– Нет, – дрожащим голосом ответилая, – сейчас Мартин воров треплет, а ваших сотрудников нет.

– Секунду, – коротко бросил охранник иотсоединился.

Я бросилась к парадной двери и включиладомофон. Буквально через пару минут на экране появилось изображение двух мужчинв форме.

– Ужас! – закричала я, щелкаязамками. – Слава богу! Ну разве можно так долго! Вы на животе ползли?

– Где? – спросил один из парней.

Я ткнула рукой в сторону коридора.

– В кладовке.

Без лишних слов патрульные понеслись туда. Туттолько я вспомнила про Мартина и заорала:

– Стойте, там собака!

Но поздно, по дому полетели вопли, потомвоцарилось напряженное молчание. Я поколебалась секунду, потом воскликнула:

– Эй, есть кто живой? Мартин, ко мне!

До меня донеслось легкое цоканье когтей, япопятилась, из коридора выплыло инопланетное существо: абсолютно белая собака скроваво-красной пастью. Я чуть не лишилась сознания. Еще в юности я увлекласьмифами, могла читать их, не отрываясь, сутками. Так вот в одной из легендподробно описывалась «белоснежная собака смерти», этакий посланец небес,забиравший человеческую душу.

Я попятилась и погрозила пальцем чудовищу:

– Лучше не подходи, ты мне совершенно ненравишься!

Монстр присел, встряхнулся, вверх взлетелооблако белой пыли, и я поняла, что передо мной Мартин, отчего-то весь покрытыймукой. Терьер ласково смотрел на меня, я на него. Ужас вновь охватил меня.Мартин не из тех собачек, которые, звонко лая, пугают незнакомцев. Подобныхзверюшек не следует бояться. Топните как следует ногой, и она испугается. Другоедело Мартин, он без звука расправится с любым неугодным.

Я оглядела его кроваво-красную морду. Господи!Из кладовой не доносится даже шороха, терьер убил всех: грабителей, охранников,а потом… съел! Что же мне делать?

Мартин вздохнул, подошел ко мне и преданнозаглянул в глаза. Весь его вид говорил: ну как, я молодец?

– Хороший песик, – оказала я и погладилажаждущего одобрения терьера по голове, – умница. Но, право, съедатьповерженных врагов – это слишком. У меня теперь будет куча проблем инеприятностей. Да уж, влипли мы с тобой. Сейчас придется звонить Костину,представляю его реакцию.

Внезапно до носа долетел очень знакомый запах.Я втянула в себя воздух, сомнений нет, я учуяла аромат малинового варенья. Вдетстве я съела реки этого лакомства, моя мама считала его лучшим средством отпростуды, а поскольку у меня постоянно текли сопли, то и малина, сваренная ссахаром, в доме не переводилась.

Я потрогала липкую морду Мартина, но не успеласделать никаких выводов, потому что из кладовой донесся слабый зов:

– Эй, хозяйка.

Я бросилась туда и замерла на пороге. Передомной открылось зрелище доселе невиданного разгрома. «О поле, поле, кто тебяусеял мертвыми костями», – пришла на ум строка из бессмертногопроизведения Пушкина.

Весь пол покрывала смесь из муки, сахара, солии риса. На «ковре» валялись разбитые банки с вареньем и огурцами, в углувиднелась горка раздавленных яиц. Но людей в помещении не оказалось.

– Есть тут кто? – удивленно воскликнулая.

Может, Мартин и впрямь всех слопал, спотрохами, а потом, так сказать, на сладкое, от души нализался варенья? Хотяэто вряд ли! Все-таки два грабителя и два охранника, каждый весом минимум повосемьдесят килограммов. Это ж сколько мяса получается? Триста двадцать кило?!Ну сожрать столько за раз даже и у Мартина не получится!

– Девушка, – раздалось из-под потолка.

Я задрала голову. На самых верхних полках,словно птички на жердочке, сидели четверо парней, два разбойника и двамилиционера. Живописная группа была одета в одинаковую форму, все ее членывыглядели вполне живыми и здоровыми.

– Как вам удалось туда забраться? –удивилась я.

– Сами не понимаем, – донесся нестройныйхор голосов.

Потом самый толстый добавил:

– Как собаку увидели, так и взлетели. Вы уж еезаприте, а то нам не спуститься.

– Кто из вас настоящая охрана? –поинтересовалась я.

– Так мы все с пульта.

– Как?

– Точно, позвоните, проверьте: Нистратов,Жуков, Белов и Самойлов. Вы же нас вызывали.

– Правильно, когда ко мне двое вломились!

– Мы явились по сигналу, – тихо сказалхудощавый дядька, – у вас тревожная кнопка сработала. Прибежали, а вы непускаете. Ну, подумали, мало ли чего… Стали другие двери осматривать, видим,одна приоткрыта, ну и вошли, а тут собачища! Разве так можно? Вызвать людей, невпустить их и собакой травить? Мы ж могли ее пристрелить!

Я сразу вспомнила не желавший зажигатьсяночник, стоящий у Иришки на тумбочке! В памяти всплыла фраза, как-то вскользьсказанная подругой: «А тревожная кнопка у меня хитро замаскирована».

– Простите, бога ради! Умоляю! Сейчас я уведусобаку!

– Ничего, – мирно отозвалсятолстяк, – только потом лесенку к полкам приставьте, а то вниз никак самимне слезть!

Без конца извиняясь, я довела охранников додвери. Запертый в подвале в бильярдной Мартин выл как безумный. Потомпослышался стук и треск. Очевидно, полный справедливого негодования терьер,ожидавший за свои подвиги не «тюремного» заключения, а награды, начал ломатьбильярдный кий и грызть шары.

– Уж простите, бога ради, – бубнилая, – я не знала, что лампочка – это на самом деле тревожная кнопка.

– Ничего, – довольно приветливо ответилаохрана, – это наша работа, еще не то случается.

Я выпустила Мартина, выбросила остатки кия,еще раз оглядела разгром в кладовой, решила убрать ее с утра и наградилаМартина сыром. Огромный кусок «Эдама» свалился в желудок терьера со скоростьюзвука. Мартин, виляя хвостом, преданно глядел мне в глаза.

– Пошли спать, – вздохнула я, – кабыты умел отличать бандитов от милиции. Впрочем, не следует требовать от собакиневозможного.

Я легла в постель, свернулась клубочком и тутуслышала трель мобильного. Согнав с себя сон, я пробормотала:

– Ну? Это кто?

Из трубки доносилось легкое потрескивание. Яразозлилась:

– Если набираете номер в такой час, то…

Внезапно послышались два голоса:

– Вырывается, зараза.