— Однако, могу вам обещать, — продолжил я, глядя на поскучневшие лица. — Что, посетив гильдию наемников, я оставлю о вас самый лучший отзыв. А когда у меня станет посвободнее с деньгами и мне понадобится нанять воинов, то ваши копья будут для меня в приоритете.

Немного приободрил бойцов. Потом достал кошель и произвел окончательный расчет. По просьбе Небойши, разрешил им сегодня переночевать у меня в малой казарме. Выдвигаться на поиск найма они собирались на следующий день. Разобравшись с наемниками, я пошел в малую казарму. Там я застал всех трех инструкторов, дружинников, не задействованных на постах, и Матея.

— Матей, ты что здесь делаешь? — я удивленно спросил своего десятника, когда все вскочили с лавок и выполнили воинское приветствие. — Я ведь разрешил тебе и тем, кто был с нами в походе, отдыхать.

— Да, господин, — ответил тот. — Я ненадолго. Пришел проверить, кого тут отобрали, пока нас не было.

— Разобрался? — понятливо кивнув головой, спросил десятника.

— Да, господин.

— Тогда, докладывай.

— Пока мы были в походе, набрали четыре пеших лучника и шесть пеших воинов. Их сейчас активно тренируют и учат воинским премудростям и ухваткам. Сейчас у нас в дружине тридцать два бойца: восемь конных с копьями и сулицами, четыре конных с луками, одиннадцать пеших с копьями и топорами и девять пеших с луками.

— Ясно. Пока, до моей команды, набор прекратить, — приказал Матею и инструкторам. — Но, на заметку желающих стать дружинником и подходящих к моим требованиям, берите. В следующем круге набор возобновим.

Не стал им объяснять, что у меня, тупо, нет сейчас на это денег. Ситуация с финансами на самом деле сложная. Постоянного притока денег пока нет, за исключением разовых вливаний, таких как вчера, от старосты. Сейчас многое зависит от Алоиза, который должен бы уже приехать.

Если купец выполнит все, как мы договаривались, то проблемы с деньгами я решу относительно быстро. Сначала обеспечу выплату жалования ремесленникам, дружинникам и прислуге. Затем начну вкладывать деньги в свои проекты и развитие села.

А вот если Алоиз пойдет на попятный, то выполнение моих планов сместится по времени очень сильно. Я все равно найду инвесторов, но сколько на это уйдет времени? Думаю, что много, а этого очень не хотелось бы.

Ладно, это я просто себя накручиваю. Всегда считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Перебдун, одним словом. Алоиз подвести не должен, он уже старается в моей судьбе поучаствовать. Незачем ему пасовать, когда получил подтверждение возможности обогатиться.

— Доложи, как бойцов сегодня распределили, — приказал я Матею.

— Десять конных дружинников отдыхают по Вашему приказу, господин. Трое пеших бойцов — назначены на один трехсменный пост на охране ремесленной зоны. Девять пеших бойцов — три трехсменных поста на охране Вашего дома. Один пост — у ворот и два поста — внутри дома. Свободны на данный момент: восемь пеших бойцов и два конных. Готовятся к тренировке, — доложил десятник.

— Хорошо, Матей. Двух конных — мне в сопровождение. Сейчас! — скомандовал я. — В доме все оставляешь как есть, а в ремесленной зоне надо выставить еще один трехсменный пост. Первый пост остается на воротах в зону, а второй — будет внутренним. Пусть обходит территорию и следит, чтобы через частокол никто не проник, и наши работнички друг к другу не ходили. Они должны быть допущены только в те здания, где работают. И все!

— Понял, господин, — ответил Матей. — Все сделаю!

Теперь пора и самому съездить, посмотреть на моих работничков. Конюх Милун вывел мне уже оседланного Князя, а у ворот меня уже ждали два конных дружинника и староста на низкорослой пегой кобылке. Подумал и решил, сначала посетить ремесленную зону, а уже потом заехать к кузнецу, гончару и бондарю.

Дороги в селе были очищены от снега, мусора и навоза, народ не хотел меня злить и это радовало. Вот так и вырастают культурные и воспитанные жители, когда от мысли о том, чтобы нагадить в общественном месте, у человека в предчувствии батогов, начинает заранее болеть спина и задница. Построим село высокой культуры и быта! Ха-ха-ха!

Аллюр, два креста, и мы уже перед въездом в новый квартал Оряхово — ремесленную зону. Дружинник бухнул кулаком по груди и распахнул передо мной ворота. Я заехал внутрь и остановился в растерянности. Появилось несколько новых зданий и, какое для чего предназначено, я не знал. За мной въехали и староста с дружинниками.

— Где здесь что, уважаемый? — обратился я к Булычу.

Староста аж грудь выпятил от такого обращения. А что? Он заслужил. Почему не уважить человека, если есть за что? Более того, я считаю, что это надо делать! Сделал что-то хорошее, получи за это. Сделал что-то плохое, тоже получи. Да так, чтобы на всю жизнь запомнилось. Всем сёстрам по серьгам.

— Вот эти новые здания, господин, — это складские помещения, — начал меня просвещать староста.

— Вот это — навесы для дров и угля. Вон там — казарма и конюшня, там — кленоварня, там — мыловарня, а вот это ­— винокурня, — тыкал пальцами Булыч. — А там этот делают, пемя...пемю...тьфу! Еду сушеную, вот!

— Только меня внутрь не пускают, — обиженно насупился староста.

— А вот это правильно. И не надо обижаться, — похлопал я его по плечу. — Всегда надо избегать чужих тайн. Надо знать то, что тебе положено, и знать это на отлично. А чужие тайны опасны. Опасны иногда для здоровья, а чаще — для жизни.

— Ждите меня здесь, — обратился я ко всем троим. — Отдыхайте. А я пока обойду здания.

Ближе всех была кленоварня и я пошел к ней. Это здание отличалось от всех других. По большому счету, это был огороженный навес. Летнее строение. Я отодвинул обычную задвижку, открыл дверь и зашел в помещение. Навесы для замка на двери были сделаны, но замок пока не повесили. Пока не началось выпаривание сока, запирать необходимости небыло.

Внутри здания были сложены четыре примитивные каменные печи, на которых вместо верхней поверхности размещались широкие железные поддоны. Стены здания не доходили до крыши, которая лежала на столбах, оставляя широкий сплошной продух для вентиляции помещения. Но, чтобы ветер свободно не гулял по помещению, в полуметре от этого