Утром 239-я германская и 8-я румынская пехотные дивизии нанесли удар по стыку оборонявшихся на широком фронте частей 2-го механизированного и 48-го стрелкового корпусов и, прорвав их оборону, двинулись в направлении Бельцы. Ожесточенный бой разгорелся в районе Ракария, где части 176-й стрелковой дивизии с трудом сдерживали натиск противника.

Осложнилась обстановка в полосе обороны 95-й стрелковой дивизии. Ее 90-й стрелковый полк, узнав о продвижении частей противника в направлении Ниспорены и опасаясь за свои открытые фланги, начал беспорядочный отход, который остановили только направленные в его распоряжение штабные командиры, заставив подразделения занять оборону.

В это время командованию дивизии поступили данные о том, что и на левом фланге части 15-й румынской пехотной дивизии форсировали Прут в районе Хуши и прорвали оборону 161-го стрелкового полка, который отошел от границы на 10 км. Не выдержав натиска противника, на новые рубежи отошли и другие части 35-го стрелкового корпуса.

И причина недостатков в боевых действиях частей и соединений, как отмечал один из участников Великой Отечественной войны[246], заключалась во многом в отсутствии у бойцов и командиров должного стремления вырвать инициативу из рук врага. Неудачи прошедших боевых действий способствовали возникшему к этому времени у советских воинов мнению о превосходстве боевых качеств германских войск, что затрудняло проведение боевых операций.

К исходу дня немецко-румынские части в полосе обороны 9-й армии вышли на рубеж Лопатник, Едины-Тырг, Мошень, Ракария, Стурзешти, Чолаку, Радени, Братулени, проводя подготовку к дальнейшему наступлению.

Оценив сложившуюся на фронте обстановку, Военный совет Южного фронта 6 июля 1941 года обратился в Ставку за разрешением на отвод своих войск за Днестр, где, заняв частями оборону по линии укрепленных районов, рассчитывал задержать дальнейшее продвижение противника на восток. И мне думается, что это было наиболее правильное решение для армий Южного фронта. Планомерно отойдя за широкий водный рубеж и заняв оборону по линии сильных укрепленных районов, усилив их полевыми частями и проведя необходимую перегруппировку, можно было организовать устойчивую оборону.

Но Ставка медлила с решением этого вопроса, так как значительная часть войск соседнего Юго-Западного фронта еще находилась в движении к заданным рубежам обороны и преждевременный отвод соединений Южного фронта за Днестр мог привести к удару немецко-румынских армий в направлении Винницы, куда уже устремились передовые части 17-й полевой армии.

Положение отходивших войск усугубляло и то обстоятельство, что возникшие проблемы со связью между штабами 12-й и 18-й армий не позволяли согласовывать боевые действия их соединений. А именно сложившаяся к этому времени обстановка на стыке Юго-Западного и Южного фронтов требовала четкого управления и организации тесного взаимодействия. И тогда командующий 12-й армией генерал-майор Понеделин 6 июля обратился к командующим двумя фронтами со следующим предложением[247]:

КОМАНДУЮЩЕМУ ЮЖНЫМ ФРОНТОМ

КОПИЯ: КОМАНДУЮЩЕМУ ЮГО-ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ

КОМАНДУЮЩЕМУ 18-Й АРМИЕЙ

Положение на стыке Юго-Западного и Южного фронтов мне представляется в следующем виде:

1. Противник, готовя главный удар на Новоград Волынский, Киев, одновременно готовит вспомогательный удар из района Тарнополь на Волочиск, Проскуров, Винница, очевидно взаимодействуя с ударом, наносимым на могилев-подольском направлении.

Тарнопольской группе войск противостоит слабая 26-я армия, войска которой к тому же находятся в случайной группировке, действуют без взаимной связи и без надлежащего управления, что вынудило меня часть войск этой армии, окончательно потерявших связь со своей армией, подчинить себе.

Указанная группировка противника не может интересовать Южный фронт, так как в случае успеха она выходит не только в тыл 12-й армии, но и в глубокий тыл Южного фронта.

Считаю необходимым поставить вопрос о необходимой перегруппировке войск в районе Проскуров за счет правого фланга Южного фронта, а именно: для указанной цели передать в распоряжение 12-й армии 16-й механизированный корпус и 189-ю стрелковую дивизию, освобождающуюся после выхода наших войск на р. Прут.

В составе 12-й армии, после разделения, остались только три горнострелковые дивизии и одно корпусное управление.

Командующий 12-й армией

генерал-майор Понеделин

Член Военного совета

бригадный комиссар Куликов

Начальник штаба 12-й армии

генерал-майор Арушанян.

В этом документе отражено и мнение командующего 18-й армией: «Считаю целесообразным включить 12-ю армию в состав Южного фронта и обязать к тесному взаимодействию с 18-й армией, так как его изолированное положение и, видимо, неуправляемость Юго-Западным фронтом заставляют командующего 12-й армией заниматься отвлеченными предположениями».

Как видим, в этом документе правильно определены возможные планы противника. Конечно, вопрос о переподчинении войск еще требует своего анализа, но то, что необходимо было провести их срочную перегруппировку, — это бесспорно. Да и стыки фронтов и армий необходимо было срочно укрепить, но никакого решения по этому вопросу командованием взаимодействующих фронтов принято не было. И Генеральный штаб Красной армии совершенно упустил этот вопрос из поля своего зрения. Подходившие к линии фронта новые соединения располагались равномерно по всей линии обороны, не сосредотачиваясь на уже определившихся направлениях главных ударов противника. Да и у генералов Понеделина и Смирнова отношения в дальнейшем, видно, не наладились, что и сказалось на взаимодействии их войск.

А главная угроза Юго-Западному и Южному фронтам действительно надвигалась с севера, где вели успешное наступление соединения 1-й танковой группы и 17-й полевой армии вермахта. Надо отдать должное противнику, который очень грамотно использовал при ведении боевых действий характер местности. Направляя свои удары в междуречье рек, текущих в основном в северном и южном направлениях, он препятствовал дивизиям Красной армии созданием на водных рубежах устойчивой обороны, обходя ее с флангов.

Учитывая благоприятную ситуацию, сложившуюся в полосе наступления войск группы армий «Юг», ее командование доложило в Генеральный штаб сухопутных войск Германии план дальнейших боевых действий, который сводился к следующему: «3-й моторизованный корпус должен наступать на Киев с целью создания здесь плацдарма на левом берегу Днепра, а остальные соединения 1-й танковой группы после прорыва обороны противника в районе Бердичева должны нанести удар через Белую Церковь западнее Днепра в общем направлении на Кировоград, в то время как крупные силы, сосредоточенные на внутренних флангах 6-й и 47-й армий, будут после прорыва у Бердичева наступать в юго-восточном направлении с целью установить тактическое взаимодействие с 11-й армией и окружить действующую здесь группировку противника»[248]. И этот план начал неуклонно выполняться германскими войсками.