* * *

Он проснулся затемно и не сразу сообразил, по какой причине. Лишь через несколько секунд до Марка дошло — его разбудил разговор Дядюшки Джи с Горбуновым. Говори-ли по-английски, лишь изредка для выразительности перемежая речь русскими словами, и говорили вполголоса, но попахивало это самым настоящим конфликтом.

— Ещё раз повторяю, — цедил Дядюшка Джи, — вы не имели права отпускать их, не посоветовавшись со мной.

— Имел, имел. Парни наши, а не американские. Поэтому и командовать ими больше прав у меня. Что нас ждёт, я немного представляю. Заставлять их рисковать жизнью? С какой стати? Вы влезли в это дело добровольно. Я тоже. А они — нет.

— Я плачу им деньги! Хорошие деньги.

— Да бросьте. Кому будут нужны деньги, если парни погибнут? Их матерям?

— О! Пацифистская пропаганда от бывшего военного? Забавно.

— Сам себе удивляюсь.

— Хорошо, подступим к теме с другой стороны. Вы не боитесь, что эти два юных мента прямым ходом направятся к своему начальству и сообщат о двойном убийстве? Совершённом, между прочим, вашей драгоценной Дашенькой.

— Определённый риск есть, — не стал возражать Горбунов. — Но он минимален. Парни не идиоты и понимают, что являются соучастниками. Им нужно было рассказывать об убийстве сразу. А сейчас, даже если явятся с повинной, проблем огребут больше, чем сама Дарья. Тюрьмы, может, избегнут, но со службы вылетят как пули. Да с такими рекомендациями, что их потом свалку охранять не возьмут. Так что на этот счёт не беспокойтесь.

— Я сам решаю, о чём мне беспокоиться, товарищ старшина.

— Разумеется. Приму во внимание, товарищ сенатор. Машину они передадут вашему адвокату, господину Коэну.

— В Штатах у меня другой адвокат. А здесь, надеюсь, не понадобится вообще, — всё ещё ворчливо, но уже без прежней агрессии сказал Дядюшка Джи. Потом пристукнул тростью по полу и пробурчал: — Чёрт бы побрал этих русских!

— Это вряд ли, — отозвался Горбунов. — Черти могут нам пакостить, но чтобы побрать — пупок развяжется. Так я пойду будить бойцов?

— Идите, — сказал Дядюшка Джи и заколотил палкой в дверь спальни Марка. — Вставай, сынок! Пора.

* * *

Подготовились на этот раз серьёзно. Обрядились в камуфляж, нацепили укомплектованные армейские «разгрузки» и вооружились до зубов. От оружия отказался только Горбунов, пояснив, что убивать никого не собирается, а насекомых предпочитает давить голыми руками. В качестве доказательства он быстренько свернул из десятирублёвой монеты аккуратный конвертик и подарил Сильвии. Та расцвела.

Марк ещё накануне отдал «Пустынного Орла» Луизианскому Льву (эти два гиганта были словно созданы друг для друга), поэтому взял вместо него лёгкий и удобный «Глок», — такой же, как у мисс Голдэнтач. Прихватил он с собой и зерцало Макоши, удивительно хорошо поместившееся в один из набедренных карманов.

Декс помимо двух револьверов на бёдрах повесил за спину самурайский меч. Дарья облюбовала помповый дробовик. Дядюшка Джи показал большой палец и заявил, что теперь точно знает, с каких слов начнёт своё выступление в Сенате, на очередных слушаньях по проблемам Восточной Европы.

— Существование России оправдывают как минимум две вещи: русские женщины и русская водка! А теперь в путь, господа истребители саранчи.

Все двинулись во двор.

Как выяснилось, губа у «бычков» была не дура, укатили они на седане. Во дворе остались додж и хайдаровский «Гелендваген». Мнительному Фишеру показалось, что от джипа уже начало припахивать падалью.

— Мерс поведу я, — мужественно заявил Горбунов. — Если даже остановят, сумею отбрехаться. Но думаю, никому и в голову не придёт останавливать такую машину. Додж… наверное, ты, Даша?

— Конечно, — сказала миссис Вольф. — Ты уже решил, где сожжём тела?

— Решил. Только сжигать мы их не будем. Больно долго. Да и опасно. По дороге будет отворот к одному лесному озеру. Называется Покойным. Глубокое — жуть! Сразу у берега метров шестьдесят, а в середине под сотню. В нём и утопим. Вместе с джипом. Хрен найдут.

— Уверен? — с сомнением спросила Дарья.

— А то! По сообщениям либеральной прессы известно, что преступные советские партократы вовсю хоронили в озере радиоактивные отходы. И это несмотря на то, что Покойное являлось зоной отдыха старокошминцев. Сколько народу погибло от заражения! А сколько мутировало! Вспомнить страшно. Зато сейчас туда никого палкой не загонишь.

— Опять ты шутишь, дядя Миша.

— В каждой шутке есть доля шутки, — отозвался Конёк-Горбунок и распахнул дверцу джипа. Трупный запах сделался заметней. — Ну как, есть желающие прокатиться со мной? Does anybody want to go for a ride guys?

Желающих не нашлось. Гайз бросились занимать места в додже с такой поспешностью, будто опасались, что Горбунов, не получив на своё приглашение ответа, начнёт хватать кого попало и засовывать в «Гелендваген» силком. Марк оказался сзади, между Дек-сом и Сильвией, и потом всю дорогу чувствовал повисшее между ними напряжение.

* * *

До отворота, ведущего к радиоактивному озеру, доехали без происшествий и до-вольно быстро. Едва-едва начинало светать. Горбунов свернул на просёлок, изуродованный ямами так, будто побывал под бомбёжкой, и остановил машину. Вылез, вразвалочку подошёл к доджу. Из открытой двери «Гелендваген»-а доносилось гудение запущенного на всю мощь кондиционера.

— Ну вот, мы практически на месте. Дальше по трассе есть ещё одна своротка к Покойному, но она выводит к старой лодочной станции. Там мелководье, только котят то-пить. А тут километра три-четыре по лесу — и пожалуйста, обрыв над самой бездной. С него-то коммунисты и бросали в воду радиоактивный шлак. Руками, ясное дело, политзаключённых. Да и самих борцов за демократию потом безжалостно пускали ко дну. Так что наши крестники в хорошую компанию попадут. Диссиденты, рок-музыканты и рассказчики политических анекдотов — чем не высшее общество?

— Ты, дядя Миша, остановился байки травить или что-то конкретное сказать хочешь? — спросила Дарья.

— И то и это. Ты бы вот что… не ездила бы ты за мной, Волчонок.

— Почему? Из-за радиации?

— Ага, — радостно согласился Горбунов. — Из-за неё. Загубишь себе и Сильвии дето-родную функцию во цвете лет. А вам ещё рожать и рожать!

— А если серьёзно?

— Если серьёзно, вокруг озера существует что-то вроде аномальной зоны. На большинство людей действует шибко нехорошо. Вызывает агрессию, страх и прочее по мелочам. Есть мнение, что Покойное каким-то манером индуктирует инфразвук. Хотя на мой сермяжный взгляд оно просто заколдовано. А у вас в машине оружия — под завязку. Не приведи бог, начнёте друг в друга палить.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Предлагаю обождать здесь.

— Ладно, обождём, — после короткого раздумья пообещала Дарья. — А как ты обрат-но-то собрался? Четыре километра по ночному лесу — не подарочек.