— Да брось, Волчонок. Тоже мне, проблема. Добегу махом. Заодно и проветрюсь. А то пассажиры мои повадились воздух портить. Гороха объелись, что ли?

— Не смешно, дядя Миша, — чуточку резковато отреагировала Дарья.

Горбунов в ответ только ухмыльнулся. Потом засвистел популярный мотивчик, вернулся в джип и уехал.

— Перекур, дамы и господа! — объявила Дарья, глуша мотор.

Дядюшка Джи воспринял её слова как руководство к действию. Достал очередную сигару и с видимым удовольствием задымил. Некурящие пассажиры торопливо покинули салон. Хмурый Декстер, пробормотав «очень кстати», отправился на опушку, где вокруг трухлявых пней густо росла высоченная крапива, достал катану и начал тренировку. Движения его были скупы и расчётливы, словно у настоящего самурая. Меч с коротким свистом рассекал воздух, жгучие листья и стебли валились десятками. Впечатлительный Марк представил на месте крапивы живых людей, ему стало дурно, и он отвернулся.

Картинка с противоположной стороны была лишь немногим лучше. Старый греховодник ЛЛ не упустил случая подбить клинья к свежеиспечённой вдовушке. Подхватил миссис Вольф под ручку, и вкрадчиво рокоча, куда-то повёл. Над их головами то и дело всплывали клубы сигарного дыма. Казалось, что Дядюшка Джи — это паровоз, который увозит игрушечный вагончик-Дарью в прерию, где уже поджидает бандитская засада, готовая разграбить бедный вагончик до последнего цента и последней занавески на окнах.

— Она вам нравится, Фишер? Эта русская снайперша?

Вздрогнув от неожиданности, Марк обернулся к бесшумно подкравшейся Сильвии. Удивительное дело, Сильвия смотрела на него без обычной надменности. Воистину, появление Горбунова творило с ней чудеса.

— Да так… Не очень. Лицо красивое, но фигура подкачала. Тощевата.

— Вы это верно подметили. — Сильвия, явно не задумываясь над символизмом собственного поведения, глубоко вздохнула. Под камуфляжной курткой обрисовалась крупная грудь прекрасной лепки. — Знаете, Фишер, мне кажется, женщины с фигурой подростка могут заинтересовать разве что латентного гомосексуалиста. — Она смущённо потупила взор. — Надеюсь, вы простите мою прямоту?

— Я вам за неё благодарен, — тихо сказал Марк, у которого аж кишки скручивались от желания расхохотаться. Вся Луизиана до последнего помойного енота знала, что мисс Голдэнтач давно и тщетно мечтает стать миссис Джи. Или хотя бы скакнуть к Дядюшке Джи в койку. Однако Луизианский Лев, который не пропускал ни одной юбки, до сих пор поддерживал с Сильвией исключительно деловые отношения.

— Пообещайте, что этот разговор останется между нами, — попросила Сильвия.

— Безусловно, мэм! Слово джентльмена.

— А сейчас извините, мне нужно отлучиться.

Романтично склонив голову к плечику, мисс Голдэнтач направилась в сторону леса.

«Там могут водиться гадюки!» — хотел воскликнуть Марк, но передумал. Вряд ли здесь найдётся хоть одна змея, которая выживет после того, как запустит зубы в такую гремучку, как Сильвия.

Возвратилась она довольно скоро, да не одна. Её сопровождал Горбунов. Мисс Голдэнтач заботливо снимала с его бритой головы налипшую паутину, а тот что-то шумно рассказывал, помогая взмахами медвежьих лап.

— Дело сделано, концы в воду! — весело провозгласил он, подойдя к доджу. — Ух, и плюхнулось! Брызги до небес. — Он бросил взгляд на Дядюшку Джи, уже успевшего взять мисс Вольф за талию, и заметил с одобрением: — Да вы тут, я смотрю, времени тоже не теряли.

— Глупо его терять, дядя Миша, — отозвалась Дарья. — Жизнь для этого слишком скоротечна. Ты мне лучше вот что скажи, где ехать-то думаешь? Места остались только в багажнике, на откидных скамеечках.

— Михаилу там будет неудобно! — воскликнула Сильвия. — Лучше пусть он займёт моё место. А я сяду ему на колени.

И села.

* * *

От проходной «Хайдаровского Агрегата» Горбунов вернулся слегка помрачневшим.

— Внутрь нас не пропустят. Ни за какие деньги. Говорят, строжайшее распоряжение самого Басмача. О том, что он уже ласты склеил, я вохровцев информировать не стал. В принципе, там пока и делать-то нечего. Выходной. На всём заводе только сторожа цехов да дежурные диспетчеры.

— Идти нужно было мне, — раздражённо сказала Дарья. — Ну ничего, я им сейчас устрою выходной, уродам!

— Обожди бушевать, Волчок. Тоньше надо действовать. Деликатнее. Я ведь ещё не всё сказал. Парни из охраны люди тоже с пониманием. За сущие копейки черканули мне пару-другую адресочков. Главного инженера, главного энергетика, главного механика…

— А где найти главного ассенизатора не сообщили? Охренеть, во что Доп завод превратил, — пуще прежнего возмутилась Дарья. — Начальников как грязи, а порядка нету. Производят невесть что…

— Остынь, я сказал.

Тон у Горбунова наполнился арктическим льдом, будто он отчитывал капризную девчонку, а не миллионершу, способную одним телефонным звонком смешать с компостом целый взвод отставных старшин. Однако всего на мгновение. Продолжал он по-прежнему мягко:

— Пойми, Дашенька, нам в любом случае нужен провожатый по заводу.

— Ну так вызвать их сюда! — не сдавалась миссис Вольф.

— Тоже не больно-то умно. Покойничек Доп уже пытался таким образом прихватить главного технолога. Только напугал. Смылся главный технолог. Поэтому мы сейчас скатаемся в город и проведаем нужных человечков лично. А потом, уже с ними, наведём реального шороху. Сколько твоя душенька потребует.

— Пожалуй, ты прав, — не слишком охотно признала Дарья. — Ладно, садись, великий стратег. А то кое-кто уже заждался.

Возмущение Дарья сорвала на неповинном додже. Развернулась так, что из-под ко-лёс повалил чёрный дым, а двигатель взвыл дурным голосом.

— Будь моя воля, навсегда запретил бы бабам пользоваться автомобилями с механической коробкой передач, — пробурчал Декстер. — Только автомат!

— С Дашкой этот номер всё равно не прошёл бы, — усмехнувшись, возразил Горбунов.

— В Штатах прошёл бы. У нас страна исполнения законов, а не прихотей.

— Но мы-то в России.

— Ага, я заметил. И уже не единожды. Да вот кстати! Взгляните на дорогу. По-моему, этот ублюдок не собирается сворачивать.

Марк посмотрел вперёд. Навстречу доджу, ровно по осевой, шагал худой бородатый и косматый человек в болтающейся чёрной футболке и облегающих кожаных штанах. Босой. Из-за костлявого плеча выставлялась гитарная дека.

— Это же Годов! — воскликнул Марк.

Заскрипели тормоза. Инерция швырнула пассажиров вперёд.

Оттолкнув непристойно бранящегося Декса, Марк полез наружу.

— Здравствуй, Игорь, — сказал он. — Узнаёшь меня?

— Конечно, Марк. Давно мечтал. Тебя увидеть. Сегодня почуял. Что здесь будешь. Вот и пошёл. Навстречу.