с шеи амулет-переводчик и ушёл по крутому берегу куда-то в сторону города.

* * *

Вечером наш проводник не пришёл, и мы приняли решения остаться на ночлег. Я проснулся ночью от толчка в бок. В это время дежурил Рэд, он молча показал в заросли, где за кострами, под листьями исполинских папоротников виднелся чей-то силуэт.

Человеческий силуэт.

— Кто это? — спросил я.

— Я думаю, со станции.

— Меомрасотал-пятнадцать?

Он кивнул.

Я вскочил, на ходу застёгивая защитный комбинезон. Заметив движение, незнакомец взобрался по склону холма и нырнул в чащу леса. Вылезли из палатки. Ильяс тоже заметил движение и высунулся из вездехода, воткнувшегося в берег.

— Сиди, мы догоним! — скомнадовал я.

Мы двигались синхронно, молча, стараясь не шуметь. Хоть мы и выдали своё местоположение, мне вовсе не хотелось убивать кого-то, но я понимал, что мне нужно поговорить с этим человеком.

Впереди, в полукилометре от реки, сквозь заросли виднелись огни. Я скомандовал присесть, Рэд понял меня, и остановился. Огляделись. «Шпиона» нигде не было видно.

Скорее всего, он включил голографическую маскировку. Вспомнив, что в наших комбинезонах есть точно такая же, мы тоже включили её.

— Что там горит? — спросил Рэд.

— Подойдём чуть ближе. Только на опушку леса не выходи.

Огни впереди, на обширной поляне, формировали что-то вроде большой геометрической фигуры. Огонь светильников, закреплённых на длинных шестах, выхватывал из темноты высокие, в пару десятков метров, обелиски, стоящие по углам квадрата. В центре квадрата виднелось два строения — треугольная хижина и широкий навес.

Я вспомнил, что видел что-то подобное в старых документальных фильмах про Мрисса.

— Это храм, — одновременно со мной понял Рэд. — Храм со жрецами.

Спустя минуту из шалаша вышел мрисса в цветном балахоне, несущий в руках ёмкость с какой-то жидкостью — видимо, маслом или топливом, и прошёлся вдоль светильников. Затем отнёс ёмкость обратно в хижину, вылез оттуда полностью голый и скрылся в зарослях.

— На речку пошёл, — шепнул Рэд. — Или пошла, я до сих пор не различаю их пол.

Изнутри, из-под навеса, слышалось пение — примерно такое же протяжное, горловое, странное пение, которым Амамг-са ещё недавно утихомирил горных бандитов, только ещё более высокое, со свистом. Оно манило и вводило в транс. Я вышел из-за ствола сосны, за которым скрывался, и сделал пару шагов в сторону опушки.

Под ногами хрустнул сучок дерева.

Спустя секунду что-то невидимое схватило меня, подсекло ноги и бросило на землю. Воздух колыхался перед глазами, и я почувствовал удар в челюсть. Размахнулся и ударил вслепую — кажется, попал.

— Антон! — крикнул Рэд и тоже вылез из укрытия. Я успел подумать, что он так и не решился назвать меня «папой».

Его отбросило назад, к деревьям. Я привстал, пытаясь поймать невидимого соперника и опрокинуть на землю. Схватил что-то, зацепил, дёрнул вниз. В бок врезался тяжёлый ботинок — умный комбинезон смягчил удар, спасая рёбра, но всё же я скрючился от боли. Я увидел глаза и фрагмент лица, тёмным пятном видневшегося на фоне звёздного неба. Меня прикратили бить, лишь прижимали коленом к земле.

— Кто вы такие⁈ — послышался голос. — Что вам нужно здесь⁈

— Мы не контрабандисты, — прошипел я, чувствуя на губах кровь. — Поисковый отряд. Нас послали найти здесь кое-что. Ты со станции заповедного контроля?

— Ты боишься, — послышался голос сзади. — Я слышу, что ты боишься, что мы тоже полусеяные, как ты. И это правда.

Наступило молчание. Меня отпустили.

— Я ничего не знаю, — послышался голос, теперь уже с расстояния в пару шагов. — Я доложу начальству обо всём. Убирайтесь отсюда!

Разумеется, «отсюда» — не из Заповедника, подумалось мне. Я послушно кивнул, и отправился обратно в лагерь.

* * *

Мы обсудили случившееся и решили не торопить события. К утру Амамг вернулся. Правда, не один, а в сопровождении десятка боевых Мри. На них были металлические кольчуги, стёганые доспехи, в руках держали арбалеты и ещё какие-то хитрые орудия.

Но самое дикое, что мы увидели — это четвёрка поджарых двуногих рептилий ростом около метра, сверкающих острыми зубами, которых воины держали на поводке.

Рапторы. Я слышал о них — это были одни из немногих уцелевших на Рутее потомков динозавров. Как и на Земле, здесь тоже было массовое вымирание и понижение уровня кислорода в воздухе, однако прошло оно более мягко, благодаря чему некоторым видам удалось выжить — таким как рапторы и левиафаны.

Мы укрылись в вездеходе и стали думать, что делать.

— Наверняка они известят власти о том, что мы здесь, в ближайшие часы. У них то ли система костров, то ли какая-то голубиная почта, — сказал Ильяс.

— Они будут его пытать, и он всё расскажет, — предположил Рэд.

— Нет. Они очень редко пытают друг друга. И редко убивают — разве что головастиков для отсева потомства.

— Я предлагаю выйти и просто поговорить. Всё равно это неизбежно, — сказал я, нашарил на сиденьях брошенный нашим проводником амулет-переводчик и вылез наружу.

Мимо пролетела пара стрел. Амамг что-то долго и быстро проговорил, переводчик еле успевал за ним, и я выхватывал фразы «путешественники», «проверка», «станции». Я поднял руки вверх и медленно опустил их. Затем предложил кому-то из солдат надеть переводчик на шею.

— Это переводчик, чтобы говорить, чтобы понимать, чтобы разуметь, — сказал Амамг.

Солдаты молчали. Наконец один из державших раптотов на поводке подошёл к броневику и жестом показал:

— Кидай.

Он надел переводчик на шею.

— Мы пришли с мирными намерениями, — сказал я. — Кто-то крадёт наших людей, и их след теряется в ваших лесах. Мы пришли проверить станции Заповедного контроля около вашей столицы. У нас нет оружия, кроме одного ружья от диких зверей.

— Вы Мри или Са? — спросил солдат.

— Мы Са. Мы путешествуем, путь ведёт нас сюда, к Меомрасоталу. Амамга его путь сначала вёл к нам, теперь повёл всех нас к вам.

— Вы путаете, — сказал солдат.

— Да это переводчик что-то путает, мать его побрал! — выругался я. — Нам не интересны ваши вожди или кто у вас там во главе. Я ищу жену, я ищу правду, я помогаю своей стране и своему народу.

— Сеете разрушения. И так слишком много людей здесь.

— Много? Есть ещё люди?

Насколько я понимал, все станции заповедного контроля остались в