Немцы – преподаватели и профессора, с которыми мне приходилось встречаться, в частности, в Геттингене и Дюссельдорфе, – жаловались на то, что среди молодежи возникло много подпольных нацистских групп. Они рассказали, что эти группы подготовили в Штейнбахе митинг бывших нацистских молодежных организаций. Дело дошло до того, что помощник ректора Гейдельбергского университета Фриц Эрнст и некоторые другие демократически настроенные профессора в американской зоне подали в отставку в знак протеста против милитаристской фашистской пропаганды, ведущейся в университетах.

Каждый, кто хоть мало-мальски знаком с историей Германии, знает, что корни германской агрессии, принесшей человечеству столько несчастий, появились не в 1939 и не в 1933 году, а много раньше. Семена милитаризма тщательно сохранялись германскими хищниками в различных военных и полувоенных организациях, в рейхсвере и тайных кружках офицеров.

Английские прогрессивно мыслящие деятели не раз предостерегали британскую общественность об опасности попустительства такого рода организациям. И тем не менее я был свидетелем не только возрождения духа милитаризма и шовинизма в британской зоне, но и возникновения различных явных и тайных военных организаций.

В Гамбурге был создан «Союз бывших немецких участников войны» наподобие старого «Стального шлема». А в 1951 году возродился и сам «Стальной шлем». По всей зоне возникли филиалы офицерской организации «Брудершафт». Было совершенно очевидно, что эти организации субсидировались крупными германскими промышленниками и возглавлялись старыми фашистскими генералами, которые, по официальным данным, занимались составлением «военной истории Германии».

Я сам и многие мои друзья неоднократно задавали себе вопрос: «Неужели немцы ничему не научились?»

Думаю, что все мы были неправы в отношении немецкого населения. Немцы многому научились. Зато наше правительство ничему не научилось и ничего не поняло. Наглость фашистских элементов в британской зоне объяснялась нашей собственной политикой, в частности провалом денацификации.

В 1949 году я прочел статью в британском еженедельнике «Нью стейтсмен энд Нэйшн», где прямо говорилось, что из западногерманского котла «пахнет нацизмом». Действительно, уже в первые годы после поражения германского фашизма я был свидетелем того, как новая агрессия дала свои «первые всходы» в Западной Германии.

А сейчас дух милитаризма, нацизма и звериного реваншизма насаждается в Западной Германии боннскими правителями и их опекунами в США и Англии со все возрастающей силой и настойчивостью.

Уже после своего перехода в лагерь сторонников мира и демократии, живя в Берлине, я мог наблюдать за завершением этого рокового процесса. Беседуя со своими друзьями, я вновь и вновь приходил к убеждению, что был прав, когда решил отказаться от всякого участия в этой позорной, антинациональной политике, которая неизбежно должна навлечь новые беды на английский народ. Анализируя факты, я обрел ту ясность мысли, которая дает возможность связывать разрозненные события, свидетелем которых я являлся, видеть причины и следствия наблюдаемых явлений.

Я мог наблюдать за тем, как фашизм в Западной Германии занимал все новые и новые позиции.

Известный английский журналист Бэзил Дэвидсон, совершивший в конце 1950 года поездку по Западной Германии, писал в газете «Рейнольдс ньюс»:

«Снова встречаются знакомые фамилии и лица: кадровые военные, оставшиеся не у дел, твердолобые консерваторы, шарахающиеся от социальных изменений, которые неизбежно сулит им мир, промышленные магнаты и банкиры, которые платили Гитлеру и извлекали благодаря ему астрономические военные прибыли, и полусумасшедшие неонацисты, стремящиеся организовать новую кровавую бойню».

Наша политика привела к тому, что президентом «боннского государства» был поставлен человек, который в 1933 году голосовал за передачу всей власти в Германии Гитлеру, – Теодор Хейс.

Именно благодаря этой политике канцлером был назначен такой известный реакционер, как Аденауэр, который накануне прихода нацистов к власти занимал пост председателя прусского государственного совета и немало способствовал воцарению нацистов в Пруссии.

По такому же принципу подобран и весь государственный аппарат боннского правительства. Достаточно сказать, что, по свидетельству немецкой прессы, в отделе боннского правительства, занимающемся вопросами внешней политики, из двадцати двух ответственных работников шестнадцать являются бывшими членами гитлеровской партии. Все эти люди перешли в организованное в марте 1951 года боннское министерство иностранных дел.

Не удивительно поэтому, что реабилитация нацистов стала важнейшей доктриной боннских властей.

Оправдание нацистов стало также важнейшим принципом «внутренней политики» западных держав в Германии. Макклой и Киркпатрик восстанавливают нацистские кадры, начиная от профессиональных палачей и кончая главными военными преступниками из среды высших фашистских чиновников и генералов. Вновь на свободе Ильза Кох, специализировавшаяся на сдирании кожи с людей. Американским судом оправдан генерал СС Вальдеке – главный судья Бухенвальдского лагеря, повинный в смерти 55 тысяч заключенных. Выпущены на свободу фашистские изуверы, приговоренные ранее к расстрелу за поистине чудовищные преступления. Английский суд в три раза сократил срок заключения военному преступнику генерал-фельдмаршалу Манштейну. Вскоре и он будет на свободе. Вальтер Дарре и Отто Дитрих амнистированы Макклоем за «хорошее поведение».

Когда я слышу о каждом таком новом факте, я всегда вспоминаю об инциденте, свидетелем которого был один из моих лучших друзей – офицер британской армии, служивший в штабе армейского корпуса вблизи Плэна. Вот его рассказ об этом эпизоде:

«Я сидел после завтрака в саду виллы, в которой мы помещались, неподалеку от большого озера. Это было в первые дни после капитуляции Германии, когда каждый из нас спешил насладиться покоем и был полон приятным сознанием того, что честно выполнил свой долг. Однако ход моих радостных мыслей был прерван самым неожиданным образом. Ко мне подбежал английский солдат. Он был настолько взволнован, что я сразу же увидел, что, вероятно, произошло что-то ужасное. Забыв отдать честь, солдат закричал: „Сэр, это он! Честное слово, это он. Я его узнал. Пойдемте со мной, и я покажу его вам“.

Оказалось, что, проходя мимо пункта, из которого происходила отправка по домам тысяч немецких офицеров и солдат, в массовом порядке сдавшихся нашей армии, он узнал в одном из нацистских офицеров палача – коменданта лагеря для военнопленных. В аресте этого палача он лично принимал участие. Узнав мучителя своих товарищей, он набросился на него и поволок в комендатуру. Но в комендатуре к его заявлению отнеслись весьма холодно. „У нас имеется приказ освободить этого офицера, – сказали ему. – Его прошлое нас не касается“.

Получив точно такой же ответ, я потребовал, чтобы меня провели к начальнику. „Мне все известно об этом человеке, – сказал он мне, беспомощно пожав плечами, – но мы получили в отношении этого офицера специальный приказ. Я ничего не могу поделать“».