– И вы полагаете, этим и вызвана моя амнезия? Диссоциацией?

Джил кивнул.

– Тем, что мы называем «диссоциированной реакцией бегства» – разовым событием. Обычно его причиной становится травма, но наркотики и алкоголь тоже способны инициировать его. У пациента остались воспоминания, но мозг заблокировал их. То есть ушел в отрицание.

– Получается, в таких случаях эти воспоминания можно восстановить. Как? – спросила я, поймав себя на том, что мне не терпится начать.

– Вышибив двери, – ответил он и встал, направляясь в угол своего кабинета, где с кряхтением поднял какой-то прибор и принялся настраивать его. Прибор был похож на переносной проектор, только куда более продвинутый. – Проблема с подсознанием заключается в самом его названии, – сказал Джил, раскладывая аппарат. – Под-сознание, то есть то, что находится под нашим сознанием. Там происходит много интересного, но мы не можем до него добраться. Поэтому приходится искать способ обманом заставить мозг раскрыться. Ну вот, пожалуй, и готово.

Он отступил на шаг, любуясь делом рук своих: на треноге был укреплен длинный узкий параллелепипед, из задней части которого торчали провода.

– И сегодня мы прибегнем к одному из таких способов, – пояснил Джил, подходя к окну и опуская жалюзи. – Он называется ДПДГ: десенсибилизация и переработка через движения глаз. Забавное и непонятное название, верно?

Он щелкнул ручным переключателем, и прибор стал испускать прерывистые голубые вспышки, перемещающиеся слева направо. Каждая из них сопровождалась резким коротким звуком. Еще один щелчок, и все прекратилось.

– Это оно и есть?

– Выглядит нелепо, но очень эффективно, уверяю вас. Мы имитируем движения глаза во время «быстрого» сна – когда вам снится сон, мозг перебирает события и пытается понять, что вы видели и делали на протяжении дня. Как только мы получаем доступ к этому состоянию, воспоминания начинают сыпаться наружу, как зерно из дырявого мешка.

Я посмотрела на коробку, перевела взгляд на Джила и почувствовала, как в животе у меня похолодело.

– Вы встревожены, – заметил Джил, опуская на прежнее место. – Напрасно. Вся прелесть ДПДГ заключается в том, что мы просим мозг взглянуть на эти воспоминания отстраненно. Как если бы вы видели их на киноэкране, без сопутствующей травмы. Этот способ мы используем для ветеранов боевых действий и жертв изнасилования: не очень продуктивно заставлять их вновь переживать те события наяву, этак им можно нанести новую травму, лишь усиливая ужас. Но действие ДПДГ все-таки может оказаться драматическим; мне приходилось видеть, как жертвы насилия превращаются в детей, и даже манера речи у них меняется на детскую. – Он поднял вверх указательный палец. – Обратите внимание, я сказал «драматическим», а не «травматическим». Если все получится, вы освободитесь от груза и испытаете облегчение.

Я кивнула, уговаривая себя, что выдержу.

– Хорошо, откиньтесь на спинку дивана, – сказал он. – Устраивайтесь поудобнее и расскажите мне о Мартине.

Голос его стал мягким и глубоким, прозвучал успокаивающе. Тем не менее я нервничала, ладони у меня вспотели, и мне очень хотелось вытереть их о юбку. Закрыв глаза, я постаралась привыкнуть к темноте. Я была сбита с толку – словно потеряла счет времени и оказалась в кромешной тьме.

– Мартин – мой любовник, – медленно начала я. – Нечто вроде того. Он мой клиент. Вообще-то, мы не должны были встречаться.

– Скорее всего, именно это и стало источником тревоги и беспокойства. Запретные отношения.

– Да. Кроме того, я подала заявление на получение шелковой мантии – для меня это серьезное повышение. От кандидата требуются знания и ответственность. Так что романы с клиентами, особенно если те еще женаты, никак не вписываются в рамки этой работы. – Я попыталась улыбнуться, но не преуспела в этом.

– Вы влюблены? – просто спросил Джил.

Я нервно рассмеялась, но вдруг мне захотелось признаться кому-либо в силе собственных чувств.

– Да. Я люблю его так сильно, что это пугает меня. Я никогда не испытывала ничего подобного, я как будто проснулась и переживаю все эти чувства и эмоции в первый раз.

– И ваши чувства иногда выходят из-под контроля?

– Да. – Голос мой прозвучал едва слышно, но в тишине и уединении комнаты он показался мне оглушительным криком. Срывающимся голосом я продолжала: – По большей части я ощущаю себя автомобилем без тормозов. Когда я с ним, то чувствую себя свободной, ничем не связанной, словно мчусь с ветерком, и совершенно счастлива. Но при этом я никогда не бываю спокойной.

– И поэтому в ту ночь вы испытывали стресс?

– Я была подавлена, поскольку думала, что он спит со своей женой. Поэтому я последовала за ними.

– Хорошо, опишите, что было дальше. Все, что помните. Во что вы были одеты?

Открыв глаза, я уставилась на него.

– Во что я была одета? – Я нахмурилась, с удивлением сознавая, что не могу этого вспомнить. Розовое пальто Донны я помнила совершенно отчетливо, а вот свое? – Не знаю.

– Ладно, – сказал Джил и щелкнул пультом дистанционного управления. По экрану побежали голубые вспышки. Щелк… щелк… щелк.

Я рассмеялась. Зрелище показалось нелепым, словно в шпионском фильме шестидесятых годов, в котором злодей, страдающий манией величия, пытается промыть мозги главному герою.

– Продолжайте, – попросил Джил.

Кивнув, я набрала полные легкие воздуха. Я должна сделать это. Хотя бы ради Мартина, в конце концов. Голубые всполохи по-прежнему метались по экрану. Они успокаивали, потому что были похожи на огни новогодней гирлянды. Щелк… щелк… щелк.

– Итак, – сказал Джил, выключая огни, – а теперь расскажите мне, во что вы были одеты.

– В черное пальто.

Безусловно, на мне было черное пальто. Я же всегда ношу его.

– Не волнуйтесь, – сказал Джил, вновь включая вспышки. – Не спешите, просто расслабьтесь и следите за огоньками.

Я откинулась на спинку дивана, когда они заскользили мимо: щелк… щелк… щелк. Они были не яркими, а цвета мягкой голубой лазури, словно море на плакатах, рекламирующих отдых в Греции или Италии. «Санторини», – внезапно вспомнила я. Я была там, когда мне исполнилось двадцать с небольшим, и пляжи оказались великолепными…

– Черное пальто, зеленый шарф… – продолжала я, не уверенная в том, что ко мне возвращается память. Я могла почерпнуть эти подробности из «Ивнинг стэндард», где опубликовали мой фоторобот. Сосредоточившись, я вдруг поняла, что вижу, как шла по улице. – На мне было то, в чем я обычно хожу на работу. Белая блузка, темная юбка.

Джил выключил огоньки.

– А теперь опишите погоду.

Я нахмурилась, сосредотачиваясь. Вот оно… я почти вспомнила, но образы вновь ускользнули.

– Нет, я… Ничего не получается.