За спиной послышались брань и топот сапог по земле. Тирлох бежал за ней. Тягаться с ним в скорости было бесполезно. «Сейчас остановлюсь, быстро сяду на землю и взобью вокруг себя юбки, чтобы хоть как-то прикрыть живот!» — решила она, но споткнулась о торчавший из земли корень. Лодыжку пронзила острая боль. Она едва успела выставить перед собой руки, чтобы не упасть ничком на землю. В следующее мгновение Тирлох был рядом с ней. Плезанс села, быстро собрав юбку вокруг пояса, но все его внимание было сосредоточено на ее ноге.

— Подвернула?

Он взял ее тонкую лодыжку и осторожно покрутил в разные стороны.

— Совсем чуть-чуть. Боль уже проходит. Думаю, мне надо посидеть пару минут, чтобы она окончательно успокоилась.

Он сел рядом с ней.

— Почему ты пустилась бежать? Что я тебе сделал, что ты удираешь от меня как от врага?

— Я не хотела говорить с тобой здесь… наедине.

Плезанс чуть не охнула от боли, внезапно вступившей в поясницу. На секунду она испугалась: может, она навредила ребенку или из-за падения у нее начались преждевременные роды? Но инстинкт тут же подсказал ей, что эти страхи напрасны. Она вдруг поняла: ничего плохого не случилось, просто пришло время разрешиться от бремени. Вот откуда этот странный дискомфорт и неусидчивость, которые сопровождали ее целый день, как бы заранее намекая на близкое событие. Значит, она уже не успеет выяснить отношения с Тирлохом…

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты сильно побледнела.

Сказать ему, что она рожает его ребенка? Интересно, что он будет делать? Тирлох не отрывал взгляда от ее лица и не видел того, чего не могла полностью скрыть ее юбка, взбитая вокруг пояса. К тому же она знала — у нее маленький плод, и поэтому живот не так заметен, как у большинства других женщин. «Ладно, — решила Плезанс, — подожду еще хотя бы пару минут. Очень хочется знать, зачем он пришел».

— Да, все хорошо, — ответила она. — Что тебе нужно, Тирлох?

Она уставилась на свои руки, лежавшие на коленях, пытаясь скрыть новый приступ боли.

— Тебе не понравились мои цветы?

Его так тянуло ее обнять, что пришлось сцепить руки в замок.

— Очень красивые.

«Только бы он не тянул и поскорее сказал что-нибудь важное!» — мысленно молила Плезанс. Она сомневалась, что сумеет долго молчать.

— Твои извинения приняты.

— Я присылал тебе подарки не только потому, что хотел извиниться. Я пытался за тобой ухаживать. Если ты это не поняла, значит, у меня плохо получилось. Хуже, чем я думал. Подарки, красивые слова, комплименты — говорят, что именно так надо ухаживать за женщиной.

— Ты забыл про красивые слова и комплименты.

— Как раз сегодня я шел к тебе, чтобы попробовать свои силы в этом искусстве. Но не жди от меня слишком многого. Я не дамский угодник.

Почувствовав передышку, Плезанс посмотрела на него долгим взглядом, однако очередная схватка заставила ее отвернуться.

— Зачем ты все это делаешь? — спросила она.

— А зачем мужчина ухаживает за женщиной? Я хочу на тебе жениться.

Ее сердце радостно подпрыгнуло — в нем разгорался огонек надежды.

— Чтобы я вела твое домашнее хозяйство?

— Нет, если ты не желаешь этим заниматься, я могу нанять прислугу.

— Тогда, значит, ради Мойры?

— Нет. Ради меня. Я хочу, чтобы ты вернулась ради меня.

— И к кому же я вернусь — к Тирлоху, бедному фермеру и охотнику? Или к Тирлоху, богатому торговцу? А может, ты кто-то еще?

— Прости, что скрыл от тебя правду. Вскоре после того, как в моих карманах зазвенели монеты, я узнал, как привлекателен этот звук для женщин. Я вдруг стал богатым человеком, завидным женихом. Я не хотел покупать себе жену. В супружеской клятве говорится: «В богатстве и в бедности». Я должен был убедиться, что моя невеста произнесет эти слова искренне. Разве это так уж плохо с моей стороны?

— Да нет. Конечно, обидно, что тебя испытывают, но я могу понять, почему ты так поступил. Я видела, как женщины липнут к Натану из-за его денег.

— Тогда выходи за меня. — Не услышав ответа, он стал настаивать. — Чего еще ты от меня хочешь?

Плезанс понимала, что не успеет сейчас добиться от него того, чего она действительно хочет. Он объяснил ей свой обман, пытался за ней ухаживать, сказал, что она нужна ему. Этого хватит. Если она не поторопится, то ребенок, который скручивает ее утробу в один сплошной узел боли, будет называться приблудным.

— Прямо сейчас я хочу, чтобы ты сделал три вещи, Тирлох О'Дун.

— Вот как?

— Да. Во-первых, помоги мне дойти до дома. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Во-вторых, приведи мирового судью.

— Так скоро? Ты не хочешь устроить торжество?

— Боюсь, у меня нет времени для праздничной церемонии.

Она сцепила зубы, преодолевая волну очередной схватки, и туго натянула юбку на своем круглом животе. Выпученные глаза Тирлоха немного позабавили Плезанс.

— И в-третьих, приведи акушерку или доктора.

К ее восхищению, он поразительно быстро справился с шоком и, подхватив ее на руки, вприпрыжку понесся к коттеджу. Всю дорогу он клял глупых женщин на чем свет стоит, используя весьма красочные, но богохульные выражения.

Влетев в коттедж, он заорал во все горло, призывая Натана и Марту, которые не заставили себя ждать. Тирлох отдавал распоряжения и одновременно ругал Натана, который позволил сестре утаить беременность и тем самым подверг их ребенка риску родиться вне брака. Плезанс отметила, что брат обратил на его оскорбления также мало внимания, как и она. За считанные минуты Тирлох отнес ее наверх, в спальню, и поручил заботам взволнованной Марты, после чего умчался.

Час спустя, когда Плезанс уже начала сомневаться, что Тирлох вернется, он размашисто вошел в ее комнату, таща за собой взъерошенного Корбина. Она едва успела выдохнуть вежливое приветствие, как свадебная церемония была открыта. Тирлох держал ее за руку, отмахнувшись от осторожных вопросов Корбина, обеспокоенного возможными отступлениями от правил. Схватки все усиливались, и оба мужчины бледнели у нее на глазах, однако церемония ни разу не прервалась. Плезанс по-прежнему не была уверена в глубине своих отношений с Тирлохом, однако, когда он наконец скрепил их союз легким поцелуем, она испытала облегчение. Ребенок, который так активно стремится в этот мир, уже не будет приблудным.

Тут в спальню влетел растрепанный Натан и объявил, что не смог найти ни врача, ни акушерки. Все трое мужчин растерянно воззрились на Плезанс. На их лицах был написан такой ужас, что она чуть не расхохоталась. Тихая Марта взяла всю ответственность на себя. Плезанс опасалась, что эта женщина не умеет принимать роды, но довольно быстро успокоилась: Марта действовала четко и сноровисто. С ее помощью Плезанс вскоре родила здорового мальчика, огласившего дом пронзительными криками.