свои рекомендации по ведению дел, я знал, что мы хотим жить "по-своему": по-идеям чучхе президента Ким Ир Сена.

Однако вскоре, несмотря на всепоглощающее, неописуемое горе, десятки тысяч корейцев нашли время, чтобы написать письма в Центральный комитет партии. Все без исключения письма содержали одну и ту же просьбу: чтобы Уважаемый Руководитель Ким Чен Ир встал у руля партии и государства. Я старался не обращать внимания на эти письма, но не мог игнорировать их настроение. Наконец, однажды один из видных партийных деятелей набрался смелости и позвонил мне, чтобы напрямую затронуть этот вопрос. "Товарищ, - сказал он, - нельзя больше откладывать выборы нового президента". "Разве мы закончили выполнять оставшиеся заветы президента Ким Ир Сена?" огрызнулся я.

"Нет, - признал он, - не закончили".

"Выборы нового президента - это время для празднования, как в Корее, так и во всем мире. Было бы аморально, если бы народ ликовал так скоро после кончины Великого лидера, вы не находите?" "Конечно", - сказал он. Очевидно, он хотел, чтобы эта безысходная национальная печаль прошла. Но печаль была вызвана вполне реальными причинами, ведь мы понесли невосполнимую утрату. Я понимал, что только длительное время сможет положить конец трагедии.

Хотя КНДР была едина в наших страданиях, те, кто находился за границей, видели только разделение и разрушение. Западные комментаторы были практически единодушны: неминуемый крах корейского государства. Они расходились лишь во мнениях относительно формы краха. Мое руководство будет нестабильным. Произойдет военный переворот. Государство распадется и исчезнет. Реформы сделают Корею неузнаваемой по сравнению с эпохой чучхе. Это был бы просто вопрос времени, когда Корея пойдет по пути Советского Союза. Корея была маленькой страной. Как она могла сохранить свой курс, когда СССР не смог? КНДР не пришлось бы терпеть поражение от сил империализма. Она уничтожит себя сама, нужно лишь немного терпения.

В этом ключе 20 октября 1994 года президент Клинтон направил письмо с заверениями "Его Превосходительству Ким Чен Иру, Верховному руководителю Корейской Народно-Демократической Республики". Клинтон подтвердил обязательства, которые были согласованы в последние дни жизни президента Ким Ир Сена. КНДР заморозит свой графитовый реактор и другие соответствующие объекты, чтобы развеять все ядерные страхи. В качестве компенсации за последующую потерю энергии США предоставят Северной Корее легководные реакторы. Американцы также будут поставлять пятьсот тысяч тонн тяжелой нефти ежегодно до тех пор, пока не будет завершен первый реактор. Вскоре, пообещал Клинтон, будут отменены и санкции.

Отмена санкций не могла наступить достаточно скоро.

Современная экономика не может работать без нефти. Это было особенно актуально для КНДР, учитывая наш климат. В наших северных провинциях холодная погода держится до девяти месяцев в году. Даже в южных провинциях зима длится пять месяцев. Из-за особенностей рельефа только 20 % наших земель пригодны для земледелия. Это означает, что наше сельское хозяйство в значительной степени зависит от промышленности. Нам нужны были заводы по производству удобрений, химикатов и пестицидов. Кроме того, в наших сельскохозяйственных провинциях использовалось электрическое орошение, чтобы избежать наводнений в сезон дождей. Санкции нанесли нам огромный ущерб в международной бартерной торговле. А поскольку у нас не было твердой валюты, мы не могли получать нефть. Без нефти мы не могли производить электричество. Без электричества мы не могли заниматься сельским хозяйством. А если мы не могли заниматься сельским хозяйством, мы не могли есть.

Поначалу все это казалось временным, чем-то, что я могу решить. Правда, иногда полки распределительного центра оказывались пустыми. Я просто решил сократить пайки, которые получали люди, пока трудности не утихнут - но трудности не утихали. Я мог быть великим военным стратегом, которым восхищался весь мир, но даже я не мог предсказать погоду.Не мог я и бороться с ней.

 

Глава 17. Красная смерть

Западные люди часто насмехаются над загадочными погодными явлениями, которые сопровождают Великого Вождя и меня. Когда я однажды посетил Пханмунджом, меня окутал густой туман, сделав невидимым для врага, хотя я находился всего в нескольких футах от него. Когда я посетил Китай, ливень закончился так внезапно, что местные жители сказали, что погода признает мое величие. Когда я отправился в путешествие по России, чудесным образом выглянуло солнце, благодаря чему я получил русское прозвище "человек, который приносит солнце".

Иностранцы отвергают и опровергают эти истории. Однако никто не оспаривает сообщения о сильной непогоде, случившейся вскоре после смерти Великого Вождя. Во-первых, в сентябре 1994 года на КНДР обрушился ливень с градом. Было потеряно более миллиона тонн зерна, что является огромным количеством. Это потребовало принятия очень сложных решений, и я встретился с другими партийными чиновниками, чтобы проанализировать, как лучше справиться с мрачной ситуацией.

Мужчины волновались, когда мы собрались в конференц-зале. Впервые после смерти Великого лидера они столкнулись с таким кризисом, и им хотелось предложить решения и предложения, соответствующие его мышлению. "Мы должны объяснить людям, что происходит", - предложил один из чиновников. "Тогда они смогут лучше понять, как прокормить себя".

"Как они могут понять, как прокормить себя, если им нечем питаться?" - спрашивает другой.

"Они могут есть меньше".

"В определенный момент меньше есть уже нельзя".

"Мы приближаемся к этому моменту", - сказал я. "Но если партия позволит народу самому решать продовольственную проблему, то процветать будут только фермеры и торговцы. Это породит эгоизм и разрушит социальный порядок нашего бесклассового общества. Партия потеряет свою народную базу и потерпит крах, как это произошло во многих странах Восточной Европы. Американские империалисты уже злорадствуют, что они составили графики трехдневного, трехмесячного и трехлетнего корейского краха. Если мы, партия, не будем действовать сейчас, мы докажем, что американцы правы. Как многие из вас знают, самые худые времена - это не зима, а весна, когда запасы уже исчерпаны, но еще не пополнены. Именно на это время мы и должны планировать".

Все присутствующие в комнате подумали о том же, но никто не осмелился произнести эти слова вслух. Сама идея была ересью. Наконец один тихий чиновник в дальнем конце комнаты заговорил. "Тогда у нас нет другого выбора, кроме как просить о помощи", - сказал он.

В нормальной ситуации немедленной реакцией было бы осуждение таких разговоров, но никто этого не сделал. В чрезвычайных ситуациях приходится мириться с тем, на что при других обстоятельствах никто бы не решился. "Товарищи, - сказал другой чиновник, - мы уверены, что нам стоит идти этим путем?"

Я прочистил горло. "В такие моменты я всегда обращаюсь к словам Великого Вождя. Я помню его слова, сказанные на национальной конференции фермеров в 1979 году: "Только когда есть много еды, нация может отстаивать свою независимость и иметь свое