— Ты плачешь?

— Да, — выдавила Рейлин сквозь слезы.

— Но почему?

— Потому что я счастлива.

Джеффри откинулся на подушку, раздумывая о том, как трудно порой понять женщину и уловить разницу между тем, когда она плачет от радости, а когда от горя.

— О, Элизабет, я так рада за тебя! — восклицала Рейлин. Утро было субботнее, и женщины не спешили на работу.

Рейлин чувствовала себя польщенной, так как именно ей Элизабет первой поведала о том, что выходит за Фаррела замуж.

— Вы уже назначили дату?

— Нет, я еще даже не дала Фаррелу ответ, потому что сначала хочу поговорить с Джеком. Он любит Фаррела, но мальчишки в этом возрасте бывают непредсказуемы, и его надо вначале подготовить. А вообще мне бы хотелось обвенчаться как можно раньше: мы и так провели достаточно времени порознь, и теперь надо наверстывать упущенное.

Элизабет еще крепче утвердилась в решении выйти замуж поскорее, когда несколько раз по ночам просыпалась от ритмичного скрипа пружин в соседней комнате. Но она не знала, как подойти к этому щепетильному вопросу, ведь Фаррел с тех самых пор, как сделал ей предложение, ни разу больше эту тему не поднимал. На самом деле ей казалось, что лучше всего вообще не строить никаких долговременных планов, а просто взять и обвенчаться без лишних разговоров, но у нее не хватало храбрости предложить это Фаррелу.

— Мы бы хотели, чтобы все прошло очень скромно. Фаррел считает Джеффри своим лучшим другом и попросит его стать свидетелем, а вас я прошу быть подружкой невесты.

— Спасибо, я польщена, — с искренней радостью в голосе ответила Рейлин. — Но зачем тратить недели на праздничные приготовления, когда вы могли бы обвенчаться уже сегодня?

Элизабет с тихим стоном опустилась на кухонный табурет.

— Ну как я скажу Фаррелу, что хочу выйти за него немедленно?

— А вам не кажется, что он столь же сильно жаждет этого? Я видела, как он на вас смотрит. Если хотите, когда Джеффри проснется, я могу попросить его, чтобы он поговорил с Фаррелом.

— Надеюсь, теперь голова Джеффри меньше болит?

— Да, но сегодня утром ему было так плохо, что он едва смог проглотить завтрак. Мы собирались завтра поехать домой, однако еще надо посмотреть, сможет ли Джеффри выдержать путь.

— Я буду скучать без вас.

— Нет, если с вами в постели будет Фаррел.

Элизабет потупилась и, порозовев то ли от удовольствия, то ли от смущения, шутливо погрозила Рейлин пальцем и сказала:

— Стыдно говорить такие вещи. Рейлин в ответ засмеялась:

— Я, хоть и замужем, но не ослепла. Фаррел так же хорошо сложен и хорош собой, как и мой Джеффри.

Элизабет была с этим совершенно согласна и даже решилась поведать Рейлин об одном случае, при воспоминании о котором уши у нее начинали гореть.

— Да, я много раз замечала, как он хорош, и все же боялась быть рядом, не хотела со стороны выглядеть как большинство других влюбленных в него барышень и дам. Примерно полгода назад у меня был шанс привлечь к себе его внимание, когда я приходила к нему в дом убираться. Тогда я решила, что Фаррел ушел на встречу с продавцом тканей, но вскоре мне пришлось при весьма неприятных обстоятельствах узнать о том, что встреча была отменена. Дверь в спальню Фаррела оставалась открытой, и я вошла туда, не зная, что он дома. Он как раз поднимался из ванны, чтобы взять полотенце. Я просто лишилась дара речи, стояла и смотрела на него открыв рот. — Щеки Элизабет загорелись еще ярче, когда она сделала очередное признание: — Мой покойный муж в постели мало что из себя представлял, но я была невинна, когда стала его женой и, как бы сказать… не знала, что у других мужчин в штанах есть кое-что побольше. Ну в общем, я пулей вылетела из комнаты. Потом даже попыталась попросить у него прощения за несвоевременное вторжение, но он просто махнул рукой и сказал, что сам виноват, так как не предупредил меня. Он вел себя так, будто ничего не произошло, а я с тех пор никак не могу забыть то утро.

— Вот вам еще одна причина, по которой не следует откладывать свадьбу, — с улыбкой заметила Рейлин.

— Мама, мама! — Джек вбежал на кухню в тот момент, когда женщины покрывали пирог сахарной глазурью. — Там, перед нашим домом, стоит мужчина с очень мрачным видом.

Элизабет и Рейлин в тревоге переглянулись. Обе испытали одно и то же недоброе предчувствие. Неужели это еще одно покушение? Рейлин не долго думая побежала ко входу.

— Густав! — в ужасе выдохнула она.

Сквозь стеклянные двери Рейлин увидела, что немец стоит у ворот с букетом в руке.

— Ну вот, дождались — господин Фридрих явился за вами поухаживать, — озабоченным тоном прокомментировала ситуацию Элизабет и, подозвав Джека, велела ему забежать к Тиззи и передать ей, чтобы привела мистера Фаррела, да побыстрее.

Мальчик со всех ног бросился исполнять поручение матери.

Рейлин, прижав ладонь к груди, смотрела, как немец распахнул ворота, вошел во двор, затем остановился, чтобы прикрыть их за собой.

— Что нам делать? Он идет сюда.

Элизабет дрожащей рукой схватила Рейлин за запястье.

— У меня наверху ружье Эмори, — сказала она и шепотом добавила: — Я задержу его, пока не явится Фаррел.

— Вы и вправду способны выстрелить в человека? — не скрывая удивления, спросила Рейлин.

— Не знаю, до сих пор в этом не было необходимости, — призналась Элизабет.

— А вот я, — сказала Рейлин, пытаясь унять дрожь во всем теле, — если уверена, что этот человек должен быть остановлен любым путем, смогу в него выстрелить.

К тому времени как Элизабет вернулась с ружьем, Густав уже успел подойти к крыльцу. Элизабет протянула ружье Рейлин, и она, когда оружие оказалось у нее в руках, почувствовала себя куда менее уверенно.

— А как оно заряжается?

— Уж это-то я знаю, — чуть насмешливо заметила Элизабет, забирая у Рейлин ружье. — Я делала это не раз, когда жила на ферме. А теперь прячьтесь за дверью, чтобы он вас не увидел, может, еще и не придется стрелять: я просто скажу, что вас нет, и он уйдет.

Ступив на крыльцо, Густав приготовился постучать, но, передумав, снял шляпу, положил ее на плетеный стул, стоявший на веранде, и только тогда взял в руки дверной молоточек.

Элизабет предусмотрительно спрятала ружье за спиной. Открыв дверь и встретившись взглядом с льдисто-голубыми глазами немца, она почувствовала, как по спине ее пробежал холодок.

— Мистер Фридрих, как я понимаю. Чем обязана вашему визиту?

— Я пришел засвидетельствовать свое почтение фрау Бирмингем, — ничуть не растерявшись, сообщил гость.

— Разве она вас ждет? — осведомилась Элизабет.

— Я желаю с ней поговорить. Пойдите и приведите ее сюда, — прошипел Густав.