, – продолжил Семакин. – Они как будто растворялись внутри сферы, становясь её частью. Чем больше было таких жертв, тем крепче становились стенки межпространственного перехода. В итоге они окаменели, так что пришлось искать способы снова сделать их проницаемыми. Я смог преодолеть эту проблему путём долгих опытов и трудных исканий. Параллельно с этим я выяснил, что Колдун не просто так закрывал портал. Находясь внутри него, став с ним одним целым, он нашёл дорогу в реальность, куда вели «червоточины» из моей Земли, твоей Зоны и других миров. Там обитают уникальные существа – симбионты. Одни из них похожи на чёрных осьминогов, другие на огромных уродливых пауков. Эти создания, проникая внутрь своих носителей, способны не только постепенно изменять их внешность. Они меняют саму сущность своих хозяев, делая из них своеобразные генераторы аномальной энергии. Достаточно сотни инфицированных симбионтами людей, и любую территорию можно быстро превратить в Зону. Я назвал тот мир территорией призраков. Почему? Думаю, ты сам догадался, ведь тебе с твоей матерью и моим человеком уже довелось там побывать. Вы трое – единственные, кто смог вернуться оттуда живыми. Все посланные мной добровольцы или погибли, или навсегда застряли там, пытаясь добыть так нужных мне существ. Несколько лет я пытался наполнить мой мир энергией Зоны и даже использовал тебя, Купрум, в качестве живого ретранслятора. Из-за этого, собственно, ты и попал сюда ребёнком. Я уже говорил, что посылал за тобой поисковые экспедиции. Естественно, они вернулись ни с чем, ведь твой маячок перестал передавать сигналы почти сразу, как ты исчез. Тогда-то у меня и родилась идея устроить побег твоей матери. Там, где техника бессильна, любовь способна творить чудеса. Я надеялся, сердце матери подскажет, где находится её сын. В общем-то, так оно и вышло, пусть и с небольшими вариациями. Главное, цель достигнута: ты здесь, передо мной и вскоре выполнишь своё предназначение.

Семакин повернулся к сфере. Под воздействием высокого напряжения с её словно вылепленными из глины стенками происходило нечто странное. Они плавились и как будто были охвачены огнём.

– Красивое зрелище? – спросил он. – Я называю этот эффект «терракотовым пламенем». Похоже, не правда ли? Скоро оболочка портала снова станет проницаемой, и ты, Купрум, войдёшь внутрь. Твой отец не смог в своё время пронзить сердце: помешала бронепластина комбинезона, задержав вершину кристалла в миллиметрах от цели. Ты закончишь начатое, открыв мне доступ к загадочному миру.

Я усмехнулся, хотел сказать Семакину: с чего вдруг он взял, что я стану это делать, – но тот меня опередил:

– Прежде чем отказаться, подумай, хочешь ли ты причинить боль своей матери? По моему приказу майор переломает ей все косточки, и будет он это делать очень медленно, чтобы ты и она сполна прочувствовали мою решимость идти до конца. Если и это не поможет, я применю излучатель Кокорина. Ты был в лагере «волков» и видел, на что способно это устройство. С его помощью я заставлю тебя сделать всё, что мне нужно.

– Почему ты сразу не использовал его? – прохрипел я внезапно севшим голосом. Нарисованные Семакиным перспективы, мягко сказать, не радовали. Особенно та, где он угрожал Насте (я всё ещё не мог поверить, что она моя мать – с такой-то маленькой разницей в возрасте).

– Видишь ли, Купрум, я не сторонник жёстких мер. Чаще всего я иду на них из-за нежелания подобных тебе сотрудничать со мной. Даю время подумать и сделать правильный выбор.

Профессор повернулся к агенту под прикрытием:

– Слизниченко, обыщи пленницу. Надо забрать у неё транскриббер, а то мало ли что.

Майор скользнул по Насте плотоядным взглядом, облизнув губы, протянул руки к её груди.

– Зря стараешься, – презрительно усмехнулась она, глядя в глаза Семакину. – Транскриббера нет. Его забрали ещё там, в лагере, перед тем как бросить с твоей шавкой в барак.

Майора аж перекривило.

– С-сука! – прохрипел он и наотмашь ударил её по лицу.

– Прекратить! – визгливо крикнул Семакин. – Эмоции в нашем деле – признак слабости. Лучше неси сюда чемоданчик.

– Сейчас ты за всё заплатишь! – злобно прошипел Слизниченко.

– Пленников – в энергетические клети, – скомандовал профессор, когда тот отправился выполнять его распоряжение.

Пока майор ходил в глубь пещеры за блестящим металлическим кейсом, ассистенты Семакина выполнили приказ. Меня и Настю окружили белые трескучие нити силового поля.