Четыре навеса были предназначены для постройки больших военных пирог; под другими хранились европейские лодки; дальше Фрейсине увидел строительный лес, слитки меди, множество рыболовных сетей, кузницу, бондарную мастерскую и, наконец, в ящиках, принадлежавших первому министру Краимоку, навигационные инструменты, компасы, секстанты, термометры, часы и даже один хронометр.

Вход в два других склада, где хранились порох, боевые припасы, спиртные напитки, железо и ткани, иностранцам не разрешался.

К тому времени эти места были уже заброшены, так как новый повелитель избрал местопребыванием своего двора бухту Коамаи.

По приглашению короля, Фрейсине снялся с якоря, чтобы перейти туда; «Уранию» вел лоцман, оказавшийся очень внимательным и исключительно хорошо угадывавший перемены погоды.

«Король ждал меня на берегу, – рассказывает командир, – одетый в английскую парадную форму капитана 1-го ранга и окруженный всем своим двором. Несмотря на ужасающую бесплодность этой части острова, вид причудливого сборища мужчин и женщин показался нам величественным и несомненно живописным. Король стоял впереди, а его высшие офицеры держались на некотором расстоянии сзади; на одних были великолепные мантии из красных и желтых перьев или из алого сукна, на других простые плащи такого же цвета, яркие краски которых иногда оттенялись черными полосами; у некоторых на голове были каски.

Довольно большое количество солдат, расставленных тут и там, придавали своим причудливым и разнообразным обмундированием большую живописность этой необыкновенной картине».

Это был тот самый молодой король Рио-Рио, который впоследствии поехал со своей женой в Англию, где они оба умерли откуда их останки были привезены на Гавайи капитаном Байроном.

Фрейсине повторил свои просьбы о пополнении запасов, и король обещал ему, что не пройдет и двух дней, как его желания будут удовлетворены. Но хотя в доброй воле молодого повелителя нельзя было сомневаться, командир вскоре понял, что большинство главных вождей не особенно склонно повиноваться юному королю.

Некоторое время спустя высшие офицеры «Урании» нанесли визит вдовам Камехамеха. Вот как описывает Куа картину этого забавного приема.

«Это было поистине странное зрелище, когда в тесном помещении мы увидели восемь или десять полуголых туш человеческого облика, из которых самая меньшая весила по крайней мере триста фунтов; они лежали на земле животами вниз. Не без труда удалось нам найти место, чтобы мы могли, в соответствии с обычаем, также растянуться. Тут же находились слуги; одни держали опахала из перьев, другой – зажженную трубку, которую он поочередно вставлял в рот вдовам, делавшим несколько затяжек; другие массировали принцесс… Легко себе представить, что наша беседа была не очень оживленной, но превосходные арбузы, поданные нам. оказались прекрасным средством для заполнения томительных пауз…».

Фрейсине посетил также знаменитого Джона Юнга, который долгие годы был преданным другом и советником короля Камехамеха. Хотя к этому времени он стал уже стар и часто болел, это не помешало ему снабдить Фрейсине ценными сведениями об архипелаге, где он прожил тридцать лет и история которого тесно переплетается с событиями его жизни.

Министр Краимоку во время посещения «Урании» увидел священника, аббата де Келана, чей наряд его очень заинтересовал. Как только он узнал, что это священнослужитель, он выразил командиру желание принять христианство. Его мать, сказал он, крестилась на смертном одре и взяла с него обещание, что он при первой возможности также совершит этот обряд.

Фрейсине согласился и захотел придать церемонии известную торжественность, тем более, что Рио-Рио попросил разрешения присутствовать при ней со всем своим двором.

Во время совершения обряда все островитяне держались очень почтительно, но лишь только он был закончен, придворные набросились на приготовленное командиром угощение.

Поразительно было, с какой быстротой пустели бутылки с вином, ромом и водкой, как исчезали разнообразные кушанья, стоявшие на столе. К счастью, дело шло к ночи; если бы не это, Рио-Рио, как и большая часть его придворных и офицеров, оказался бы не в состоянии добраться до берега. Впрочем, пришлось дать ему с собой еще две бутылки водки, чтобы он мог. по его словам, выпить за здоровье командира и за его счастливое плавание, и все приближенные сочли своим долгом попросить и для себя по две бутылки.

«Не будет преувеличением сказать, – сообщает Фрейсине, – что королевская компания за два часа выпила и увезла с собой запас крепких напитков, которого хватило бы десяти человекам на три месяца».

Королевская чета и, командир обменялись многочисленными подарками. Среди вещей, врученных французскому моряку молодой королевой, была мантия из перьев – одеяние, ставшее на Сандвичевых (Гавайских) островах большой редкостью.

Фрейсине собрался сняться с якоря, когда узнал от одного американского капитана, что к острову Мауи пристало торговое судно, имевшее большой запас сухарей и риса, часть которого французам, без сомнения, удалось бы купить. Все же он решил сначала сделать остановку у острова Рахеина. Там Краимоку должен был доставить на корабль свиней, необходимых для пропитания экипажа. Но министр проявил отменную недобросовестность, потребовав за тощих свиней такую высокую цену, что пришлось прибегнуть к угрозам для того, чтобы сделка состоялась. Краимоку в этом случае сам был обманут одним англичанином, оказавшимся не кем иным, как ссыльным, бежавшим из Порт-Джексона; если бы туземный министр был предоставлен самому себе и велениям собственной совести, то, весьма вероятно, он вел бы себя в этом деле со свойственным ему благородством и добросовестностью.

Прибыв на Оаху, Фрейсине стал на якорь в гавани Гонолулу. Теплый, дружественный прием, оказанный ему жителями, заставил его пожалеть, что он не направился прямо сюда. Здесь он немедленно достал бы все необходимые запасы, которые ему с таким трудом удалось получить на двух других островах, Правитель этого острова, Боки, был окрещен священником «Урании»; впрочем, он, по-видимому, пожелал подвергнуться этому обряду лишь потому, что его брат уже окрестился.

На вид он казался далеко не таким умным человеком, как те вожди с Сандвичевых островов, с которыми путешественникам приходилось встречаться раньше.

Некоторые наблюдения над туземцами представляют достаточный интерес, чтобы стоило вкратце упомянуть о них. Все мореплаватели единодушно признают, что каста вождей по своему росту и умственному развитию выделяется среди остальных жителей островов. Нередко можно было видеть вождей, рост которых достигал шести футов. Тучность среди них – обычное явление, в особенности у женщин; еще совсем молодыми они очень часто становятся поистине чудовищно толстыми.

Тип лица у них характерный, и женщины часто бывают довольно миловидными. Продолжительность жизни гавайцев не очень велика, и редко можно встретить семидесятилетнего старика.

Покинув Сандвичевы острова, Фрейсине занялся изучением в этой части океана положения магнитного экватора.[123]Поэтому, подняв все паруса, он поплыл к юго-востоку.