Но то, что с пятнами можно справиться, я уже знала. Во всяком случае, их можно на какое-то время остановить.

Я догнала пятно метров через пятьдесят. Пятно старалось. Оно взвалило пачку себе на спинку и, быстро перебирая ножками, тащило соль вдоль стены. Иногда оно замирало и давало себе отдых.

Я остановилась метрах в пяти. Сняла с самострела разрывную стрелу и приладила на ее место обычную. Прицелилась. Жук говорил, что надо брать на пол-ладони влево. Я взяла на пол-ладони влево и надавила на курок. Стрела ударила в бетон в полуметре от пятна. Пятно остановилось и развернулось в мою сторону. Оно ощерилось, но соль не бросило. Я с трудом натянула резиновые тяги, зарядила новую стрелу, прицелилась и нажала на курок. Снова мимо.

Пятно развернулось и побежало. С пачкой соли на спине оно было похоже на ежика. На ежика, который тащит соль. На упорного ежика, который будет тащить соль до самого конца. Я пошла за пятном, на ходу перезаряжая самострел. Когда пятно остановилось, выбившись из сил, я прицелилась тщательнее, не торопясь, задержала дыхание и выстрелила между ударами сердца.

В этот раз я попала. Стрела угодила пятну в бок, пробила его насквозь и пришпилила к полу. Пачка соли свалилась на пол. Я снова зарядила самострел и приблизилась к пятну.

Пятно отчаянно корчилось, пытаясь слезть со стрелы. Из-под брюшка растекалась красноватая юшка. Глазки его быстро вращались, пытаясь оценить обстановку. Я подгребла самострелом пачку с солью.

— Ну что? — сказала я пятну. — Доигрался?

Я оторвала кусочек картона сверху пачки, набрала пригоршню соли. Пятно замерло и настороженно посмотрело на меня. Тогда я подошла ближе и высыпала всю соль прямо на пятно. Пятно завизжало, завертелось, от него пошел дым, и оно умерло. Скукожилось, почернело и рассыпалось в пыль. Стрела торчала из бетонного пола.

— Вот так, — сказала я. — И так будет с каждым.

Я подобрала соль, развернулась и пошла назад, к пещерам. На границе между коридором и пещерами я остановилась. Достала подушку Жука, надула и устроилась на ней поудобнее. Мне нужна была спокойная обстановка, несколько минут спокойной обстановки.

Я приставила самострел к стене справа от себя, слева от себя положила гранату, растянула на коленях рюкзак. Потом достала разрывную стрелу, изготовленную умельцем Жуком, и осторожно свинтила с нее боевой колпачок. Оторвала от пачки с солью длинный и широкий бумажный лоскут и высыпала на него содержимое стрелы. Черный порошок, видимо, порох, и мелкие блестящие стружки свинца. Я свернула лоскут в трубочку, завернула по обоим концам и стала трясти. И в соответствии с законами физики тяжелый свинец переместился на дно бумажной трубки, а порох остался сверху. Я оторвала бумагу сверху и высыпала на другой лист. Порох очистился от свинца. Я добавила к пороху столько же соли и тщательно смешала. После чего засыпала получившуюся смесь назад в стрелу, завинтила колпачок и зарядила ее в самострел. Я была готова продолжать путь. И была готова встретиться с Крысоловом.

Пачку соли я взяла с собой.

Я вернулась в пещеры, прошла по меткам до сосульки, где мною было ранено пятно, набрала в левый кулак соли и двинулась дальше. Я слышала, что раньше такой прием дети применяли против волков — идут по лесу — навстречу волк, а они ему в глаза соли — и все, нету волка, бежит к ближайшему водоему промывать зрительные анализаторы проточной водой. Конечно, правой рукой я кидала более метко, чем левой, но правая рука у меня была вся изрезана и к тому же в правой руке у меня был самострел.

Я продвигалась не спеша, внимательно смотря под ноги и даже принюхиваясь. Не знаю, зачем, мне казалось, что Крысолов должен пахнуть рыбой. Но рыбного запаха я пока не ощущала. В таких условиях по запаху ориентироваться легче всего.

Становилось все жарче и жарче, а сосульки становились все толще и толще. И росли они не только с потолка, но и с полу. Сосулек было много, и, когда все они превратились в настоящий лес, я, к своему удивлению, услышала голоса.

— Валя, привет, — говорил Дэн. — Как дела?

— Валя, присоединяйся к нам, — говорил Жук. — Нам тут скучно. И холодно.

— Э, Валь, зачем ты меня сюда послала? — спрашивал меня Володька. — Мне здесь плохо. У меня здесь нету глаз.

— Скоро, Валь, и у тебя не будет глаз, — добавлял Дэн. — Как у нас всех…

— Глаза — это самое вкусное, — хихикал Жук. — Если долго не ел, надо всегда начинать с глаз…

Они смеялись, смеялись сразу со всех сторон, так что я даже не могла понять, кто где. Я старалась не слушать и шагала вперед между сосульками. Два раза из-за сосулек высовывались пятна, но я грозила им пригоршней соли, и пятна отступали. И тогда голоса наглели и начинали звать меня особенно настойчиво.

— Валя, иди к нам! — звал Жук. — У нас хорошо!

— А помнишь, как мы ходили в поход? — спрашивал Дэн. — Тогда было хорошо! И у нас здесь очень хорошо!

— Я тебя простил, — уверял Володька. — Но если ты не придешь, я рассержусь!

— Мы все рассердимся! — грозился Дэн. — Очень рассердимся!

— И тогда тебе не поздоровится! — рычал Жук. — Очень не поздоровится!

Пространство между сосульками заполнялось рыком и смехом. Наверное, Дэн все-таки не зря сказал про гиененка. Тут явно был какой-то гиененок, во всяком случае, существо из этой породы. Вы скажете, что я тут немного вру — как я могла их слышать, если я на самом деле ничего не слышу и их губ я тоже не вижу. Но я их слышала, их голоса будто звучали у меня в голове.

Потом врачи мне рассказали, потом врачи мне объяснили.

— Очень не поздоровится! — рычали стены. — Тебе очень не поздоровится, маленькая дрянь! Очень!

Они пугали меня, но мне уже было не страшно. Я стискивала зубы и шагала дальше, рисуя на стенах и сосульках круглые знаки. Хотя зачем, я, в общем-то, уже не знала, зачем — вряд ли можно было возвратиться этим же путем. Потом у меня кончилась краска в баллончике, и я выбросила его.

А потом лес внезапно оборвался. Я стояла на самом краю огромной пропасти. Не знаю даже, с чем можно было сравнить эту пропасть. Размерами с несколько футбольных полей и глубиной с девятиэтажный дом. Пропасть была заполнена красноватым призрачным светом и от этого выглядела весьма мрачно. Через пропасть текла река и там, в глубине этой пропасти, впадала в море. Видимо, это было то самое море, о котором говорил тогда на мосту Жук. Вода в нем казалась черной, а на берегу возвышалось построенное из черных камней сооружение, описать которое я не могу даже сейчас. Пожалуй, больше всего это строение было похоже на огромную, закрученную против часовой стрелки спираль. В центре спирали возвышалось нечто, похожее на сложенный из высоких камней конус.

Такие спирали, сложенные из камней, я видела в книжке «Загадки Гипербореи». Там рассказывалось про исчезнувшую древнюю цивилизацию, обитавшую на берегу Северного моря и проникшую во все тайны мира. Так вот, эти гипербореи, они тоже выкладывали по берегам водоемов спирали из камней, знали секрет полета и могли менять маршруты китовых стад.