А герой Амет-Хан дрался уже далеко от родного Крыма.

В феврале 1945 года на подступах к Кенигсбергу шли особенно ожесточенные бои. Окруженные, прижатые к морю, блокированные с воздуха гитлеровцы оказывали упорное сопротивление. С воздуха их прикрывали воздушные асы на самолетах, разрисованных драконами и червонными тузами. Под Кенигсбергом вместе с нашими летчиками сражались французские летчики эскадрильи «Нормандия — Неман».

На Кенигсберг летали в те дни «пешки» и «илы», транспортные «дугласы» и По-2, засыпая бомбами укрепленные немецкие артбатареи.

«Мессеры» и «фокке-вульфы» взлетали в сторону моря, набирали высоту, а затем из-за облаков нападали на наши бомбардировщики. Истребители должны были перехватывать фашистские самолеты еще над морем. Завидев их, фашистские самолеты обычно убирались, давая простор для пальбы своим зениткам. Такой плотности зенитного огня, как под Кенигсбергом, наши летчики нигде больше не видели.

Прямо над Кенигсбергом разыгралась однажды схватка шестерки Бориса Масленникова с шестеркой «фоккеров». Но Масленников заметил только пару их и бросился в атаку. Четыре «фоккера» в это время навалились на новичков — Чубукова и Хвостова. Хвостова им удалось подбить, и Чубуков остался один против наседавшей четверки вражеских самолетов.

«Если бы не подоспел Амет-Хан, — рассказывал он после боя однополчанам, — неизвестно, чем бы все это кончилось для меня».

С конца апреля они, ища противника, уже летали над Берлином, на замечательных советских истребителях Ла-5. «Хороши американские «аэрокобры», а все же наш конек «лавочкин» лучше!» — резюмировал Амет-Хан. А фашистские самолеты, издали завидев Ла-5, поворачивали вспять, а одна их группа повела себя и вовсе странно: подавала сигналы, похоже, о том, что хотят сдаться в плен. Лавриненков с Амет-Ханом были удивлены, но и рады, привели группу на аэродром, гитлеровцы хорошо провели посадку. Видно, приходилось им здесь базироваться. Срулив с посадочной полосы, выключили моторы и подняли руки. Объяснили: они не хотят продолжать бессмысленную войну…

Свою тридцатую победу Амет-Хан одержал над знаменитым ныне берлинским аэродромом Темпельхоф.

Амет-Хан вел шестерку своих «лавочкиных» на перехват фашистских бомбардировщиков. Ожидая появления врага, Амет-Хан долго патрулировал над указанным ему участком города. Его время в полете уже истекало, горючее было на пределе, когда из-за облаков выскочили «фоккеры». Амет-Хан первой пулеметной очередью поджег ведущего группы. Пилот выпрыгнул с парашютом, а ведомые покинули поле боя.

29 июня 1945 года Амет-Хан Султан за участие в 150 воздушных боях и 30 сбитых вражеских машин был удостоен второй Золотой Звезды Героя Советского Союза.

А вот таран аса Амет-Хана, совершенный им на подступах к Ярославлю, остался в тени его громкой славы.

* * *

Один из биографов Амет-Хана Султана Б. Матулевич в общих чертах описывает жизнь легендарного аса после войны:

«Поступил в Военную академию имени Фрунзе — ушел; добился перевода в Военную академию ВВС (будущую Военно-воздушную имени Гагарина) — ушел. Несколько раз убегал в полк, в конце концов был вынужден уйти в запас — это в неполных-то 30 лет! — в звании подполковника… В рапорте на имя начальника Военной академии ВВС прославленный ас дает такое объяснение своему уходу: «Трезво взвешивая уровень своих знаний, не вижу возможности для дальнейшей учебы. Поэтому прошу отчислить меня…» Были крутые перипетии, были моменты отчаяния. Кое-кто не от большого ума напоминал ему о национальной принадлежности».

И только поддержка дважды Героя Советского Союза, бывшего командира 8-й воздушной армии Т. Т. Хрюкина и прославленного аса, трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина дала мятущемуся Амет-Хану «второе дыхание» — он стал летчиком-испытателем.

Многим новым послевоенным машинам, уже реактивным, дал путевку в жизнь заслуженный летчик-испытатель СССР, лауреат Государственной премии Амет-Хан Султан.

Он погиб в феврале 1971 года при испытательном полете на Ту-16М. А незадолго, будто предчувствуя, рассказал другу слышанную в детстве от отца притчу: «Когда старый орел чувствует приближение смерти, он из последних сил рвется ввысь, поднимается как можно выше. А потом складывает крылья и летит камнем на землю».

На Новодевичьем кладбище в Москве могила Амет-Хана — вблизи места последнего упокоения его фронтового командира, дважды Героя Советского Союза генерал-полковника Т. Т. Хрюкина. На родине Амет-Хана Султана в Алупке установлен его бюст. Ему посвящены экспозиции в музеях Москвы, Волгограда, Симферополя, Калининграда, Каспийска, подмосковного города авиаторов Жуковского.

«Был у меня знаменитый друг, дважды Герой Советского Союза Амет-Хан Султан, — писал после трагической гибели летчика поэт Расул Гамзатов. — Отец у него дагестанец, а мать — татарка… Дагестанцы считают его своим героем, а татары — своим.

— Чей же ты? — спросил я его однажды.

— Я герой не татарский и не лакский, — ответил Амет-Хан. — Я — Герой Советского Союза. А чей сын? Отца с матерью. Разве можно их отделить друг от друга? Я — человек…»

Предыстория подвига

23 июня 1942 года Совинформбюро опубликовало итоги первого года Отечественной войны, еще не названной Великой.

Но в этот военно-политический отчет еще не успели войти два важнейших события, оказавших влияние на дальнейший ход войны.

24 июня 1942 года на Волховском фронте была окружена 2-я ударная армия. 12 июля ее командующий генерал-лейтенант А. А. Власов сдался в плен. Но его армия продолжала сражаться: шесть тысяч храбрецов погибли, восемь тысяч пропали без вести, шестнадцать тысяч с боями вышли из окружения.

Не успел войти в опубликованные материалы и другой факт, умноживший потери советских войск: правительство Великобритании сообщило о своем решении не открывать второй фронт в Европе в 1942 году. А сенатор американского конгресса Гарри Трумэн, будущий президент США, цинично заявил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если будет выигрывать Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше».

Красная Армия, понесшая огромные потери, должна была рассчитывать только на свои силы…

Враг развернул свои войска сразу в двух направлениях — на Сталинград, к достижению вожделенной линии Архангельск — Астрахань, и на Северный Кавказ, чтобы завладеть нефтью Грозного, Майкопа и Баку.

В июле срочно возводятся оборонительные рубежи на подступах к Сталинграду и по Главному Кавказскому хребту. Но путь к Кавказу лежал через Кубань и Ростов-на-Дону.

3 июля 1942 года советские войска после 250-дневной обороны оставили Севастополь. Но фашистам пришлось на выжженной земле его окраин искать места для могил почти 300 тысяч своих солдат.

Уже в июле 1942 года фашистские бомбардировщики в сопровождении истребителей, базирующихся теперь на аэродромах Крыма, стали совершать массированные налеты на Кубань и Ростов-на-Дону.