И они не замедлили последовать.

— Я не хотел вмешиваться, но это перешло все границы. — Сквозь толпу монахов пробрался высокий мужчина в костюме рядового лортанца.

Я смотрела на него во все глаза и ощущала, как сердце сжимается холодным комком и пытается провалиться куда-то в желудок.

Не может быть!!!

— Эта девушка — самозванка, — резко сказал он. — Потому что я единственный выживший представитель рода — Вернон Гейр Феликс Хамиш Ариэн Кирус Линдерлин.

Я смотрела на повзрослевшую копию своего среднего брата, чьи волосы как раз заканчивали рыжеть, и… не верила. А еще меня медленно затапливала ярость.

У нас с Феликсом было всего два года разницы, и мы были лучшими друзьями. Он погиб на моих глазах, прикрывая мое бегство. Я видела, как рыжели его волосы, пока он падал на пол, — никаких сомнений нет. Как бы мы ни выглядели, после смерти возвращались к настоящему облику.

Да как смеют они пачкать память одного из самых близких и дорогих мне людей?!

Я не обращала внимания на шум толпы и лишь с ненавистью смотрела на этого… метаморфа. Кто бы мог подумать, что моя семья — не единственные выжившие представители полукровок-ситтэ… Впрочем, неважно. В приоритете вывести мерзавцев на чистую воду. И растоптать. Но… как?!

— Лиса? — неуверенно посмотрел на меня Кир.

— Нет, — резко качнула я головой. — Феликс погиб, я в этом уверена точно так же, как в том, что солнце восходит утром.

Вокруг меня нарастая шум, а я напряженно смотрела на спокойного мужчину, который даже не поворачивался в мою сторону.

— Лалиса, — тронула меня за плечо мэтресса Лорана, — все вышло из-под контроля… Знаешь способ, как доказать, что именно ты говоришь правду?

Я медленно покачала головой.

— Тогда… прямо сейчас я не знаю, что делать, — тяжело вздохнула она.

Толпа галдела все сильнее. Противоборствующие стороны настаивали, что именно за ними истина. Но как доказать, что именно я права?..

— Послушайте! — раздался истошный крик, и все повернулись в его сторону.

Судя по нашивкам, кричал представитель Зеленой гильдии. Он нервно одернул полы форменной куртки и сказал:

— Выяснить правду мы все равно не сможем. Это же метаморфы! Любой из них может говорить правду, а могут оба лгать. Давайте просто останемся при своих, и все. Вы отпускаете лортанцев с нами, они же взамен пообещают не появляться на территории Империи. Так будет для всех…

— Нет! — рявкнула я, сжимая кулаки от гнева, и скривила губы в жесткой усмешке. — Отпустить их сейчас… они, как тараканы, расползутся по всему Синдикату, а через годы вернутся в Империю еще большей мощью. За все, что они сделали…

— О чем ты говоришь, девочка? — пренебрежительно посмотрел на меня ситтэ-лортанец. — Твое слово здесь вообще ничего не значит, самозванка!

— Да кто из нас!.. — вспыхнула было я, но резко остыла.

Меня осенило.

А ведь мне известно, как доказать, что именно я — член семьи Линдерлин.

Существует один способ. Радикальный.

— Хедрик, — я повернулась к целителю, — у меня к тебе серьезный вопрос.

Переговорщики затихли, с интересом прислушиваясь к разговору.

— Да? — протолкался ближе ко мне бывший монах.

— Чисто теоретически… Есть возможность оживить человека, если он умер вот только что?

— Эм… — Хедрик растерянно потер подбородок. — Ну… как тебе сказать… ресурсы на это в человеческом организме есть. Но ни один эксперимент, которые, кстати, проводили в Лортане, — быстрая шпилька в сторону бывших соратников, — не увенчался успехом. Лиса, это слишком рискованный способ, — взволнованно выдохнул он, понимая, что я задумала.

— Я тебе не позволю! — Пальцы Кира на плечах сжались до боли. — Слышишь? Должен быть другой способ!

Вокруг опять нарастал шум. Все что-то обсуждали. Кажется, даже ко мне обращались, но я… была слишком зациклена на своем, чтобы воспринимать.

— Его нет, — спокойно и даже как-то смиренно ответила я, накрывая его ладони своими. — Пойми… Если мы их сейчас отпустим… другого шанса покончить с ними не будет. — Я обернулась и поймала его гневный взгляд. — Кир, послушай… я должна. Никто из нас не сможет жить спокойно, если Лортан продолжит свою работу.

— Ты можешь погибнуть!

— Значит, того хочет Богиня. — Я на миг прикрыла глаза. — Прошу тебя, пойми. Я не смогу жить спокойно, зная, что могла отомстить за семью, но не использовала шанс. К тому же… не думаю, что пройдет много времени до того момента, как Лортан решит попытаться избавиться от тех, кто помешал его планам.

— Ты!.. — Волк шумно вдохнул, убрал руки и, отойдя на шаг назад, глухо сказал: — Поступай как знаешь.

Он явно не одобрял мои действия, но слишком хорошо знал: если я что-то решила, меня не сдвинешь.

Спасибо хоть за это. Если выживу… тогда и подумаю, как загладить вину перед Киром.

— Сестричка! — взволнованно воскликнул выбравшийся вперед Лэйн. — Я…

— Не говори ничего. — Я крепко его обняла. — Просто держи за меня кулаки, хорошо?

Он как-то совсем не по-взрослому шмыгнул носом и, кивнув, отвел взгляд.

Сердце на миг сжалось от осознания, скольким людям я делаю сейчас больно, но… Я не могла по-другому. Отказаться от шанса — будто отказаться от себя самой. И обречь на вечную ненависть к себе. Зачем так жить?

— Хедрик, есть шанс, что организм ситтэ в плане оживления даст лучший показатель? — Не то чтобы ответ поменяет мое решение… но лучше знать шансы.

— Я не знаю, — растерянно отозвался он. — Ты и правда решила… пожертвовать собой?

— У меня нет выбора…

— Я не имею права тебя отговаривать… — проговорила молчавшая все это время мэтресса Лорана. — Но… каким бы ни был исход, я буду молиться за тебя, моя девочка.

— Спасибо. — Я на миг сжала дрожащую руку наставницы и, повернувшись к настороженным лортанцам, потребовала: — Чтобы ни у кого не осталось сомнений в подлинности, мне нужны целители от каждой стороны. Они засвидетельствуют мою смерть, а значит, и истинность моих слов.

— Смелый ход, — бесстрастно заметил метаморф лортанцев. — Но если ты думаешь, что сможешь…

— Рот закрой, — грубо оборвала я его и позволила своему гневу на миг взять верх: — Если я выживу… тебя я убью лично, мразь. За брата, чью память ты мараешь своими грязными лапами.

Видимо, что-то страшное было в моих глазах — монах замолчал и отшатнулся.

Вокруг нарастала суматоха. Я абстрагировалась от всего, даже слова Хедрика, который рычал мне на ухо, что не подписывался на такую ответственность, доносились словно сквозь вату.

Столько лет… столько слез… боли… Я не имела права отступить. Никогда не прощу себе, если лортанцы улизнут!