– Одного из офицеров я знала, его фамилия Санчез. Кто второй?

– Роджерс. Первый год работал.

– Вот черт.

– Да, все это очень тяжело. Но ты ни в чем не виновата, Тори.

– Сейчас мне кажется, что виновата.

– Не думай об этом. А вечером вы с Сэм сможете пойти домой… и поговорить об этом.

Тори с удивлением посмотрела на Сайкса.

Он только улыбнулся и пожал плечами.

– Я же не слепой, Хантер. Это не так-то просто спрятать.

Не зная, что сказать, Тори промолчала.

Оставшись наедине, она вернулась к стене, пытаясь понять, что означают эти слова. Это подсказка или он пытается их обмануть? И что может знать Адамс?

– Тёрнер? Не забудьте зафиксировать это, – сказала она, показывая на стену.

Фотограф кивнул.

– Да, мэм, не волнуйтесь.

Заставив себя войти в гостиную, Тори подождала, пока Рита закончит. Здесь было жутко. Невозможно было представить, как такой щуплый недоносок, как Ричард Грейсон, смог такое сделать с двумя мужчинами.

– У тебя что-то есть или нужно ждать? – спросила она, когда Рита встала.

– Черт подери, Хантер, за все годы работы…

– Да, я знаю.

– Головы были отрезаны после смерти. Других ран нет. Возможно, их чем-то отравили, но пока сказать не могу. Судя по тому, сколько здесь крови, сначала он перерезал им горло.

– Кровь только здесь?

– Нашли следы крови в раковине – там он, должно быть, умывался. Сейчас осматривают ванные, но скорее всего все произошло здесь. Офицеров, очевидно, как-то обезвредили, потом…

– Понятно. Что он использовал?

– Думаю, сначала большой зазубренный нож. И закончил им же – а возможно, использовал ножовку. Пока это лишь предположения.

– Помнишь Рейчел Андерсон? Джексон сказал, что тогда он использовал зазубренный кухонный нож или, возможно, нож для хлеба.

– Да. Мы сравним следы.

– Бригада криминалистов нашла в его доме ножи.

– Не беспокойся, Хантер. Мы все осмотрим. Я помогу Джексону со вскрытием. Как только получим результаты, мы сразу сообщим.

– Хорошо. Спасибо, Рита.

Рита собиралась выйти, но остановилась.

– Я тебе не завидую, Хантер.

* * *

– Да это бред какой-то, – сказал Малоун.

– Он сказал, что есть другие.

– Какие другие? У нас больше нет нераскрытых дел, где жертвами были молодые девушки. Черт! И что там с пропавшими без вести? Большинство из них убежали из дома, и мы никогда их не найдем! Пустая трата времени!

Он заходил по комнате, поглядывая на Кеннеди и Сайкса, которые рылись в базе данных.

– Мы зря теряем время, – повторил он.

Рамирез обошел Малоуна и положил бумагу на стол Сайкса.

– Сегодня украли две машины в районе хостела Беллы, и одну в миле от дома Шарлотты Грейсон. Прошлой ночью была угнана одна – в шести кварталах от хостела.

– Скорее всего он передвигался пешком. Значит, это одна из двух украденных недалеко от хостела, – сказала Сэм и снова посмотрела на дверь, жалея о том, что Тори здесь нет.

– Хорошо, разошлите ориентировки на все четыре, может, нам повезет. – Малоун повернулся к Сэм. – Где, черт возьми, Хантер?

– Она осталась на месте преступления.

– Она нужна здесь, позвони ей.

– Да, сэр.

– Лейтенант?

– Что еще? – рявкнул он.

– Мне кажется, что вы чересчур нервничаете. У Вас, наверно, давление повысилось, – осторожно сказал Сайкс. – Мы делаем все, что можем.

– Значит, этого недостаточно! Я сегодня все утро говорил то с мэром, то с капитаном, то с шефом полиции. В конце концов, Шарлотта Грейсон работает в прокуратуре!

Все посмотрели на Тори, которая вошла в комнату, взглянув сначала на Сэм, а потом на Малоуна.

– Лейтенант, такое ощущение, что у вас сейчас случится удар. Можно Вас на пару слов?

– Черт, Хантер, где ты была?

Вопросительно подняв бровь, она ничего не ответила, и он отвел взгляд.

– Ладно, извини. Пойдем в мой офис.

Закрыв за собой дверь, Тори смотрела, как Малоун забрасывает в рот четыре таблетки антацидов. Лицо у него стало красным, а на лбу виделись капли пота.

– Вы в порядке?

– У меня сегодня встреча с начальством. Как ты думаешь, в порядке ли я?

– Они сказали вам о том, что написано на стене?

– Да. Пропавшие без вести? Хантер, ты в своем уме?

– «Есть другие. Адамс знает», – спокойно процитировала Тори. – Единственное, о чем нам известно – это старое дело Адамса. Но я вспомнила другое дело, которым они занимались примерно месяц назад. Дональдсон спрашивал про гей-бары. Там был трансвестит, которого обезглавили.

– Я помню. Расследование ни к чему не привело.

– Именно. А почему?

– На что ты намекаешь, Хантер?

– Это что, просто совпадение, что он был обезглавлен, и Адамс занимался этим делом? Совпадение ли, что Грейсон сделал то же самое с двумя офицерами и написал это?

– Ты думаешь, что он убил и того трансвестита?

– Представьте, что вы – серийный убийца, и вы убиваете, но это убийство не приписывают вам. Это бы вас не разозлило?

– Но он убивал молодых женщин из хостела Беллы, а не трансвеститов, – возразил Малоун.

– А что, если и тех, и других? Мы решили, что он гей – потому что он ходил в гей-бары. В клуб «Вне закона» он, очевидно, ходил, чтобы следить за девушками. Но он ходил и в чисто мужские бары, и мы решили, что он гей, но возможно, это не так. Возможно, он и там искал потенциальных жертв.

– И мы не находили их тел, поэтому нужно искать пропавших без вести?

– Это только теория. К тому же, у нас больше ничего нет.

Малоун, наконец, сел, обхватив голову руками.

– Черт, Хантер, Адамс и так уже вне себя из-за того, что мы подняли его старое дело. А теперь еще одно?

– Да.

Малоун кивнул.

– Ты права. У нас есть хотя бы теория. – Он посмотрел на нее. – Ты в порядке?

– Я держусь.

– Знаю, что это тяжело, Хантер, особенно для тебя.

– Да. Но я все-таки не думаю, что он ее уже убил. Вряд ли он этого хочет. Он оставляет подсказки, дает нам шанс.

– Но почему?

– Не знаю, Стэн. – Помолчав, она все-таки решила довериться ему. – Он сказал мне кое-что по телефону. Он наблюдает за нами с Сэм. Сказал, что знает, где она живет. Я думаю, ему нужны мы.