– Закрой глаза, – велел ей Одо.

– И я схожу за подарком, – добавил Хью. Одо тут же стукнул брата.

– Я старше, поэтому подарок доставлю я.

– Не смей бить его! – набросилась Мэй на Одо.

– Говори уважительно с Одо! – потребовала Джун, обращаясь к сестре.

– Не лезь не в свое дело! – огрызнулась Мэй и ущипнула Джун.

– Оставь ее в покое! – прорычал Одо.

– Не смей повышать голос на Мэй! – вступил в перепалку Хью. – Она не твоя служанка.

В этот момент «подарок», предназначавшийся для Кили, которому, по-видимому, наскучило ждать в коридоре, вошел в комнату. Широко улыбаясь, он распахнул свои объятия.

– Рис! – воскликнула Кили и, вскочив, бросилась на шею брату.

Рис крепко обнял сестру и позволил ей немного поплакать на своей груди.

– А почему ты сейчас не в лесу или парке? Почему не ищешь священную омелу? – поддразнивая сестру, спросил Рис.

– Потому что это до смерти напугало бы проклятых англичан, – ответила Кили и засмеялась сквозь слезы.

– Ну и хорошо, это был бы прекрасный способ избавиться от паразитов, – заметил Рис и, смахнув слезинки со щек Кили, продолжал: – Ах, сестренка, самый прекрасный полевой цветок выглядит блеклым по сравнению с твоей красотой.

– И ты один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо встречала в жизни, – промолвила Кили. – Я страшно скучала без тебя.

У Риса Ллойда, высокого, хорошо сложенного молодого человека, были иссиня-черные волосы и серые лучистые глаза.

– Один из самых красивых? – спросил он, прищурившись. – Но раньше ты всегда говорила, что я самый красивый мужчина на свете. Неужели теперь ты отдаешь предпочтение своему мужу?

Не обратив внимания на его вопрос, Кили взяла Риса за руку и подвела к камину.

– Проходи, брат, обогрейся у огня.

– Пошли отсюда, – сказала Мэй, обращаясь к своим спутникам. – Давайте оставим их вдвоем.

На этот раз никто не стал с ней спорить.

– Это самый великолепный подарок, который я когда-либо получала, кузены! – воскликнула Кили. – Я вас очень люблю!

Одо и Хью вспыхнули от смущения и молча вышли из комнаты вслед за сестрами-близнецами.

Рис присел на стул у камина. А Кили, придвинув поближе табурет, опустилась на него и взяла руку брата в свои.

– Как ты нашел меня? – спросила она.

– Слуги Ладлоу сообщили мне, где ты сейчас живешь, – ответил Рис. – Мэдок умер, Кили, мы похоронили его.

– Умер? – Кили была потрясена этим сообщением. – Как это произошло?

Рис покраснел, что было ему несвойственно.

– Он умер от наслаждения. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?

Кили покачала головой.

– Его сгубили сладострастные ласки девицы, – объяснил Рис.

– О! – воскликнула Кили, припомнив пророчество матери: «То, чего Мэдок жаждет больше всего на свете, в конце концов погубит его».

– Теперь ты можешь вернуться в Уэльс, если хочешь, – сказал Рис.

– Твое известие опоздало на шесть недель! – воскликнула Кили со слезами на глазах и показала то, что шила до его прихода. – У меня будет ребенок, Рис.

– Значит, я скоро стану дядей? – улыбнулся Рис и обнял сестру за плечи. – Я приехал бы за тобой раньше, но Мэдок скрывал от меня, где ты находишься. Он отказывался сообщать, куда ты уехала. А когда я получил твое письмо, Мэдок внезапно умер.

Кили кивнула, внимательно слушая брата.

– Если у тебя плохие отношения с мужем, оставь его, – продолжал Рис. – В моем доме в Уэльсе для тебя и малыша всегда найдется место.

– Спасибо, Рис, но я люблю Ричарда и хочу, чтобы он тоже полюбил мня.

– Любовь может проявляться в разных формах, дорогая, – промолвил Рис. – Возможно…

– А какую форму предлагаете ей вы? – раздался с порога сердитый голос.

Обернувшись, Кили увидела Ричарда и своего отца. У графа был недовольный вид. Кили не понимала, почему он так враждебно настроен. Может быть, она сделала что-то неправильно?

Поднявшись, Рис повернулся лицом к вошедшим. В отличие от неопытной сестры он сразу же понял, что графа терзает ревность. Чувства, обуревавшие англичанина, были написаны на его лице. Ричард, несомненно, любил Кили, и одного этого было достаточно, чтобы Рис проникся к нему искренней симпатией.

– Я жду ответа, – резко напомнил Ричард, обращаясь к незнакомцу.

– Братскую любовь, – ответил Рис.

– Это Рис, – объяснила Кили, вставая с табуретки. Она была готова ринуться на защиту брата от своего грозного супруга. – Он только что прибыл из Уэльса.

Ричард сразу же успокоился. Его взор прояснился, и на лице заиграла приветливая улыбка. Подойдя к своему шурину, он протянул ему руку.

– Я ваш вечный должник, – вступил в разговор герцог, широко улыбаясь, – и хочу искренне поблагодарить вас за то, что долгие годы моя дочь находилась под вашей защитой.

– Не только его сиятельство, но и я у вас в долгу, – сказал Ричард.

– Защищать Кили, мою младшую сестренку, было для меня не только обязанностью, но и удовольствием, – заметил Рис.

– Сегодня сочельник, – сказала Кили, крепко держа брата за руку и не желая отпускать его после долгих месяцев разлуки. – Обещай, что ты останешься у нас на новогодний праздник.

– Я оставил вместо себя Корджи, который должен заботиться о поместье в мое отсутствие, но ведь ты знаешь, что он не намного умнее Одо и Хью, – ответил Рис. – Но я могу остаться на Рождество, согласна?

– Да, я буду очень счастлива! – воскликнула Кили и обернулась к отцу. – Рис привез важные новости, папа. Мэдок умер.

Герцог хотел принести свои соболезнования, но не стал этого делать, потому что привезенная Рисом новость нисколько не расстроила его. Кивнув дочери, он обратился к ее брату:

– Пойдемте со мной, барон Ллойд. Вам должны отвести комнату и предоставить все необходимое в ваше распоряжение.

– Мы еще увидимся, – сказал Рис, обнимая Кили и целуя в щеку. – Всегда помни о том, что я тебе сказал.

Когда Рис и герцог ушли, Ричард сел на стул у камина и посадил жену себе на колени.

– Что говорил тебе Рис и о чем ты должна всегда помнить? – спросил он.

– О том, что для меня в его доме в Уэльсе всегда найдется место, – ответила Кили, не поднимая глаз на мужа.

– Твой дом там, где живу я.

– Я никогда не смогу чувствовать себя в Англии как дома, – сказала Кили, взглянув прямо в глаза Ричарду.