— Эй! — раздался рядом со мной до боли знакомый голос.

— Викс? — он неожиданности я открыла рот. Кого я меньше всего ожидала увидеть, так это собственного сына, грязного, с ног до головы в пыли. От радости сердце было готово выскочить у меня из груди. А затем я схватила своего сына и прижала к себе, прижала всем телом. И стоило мне почувствовать его в своих объятьях, как я поняла, что уже никогда не расстанусь с ним.

— Верцингеторикс, что ты здесь делаешь? Как ты оказался здесь? — прошептала я сдавленным от волнения голосом.

— Я сбежал, — бесхитростно признался мой сын, зарывшись мне носом в плечо. Голос Викса звучал как обычно — весело и задиристо, однако его рука нащупала под плащом мою руку и крепко сжала. — Брат Ларция, он не такой уж и плохой, но его управляющий — сущий злодей. Вечно ко мне придирался. Он отправил меня работать на птичий двор. Я должен был стеречь гусей. А гусей украли. Нет, их украли всего несколько штук, но управляющий пригрозил, что продаст меня и я буду работать в соляной шахте. Вот я и сбежал. Пока никто не видел, шмыгнул в повозку, что держала путь на север.

— От Мизернума до Равенны, и оттуда до Рима? — спросила я, улыбаясь в его пыльные, всклокоченные волосы. Мне с самого начала следовало понять, что никакой новый хозяин не сможет долго удержать у себя моего сына. Я посмотрела на него, пыльного и усталого. По его плотно сжатым губам было видно, что он из последних сил пытается притвориться, будто все это время даже не скучал по мне.

Я постаралась взять себя в руки, а потом со всей силы тряхнула его.

— Эй! Ты что меня трясешь!

— Тише, у нас нет времени. В кои веки ты должен выслушать меня, Викс.

Я украдкой выглянула наружу.

— Меня уже, наверняка, ищут, Викс. Ты должен уйти. Я не могу взять тебя с собой, — я умолкла, отчаянно пытаясь придумать, как мне сохранить сына. — Флавия, вот что нам поможет!

— Кто?

— Эй, стражник! — Я схватила за руку ближайшего ко мне преторианца. Слава богу, Домициан был по-прежнему занят тем, что вместе с собственной стражей пытался совладать с обезумевшей толпой по другую сторону храма Весты. — Стражник! Этот мальчишка только что сбежал из дома госпожи Флавии Домициллы в Тиволи. Поручаю тебе доставить его владелице.

Стражник с подозрением уставился на моего оборванца-сына. Было видно, что он не в восторге от того, что его посылают за шестнадцать миль от города.

— Отвези его туда немедленно! — я постаралась вложить в свой голос все надменные нотки, какие только подобают возлюбленной императора. — Это любимый раб госпожи Флавии, и она наверняка щедро тебя вознаградит за то, что ты его ей вернул. Возьми вот это, — я положила в ладонь стражника несколько монет. — Это тебе за твои труды.

— Да, госпожа. — И он направился к своему центуриону просить об отлучке. Я же повернулась к Виксу.

— Мама, я устал, — он все еще сжимал под плащом мою руку. В течение вот уже скольких лет он упорно отказывался брать меня за руку на виду у посторонних людей, но теперь вцепился в меня и не хотел отпускать. — Я натер ноги и хочу есть.

— Тебя отвезут к госпоже Флавии Домицилле, — сказала я не терпящим возражений тоном. Увы, у меня нет времени приласкать его, прижать к материнской груди, как бы сильно мне этого ни хотелось. — Госпожа Флавия — племянница императора. Скажи ей потихоньку чтобы тебя никто слышал, что ты мой сын. Что ты сын Афины, — с этими словами я сняла с запястья браслет, который Флавия часто видела на мне и положила его ему в руку. — Передай это ей. Флавия тотчас поймет, кто ты такой, и приютит тебя, тем более что по ее поместью постоянно бегают дети.

Сказав эти слова, я поцеловала его и положила в его грязную руку несколько мелких монет. Надо сказать, вовремя, потому что, обернувшись, увидела, как преторианец возвращается к нам.

— Надеюсь, госпожа Флавия устроит тебе хороший нагоняй, за то, что ты сбежал от нее, негодный мальчишка, — сказала я так, чтобы стражник мог меня услышать, — а ты, преторианец, помни, что за этим сорванцом нужен глаз да глаз. Иначе жди новых неприятностей.

Преторианец повел моего сына за собой. Викс оглянулся на прощанье и, хитро посмотрев на меня, сделал вид, будто пытается вырваться из железной хватки преторианца. В следующий миг я почувствовала, как мне на плечо легла чья-то рука. Домициан. На какой-то миг их взгляды встретились — моего сына и императора.

— Цезарь! — вскликнула я с напускной веселостью. — Нам лучше уйти отсюда, — и я постаралась увести его от храма Венеры на безопасное расстояние. Улучив момент, я обернулась назад: слава богу, ни сына, ни преторианца я не увидела.

Что ж, можно считать, что Фортуна улыбнулась мне. Домициан был взбешен, однако наказывать меня не стал. Лишь приказал одному из своих управляющих сопроводить меня в свой личный дворец, Домус Августам, и оставить одну в моих роскошных покоях.

Пожар в гладиаторских казармах постепенно догорел. Как я потом выяснила, особого ущерба он не причинил. На пепелище нашли две вещи — нагрудные доспехи Варвара и его щит. Божественный огонь, поговаривал плебс. Некоторые утверждали, что якобы видели, как дерзкий гладиатор был низвергнут в преисподнюю. Если хотите знать мое мнение, такое могли сделать только преторианцы. Они действовали по личному приказу императора, который велел им убить Варвара, а потом сжечь его тело. В Риме может быть лишь один господин и бог.

Викс. С балкона моей новой опочивальни я окинула взором панораму Вечного города и окрестные холмы.

Арий.

Нет, лучше не думать ни о том, ни о другом.

Боже, какие неожиданности подчас готовит нам судьба! Теперь у меня была золотая чаша, в которую я могла собрать собственную кровь.

— Мы уезжаем сегодня вечером, — сказала Флавия, — в Тиволи. Там у меня вилла. Там мы тебя и спрячем. Скажи, ты хотя бы немного разбираешься в садоводстве?

— В садоводстве? — ожог на руке наконец дал знать о себе болью. Однако в данный момент он куда сильнее ощущал усталость.

— Ну да, в садоводстве. Мне нужен еще один садовник, тебе же нужно какое-то дело. И хорошее прикрытие на то время, пока люди забудут твое знаменитое лицо. Как ты смотришь на то, чтобы временно стать преданным садовником Стефаном?

— Ммм, — неторопливое покачивание паланкина убаюкивало, клонило в сон. Верная собачонка уже сжевала серебряную кисть бархатной подушки. — Сначала нужно добраться до места.

— Доберемся, отчего же нам не добраться. У городских ворот никто не станет обыскивать этот паланкин, — улыбнулась Флавия. — Не лучше ли тебе перестать бороться с самим самой и поспать?

И он закрыл глаза. Арий Варвар покидал Вечный город мертвым для всего остального мира.

Время от времени Марк приходит в храм Весты. Нет, не для того, чтобы поблагодарить богиню, — ни один очаг и ни один дом не несет на себе такого проклятья, как его собственные, — а для того, чтобы помолиться за Юлию.