— Приоткрой рот, — шепнула она.

Дыхание Джона стремительно тяжелело. Он снова сглотнул и медленно повиновался. Между губами мимолетно скользнул кончик языка, и Джон разомкнул губы.

Софи приподнялась на локте и пододвинулась к нему вплотную. Мягко поцеловала, касаясь лишь губами. Джон закрыл глаза, его губы шевельнулись в робкой попытке ответить. Поцелуй был таким осторожным и несмелым, что Софи даже успела пожалеть, что затеяла все это. Но губы касались друг друга так упоительно нежно. Джон поймал ритм, они целовались все смелее. Она отстранилась на несколько миллиметров и коснулась губ Джона языком. Его встряхнуло. Софи почувствовала это всем телом.

— Ты… никогда? — спросила она срывающимся шепотом.

— Никогда… — Дыхание Джона щекотало ее кожу. Он выглядел совершенно одурманенным.

Софи прижалась к нему и отважно углубила их поцелуй. Ей хотелось поцеловаться совсем бесстыдно и откровенно. Она запустила руку ему в волосы и проникла языком в его рот.

Джон тихо застонал.

— Софи… — он подался назад. — Остановись…

— Да… сейчас… — Она снова поцеловала его.

Рука Джона скользнула по ее шее, придерживая лицо, и вдруг он ответил, перехватывая инициативу. Его поцелуй был неловок, но пылок. Его язык встретился с языком Софи в глубине рта, и она тоже всхлипнула. Джон медленно, но неотвратимо, перекатил ее на спину. У Софи мутилось в голове. Было так сладостно и хотелось забыть обо всем на свете. Они целовались все смелее, Джон лег сверху, прижимаясь всем телом. Софи выгнулась под ним, желая быть еще ближе.

Вдруг он замер и медленно отстранился, приподнявшись на локтях. От его тяжелого дыхания холодок пробежал по влажным губам Софи.

— Не нужно больше… — Глаза Джона затуманила чувственная поволока, но голос был тверд. — Мы не должны…

Софи покорно кивнула, сама отстранила руки Джона от своего лица. Она пошевелилась, пытаясь выбраться из-под него, и вдруг на краткое мгновение бедром почувствовала…

Джон закрыл глаза и вздрогнул, то ли от удовольствия, то ли от стыда. Софи предупредительно схватила его за рубашку, пресекая возможный побег, и только потом отодвинулась подальше от его бедер.

— Не убегай.

— Мне следовало бы… но разве я могу убежать от себя самого. От своей слабости… — Горько прошептал Джон. — Как бы я хотел быть хладнокровным, стойким и непогрешимым, как лучшие из моего народа. — Джон зажмурился и прижался лбом к ее плечу. — И я льстил себе, думая что… что я такой. Но сейчас… Я чувствую твое тепло, все lin’ya кажутся мне набором глупых слов. Я готов презреть все законы, только чтобы познать тебя… Познать как мужчина, сделать тебя своей ханти. Тебя! — Джон сжал ее в объятиях. — Госпожу моего сердца. Я отвратителен!

— Джон! — Софи попыталась приподнять его лицо, но он упрямо уткнулся ей в шею, словно ему было стыдно смотреть ей в глаза.

— Такие ласки… они так сильно волнуют меня. Я… теряю контроль над собой, готов забыть все обещания и клятвы, что давал себе. Я поддаюсь презренному инстинкту, как… как животное.

— Ну хватит! — Софи решительно подняла его голову и заставила смотреть себе в глаза. — Хватит, Джон. Прекрати.

Видя его огорчение, Софи не знала, что и делать. Его страдания с одной стороны казались ей смешными, но видя его искреннее горе, она уже и сама не могла игнорировать их.

— Разве быть живым из плоти и крови это преступление? Разве потерять контроль ненадолго это так уж ужасно? Со мной он тебе не нужен.

Джон горестно покачал головой и, повернувшись, поцеловал ее ладонь.

— Ты не можешь понять. Это не достойно эльфа. Не достойно сына Владыки. Я мнил себя достойным, а оказался полон пороков.

— Но ведь другие эльфы… и ханти… — Софи прикусила губу, чтобы не сморозить что-то лишнее.

Джон отстранился. Софи испугалась, что он уйдет, чтобы не испытывать больше свою выдержку, но он лишь лег рядом, скованно устроив больную руку.

— Ханти — это эхо войн. — Здоровой рукой Джон заботливо укрыл ее плечи одеялом и шкурой. — Нам следовало бы отказаться, изжить это. Но… эльфы уподобились людям, что могут делить ложе без чувств. Раньше, в долюдские времена, этого не было. Мы были… чище.

Софи тяжело вздохнула.

— Кто вбил в тебя эти пуританские догматы? Синай? — Она игриво щелкнула Джона по носу.

Они лежали рядом в темноте, и Софи ничего не могла поделать со своим простым и искренним желанием прикоснутся к нему. Хотя бы кончиком пальца, хотя бы в шутку…

Джон улыбнулся, и у Софи сразу полегчало на сердце. Ей становилось грустно, когда Джон печалился, а тем более из-за нее.

— Синай помнит наш мир в его первородной красоте. И эльфов в их истинном величии. Он говорит, что нынешние… не столь хороши. — Джон, едва касаясь, отвел за ухо ее волосы и нежно разложил их за плечами.

— А про тебя он что говорит? — улыбнулась Софи.

Она подумала, что для Синая Джон, должно быть, совсем ребенок. А меж тем он предложил ему свою службу.

— Что эльфа, хуже меня, Сиршаллен еще не видел.

Софи тихонько засмеялась и пододвинулась к Джону еще чуть ближе.

— Он ведь в твоих «перстах», как он смеет?

— Именно поэтому он и смеет. Ты знаешь о «перстах»?

— Нилан рассказал. На пиру.

Джон кивнул. Его светлая прядка лежащая на подушке защекотала Софи висок.

— Джон, — Софи взяла его руку и горячо сжала обеими ладонями. — Синай не прав. И ты не прав. Ты лучший из эльфов, что я встречала. Ты добр ко мне, единственный из всех.

Джон медленно высвободил руку.

— Я не добр, — скорбно прошептал он. — Я превратил доброту в заботу хозяина, а нежность в похоть… — Джон мучительно зажмурился. — Ты встретила позднорожденного эльфа. Про меня говорят, что мои пороки неисчислимы, и видимо, не без причин.

— Эй, — позвала Софи. Джон открыл глаза. — Мне все равно, кто там и что про тебя говорит. Если бы я встретила Синая, светоч ваших добродетелей, то была бы мертва. Ты слишком к себе строг, Джон. Почему ты не хочешь замечать в себе хорошее? Так нельзя. И… — Софи сглотнула, оробев. — И не смей так говорить о господине моего сердца, — сказала Софи, взяла в руки его лицо и, так же как и Джон, нежно поцеловала его в лоб.

Он улыбнулся, а потом попросту зажмурился как довольный кот. Чуть приподнялся и взволнованно зашептал:

— Впервые ты даришь мне этот титул. Эти слова… согревают мне сердце. Как же я счастлив слышать их от тебя, Софи.

Джон порывисто прижался к ее губам. Секунду поцелуй был невинным, но один вдох, и губы нежно скользнули друг по другу в чувственном прикосновении.

Несколько томительных мгновений они медлили, прежде чем отстранится.