мог ничего сказать. Так он мог стоять долго-долго, просто смотреть на нее и радоваться, что нашел. Наконец, сбылось то, о чем он непрестанно думал все эти почти три года войны, с той поры, как пришлось расстаться.

Наташа поднялась, шагнула навстречу, остановилась близко-близко.

— Как хорошо, что ты приехал.

Они смотрели друг другу в глаза и улыбались.

Женщина-администратор почувствовала неловкость своего присутствия при встрече двух молодых людей, которых, как ей показалось, возможно, связывает общее романтическое прошлое. Она аккуратно стала перемещаться к двери:

— Ну, я, пожалуй, пойду. Не стану вам мешать.

Женщина-администратор скрылась за дверью, а Наташа поспешила объяснить ее несколько странное поведение:

— Не обижайся, что Антонина оставила тебя за дверью. Она беспокоится обо мне и старается защитить от недобрых людей.

— Немного странно было оставаться за дверью, но она посчитала, что так будет правильно. И что, здесь, правда, ей приходится тебя защищать?

— Почти нет. Была недавно одна история, потом я тебе расскажу, а сейчас ты расскажи, как ты жил все это время?

— Скажу честно. Скучал. Вспоминал. Очень хотел тебя увидеть, очень мешала война. Когда она закончилась, вернулся домой, даже попробовал вернуться к работе, но продержался недолго. Решил, что сначала надо попробовать разыскать тебя. Вот, очень рад, что получилось.

Саша присел на единственный стул, стоящий возле стола. Наташа снова опустилась на топчан, улыбалась и слушала.

— Приехал в Смоленск сегодня, уже во второй половине дня. Очень испугался, когда увидел, что город почти полностью разрушен, думал, как искать в разрушенном городе? Потом мне сказали, что Главпочтамт не сильно пострадал. Когда увидел, как он возвышается среди развалин, я почувствовал, что это хороший знак и воспрял духом, появилась надежда получить твое письмо. Помнишь? Ты собиралась его там оставить, но письма не оказалось, тогда я стал тебя искать по всем местам, связанным с медициной, но навалился вечер. Пришлось искать ночлег. Одна старушка посоветовала пойти сюда. Спасибо старушке.

Наташа вдруг вспомнила, что у нее гость и она хозяйка:

— Ты, наверное, голоден, устал? С дороги, целый день на ногах. Подожди, я сейчас.

Она выбежала и через несколько минут вернулась, в руках у нее был кипящий чайник и кусок пирога с капустой.

— Вот, теперь можем посидеть и спокойно поговорить.

Наташа поставила перед Сашей кружку с чаем, подвинула к нему тарелку с пирогом села напротив и опять приготовилась слушать. Александр взялся за кружку, он действительно был очень голоден, покосился на пирог:

— Ну, раз так? Стану есть этот замечательный пирог, а говорить придется тебе. Расскажи, — он огляделся, — как ты здесь живешь?

Наташа вздохнула и начала рассказывать:

— Из отряда нас самолетом доставили в Москву. Раненых отправили в госпиталь, я поехала с ними, там и осталась. Работала там до известия об освобождении Смоленска, отпросилась и приехала сюда. Увидела то, что увидел ты сегодня. Удалось найти соседку, она рассказала, что наш дом разбомбили в первые дни войны, это было ночью, родители спали…

Наташа замолчала и сидела, прикрыв глаза. Александр отставил кружку, взял ее за руку:

— Я своих родителей не помню. Не знаю, что страшней? Помнить любимых и ушедших или не помнить и не знать, какими они были.

Наташа не отняла руку и продолжила говорить:

— Соседка рассказала, что брата мобилизовали на другой день после Указа. Война уже закончилась, а о нем так ничего и не слышно. Вот так я вернулась. Родителей больше нет, о брате известий нет, и дома тоже нет. Живу теперь здесь. Работаю в госпитале.

— Эта женщина, Антонина, как-то сразу поняла, что я именно тебя разыскиваю. Неужели она так хорошо знает всех, кто здесь живет?

Наташа улыбнулась:

— Здесь живет много немолодых переживших войну людей, а я врач, иногда приходится работать скорой помощью, вот поэтому она меня знает, может быть, лучше других.

— Ты хотела мне рассказать о том, как ей пришлось тебя защищать от каких-то недобрых людей.

Наташа поморщилась:

— Не очень приятная история, но зато Антонина проявила себя настоящим бойцом.

— Если тебе неприятно, то не стоит и рассказывать.

— Нет, пожалуй расскажу, чтобы ты знал, какие женщины еще встречаются в русских селениях.

Александр покончил с пирогом и приготовился слушать. Наташа посмотрела на него серьезным взглядом и продолжила свой рассказ:

— Может быть, помнишь товарища Сорокина? — Александр кивнул, она кивнула в ответ, — примерно месяц назад он появился здесь и спросил меня также как и ты. Антонина его привела. Мы поговорили, повспоминали как жили в отряде в лесу, было поздно, я сказала ему, что мне утром на дежурство в госпиталь, он ушел. На другой день вечером снова пришел, принес торт. Я тогда удивилась, где он взял торт? Опять посидели, поговорили. На третий день опять пришел, показалось, не совсем трезвый, был чрезмерно любезен. Его поведение мне не понравилось, и я попросила его уйти, но он не уходил. Пришлось пошуметь, вышли соседи, прибежала Антонина. Сорокин стал требовать, чтобы все разошлись, достал удостоверение, но для Антонины порядок выше любого удостоверения, Сорокину пришлось уйти. Антонина решила так это не оставлять и утром пошла в Управление НКВД. Вернулась озабоченная, оказалось, что его удостоверение главнее всех других удостоверений во всем Управлении. Подумала и отправилась в Горком партии, там ее выслушали и пообещали поговорить с товарищем. Несколько дней мы с ней ждали, что он опять вернется или пришлет за нами, но обошлось. Не пришел. С той поры он пока больше не появлялся, может быть уехал.

Александр не смог усидеть на месте, зашагал вокруг стола и взволновано заговорил:

— Господи, как мы живем? Что за напасть такая? Сколько же этих Сорокиных на этом свете? Сколько еще они будут измываться над нами?

Немного остыв, он стал рассуждать уже более спокойным голосом, но все еще довольно эмоционально:

— Плетут свою паутину, поджидают жертву. Молодец Антонина, защитница.

Александр снова присел к столу, было заметно, что волнение его не проходит:

— Тогда в отряде никто не знал, что у Сорокина особые полномочия. Я узнал об этом много позже, а тогда в отряде он должен был сохранять секретность и выглядеть обыкновенным бойцом. Кажется, это не всегда удавалось. Когда я попал к тебе в лазарет, сразу заметил, что ты ему нравишься, и он ищет твоего внимания, правда, мне уже тогда показалось, что он пытается расчистить путь к твоему сердцу, используя служебное положение. Он не торопился, был уверен, что добьется своего, нужно немного подождать, и ты сдашься, потому что в замкнутом лесном пространстве люди остро нуждаются в тепле, поддержке.