Решившись поднять голову, я обнаружила себя на узком островке лестничного пролета, оставшегося невредимым после обрушения стен. На много миль вокруг не было больше ни одного строения, только бескрайний простор с видневшейся вдалеке линией горизонта. От высоты захватывало дух и перебивало дыхание. Но волновала меня сейчас вовсе не вероятность отсюда свалиться, а зажатый в кулаке лист белоснежной бумаги. Который уже начинал обжигать непослушные пальцы, требуя скорейшего прочтения.

Это была карта с четким обозначением моего текущего местоположения и тонкой золотистой дорожкой, по которой мне предстояло шагать далее. Должно быть в гордом одиночестве, потому что других участников команды я видела очень далекими разноцветными точками.

Решение созрело само собой — двигаться не к главной цели, а к ближайшему союзнику, вдвоем справляться будет наверняка легче. Тем более, что рюкзак со снаряжением был нагло отобран гидрой.

Поднималась осторожно, и только ахнула, когда снова посмотрела перед собой. Вокруг шумел лес, резко накрывая ароматом зелени, прелой земли и хвои.

В голове не укладывалось, как все это можно сделать. Потому что минуту назад была на вершине разрушенной башни, а сейчас уже сижу на корточках посреди непроходимого леса. На портальные перемещения я реагирую остро, поэтому точно могу сказать, что такового не было.

Да и замок был вполне себе настоящим, впрочем, как и гидра. То есть всех сначала забросило в подпространство, а уж после нахождения карты непосредственно на нужную территорию.

На карте местоположение тоже изменилось, но откинуло меня от участников команды невероятно далеко. Даже если я и попыталась бы кого-то догнать, выделенного на прохождение этапа времени точно не хватило.

Я мысленно позвала помощника и от закружившего вокруг меня вихря стало невыразимо тепло на душе. Хоть кто-то родной рядом. Я попросила его немного утихнуть, но куда там. Ветерок попал в свою стихию и теперь весело носился между высоких деревьев, поднимая в воздух листья, траву и даже мох. Невероятный проказник!

"Если не успокоишься, я на тебя дядю натравлю. Честное слово. Его помощник очень послушный!"

Ветерок так резко притих, что мне стало даже стыдно. Ведь ничего такого я бы никогда не сделала. Около меня материализовался уже знакомый зверек с рожками. Он смешно семенил рядом, постоянно спотыкаясь о коряги, путаясь в высокой траве многочисленными ножками.

"Так-то! Вот можешь же хорошо себя вести. Мамин тоже был непоседой."

Ветерок на меня смотрел большими влажными глазами, до того умилительно, что я смалодушничала.

"Иди. Только растянись, чтобы тебя не распознали. И рядом со мной не крутись постоянно."

Помощник, тоненько пискнув, тут же взвился в воздух, лохматя и без того не опрятную прическу. Я лишь улыбнулась, наблюдая, как он несется вперед, пугая немногочисленную лесную живность.

Ну как такого зажимать в рамки? Я же и сама не могу долго в 4 стенах, да на одном месте.

Если бы не карта в руках, давно погрязла в этом монотонном действе. Будто затяжной сон, когда бежишь куда-то, так и оставаясь на месте. Но всякий раз, рассматривая белоснежный лист, я понимала, что двигаюсь — медленно, но в нужном направлении.

Просвистевшую рядом стрелу вообще не восприняла как опасность, равнодушно проводив взглядом. От второй, больно черканувшей плечо, лишь вяло отмахнулась. Я сейчас самой себе казалась часовой стрелкой, которая не может сдвинуться с места, пока минутная не совершит нужный оборот. Третью стрелу встретил мощный щит, сотворенный кем-то сторонним. Я бы не шелохнулась, даже если она прошибла мне сердце.

— Совсем сдурела? — знакомый голос, звучащий рядом воспринимался как тонкий отголосок прошлого, меня никак не касаясь. — Ками! Э-э-э…

Меня трясли за плечо, пытаясь вернуть в настоящее, и надо сказать, успешно, потому что постепенно начали возвращаться чувства. Например, нервировала монотонная тряска тела. И я даже попыталась отстраниться, правда безуспешно, потому что тело мозг слушать отказывалось.

— Ты идти-то хоть сможешь? — перед глазами несколько раз провели рукой, раздражая, но не до такой степени, чтобы мне двинуть хоть пальцем. — Та-а-к…И давно ты здесь? Хотя ладно, все равно я тебя уже не оставлю.

Меня легко подняли в воздух, перекинув через плечо, и куда-то уверенно потащили. Было не особо удобно висеть головой вниз, но хотя бы мысли начинали двигаться в нужном направлении. Захотелось ущипнуть маячившую перед глазами часть тела, а может даже и укусить, только обязательно больно. Чтобы у этого человека больше и мыслей не было меня вот так бесцеремонно перетаскивать.

Будто прочитав кровожадные мысли, вверх по бедру скользнула ладонь. И можно было бы это воспринять, как поддерживающее движение, но я слишком хорошо изучила повадки данного типа. Шипение вырвалось изо рта непроизвольно.

— Приходишь в себя? — продолжали издеваться надо мной. — Вот и славно, а то чуть стрелу в темечко не словила. Как ты вообще еще жива с такой способностью влипать в неприятности.

— Твоими молитвами, — слова выдавливала из себя с трудом, язык будто не принадлежал мне вовсе.

— Вот уж точно! — меня свалили на жесткую землю у дерева совсем не церемонясь. Но вовремя подскочивший Ветерок смягчил падение. А где он раньше был, интересно, когда в хозяйку стреляли? Мог бы уронить меня, к примеру, или изменить траекторию летящих стрел… — За то время, пока за тобой наблюдаю, раз пять чуть не размазали по стенке. Врагов нажила, тролли обзавидуются!

Я смотрела на паясничавшего парня очень внимательно, и спросила то, о чем думала с самого появления гидры. — С чем пришлось сражаться тебе в этом испытании, Лир?

Он неосознанно вздрогнул и посмотрел на меня тяжело и как-то испытывающее. А потом, выпрямившись, долго стоял с закрытыми глазами.

— Тебе ведь все равно потом расскажут доброжелатели… — он дернул плечом, по-звериному вскинувшись. — Ведь столько зрителей у каждого нашего действия! — Лир театрально раскланялся во все стороны, а потом повернулся ко мне, четко выговорив. — Я сегодня спасал тебя, Камелия, несколько часов блуждая в лабиринте.

— От кого спасал, Лир? — мне было важно это услышать. Ведь самые жуткие страхи, зачастую являются просто порождением наших фантазий и детских выдумок.

Он метнулся ко мне так быстро, что я и ресницы сомкнуть не успела, и прижал к себе крепко, опалив ухо шепотом:

— От себя…

Я попыталась вывернуться, чтобы взглянуть в глаза, прочитать в них то, о чем боялась даже подумать. Но он не дал, сжимая на грани боли, не давая пошевелиться.

— Я всю жизнь боюсь тебя потерять.

— Все, отпусти! Слышала уже, и миллион раз одно и тоже обсуждать не намерена. Ты свой выбор сделал весной и нового не предвидится, — я злилась и оттого, что вновь пытается играть на моих чувствах, и оттого, что это ему удается. — Отпусти!