— Это уж точно, — киваю я. — Рисковый мужик. Погорячился бы, мог на пулю нарваться.

— Ну так на то и спец, чтобы не горячится. Да ты не хмурься. Радуйся, что тебя свой проколол. Оно даже полезно время от времени по морде получать. Чтобы форс бандитский чересчур не развивался.

— Ладно, Валера, умерь восторги. Садись за руль. Возвращаемся на базу. А на счет этого полковника, дай Бог, чтобы мы с тобой не ошиблись. Этот контрразведчик был бы нам очень кстати. Но, на всякий случай, наведи справки, кто да что. Авось, да вдруг…

— Наведи, наведи, — ворчит напарник, — что я, отдел кадров, что ли? Или он — звезда мировой эстрады?! Одного вынь да положь, другого!.. Обратись в Голливуд! Там это умеют. Садись в машину! Поехали.

Мы мчимся в Москву, и я чувствую себя этаким матерым авантюристом, отрывшим на необитаемом острове пиратский клад. И в голове вовсе некстати крутится залихватская песня:

«Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома!»

Уж сколько человек на этот сундук, не сосчитать, а сколько ещё будет… И думать об этом не хочется.

Привет тебе, родная пристань! Поздравь нас с удачным возвращением! Наш стройный бриг марки «BMW» вернулся из автономного плавания не только без пробоины в борту, но и с богатой добычей. Капитан Бирюков, за неимением портовых борделей, встречает нас распростертыми объятиями, и вместе с двенадцатым ударом часов на Спасской башне, задраивает люк за нашими спинами. День выдался чертовски напряженный, но вместе с тем на редкость удачный. Обещанный творцами «Капитала» переход количества в качество, явился нам почти что в виде мифического «блюдечка с голубой каемочкой».

Я бросаю взгляд на стол, где возле чернеющего колонками цифр дисплея громоздится презентованная нам Птахой банковская документация.

— Проверяю частотность расчетов, — поясняет Слава. — Пытаюсь определить приоритетные цели.

— Ну и как, получается?

— Так на так. Постоянных направлений довольно много. Но пойди разбери, где подшефный детский дом, а где, скажем, фонд поддержки изголодавшегося генералитета. Закончу этот прогон, прокатаю географию перечислений, потом — по величине сумм и так далее. Работы здесь надолго хватит.

— Тогда радуйся, — вставляет свое веское слово Валера. — Мы тебе ещё работенки привезли. — Он демонстрирует планшету так, будто это лампа Аладдина, только что обнаруженная им в собственном почтовом ящике. — Каково?

— Ящик? Хорош! — язвительно замечает Бирюков. — Кстати, господа офицеры, вы куда Георгия дели?

— За ним дядя приехал, — буднично отвечает мой напарник, словно речь идет, скажем, о пионерлагере в родительский день.

— Дядя?

Слава, не перебивая, слушает мой рассказ, лишь изредка кивая головой в самые пиковые моменты повествования, выражая этим свое согласие с нашими действиями.

— Кстати! — вовсе не кстати бросает он, когда я оканчиваю живописать нашу дорожную встречу. — Тагир выходил на связь.

— Так что ж ты молчишь?! — восклицает майор Пластун.

— Что, разве похоже, что я молчу? — парирует Мангуст четвертый.

— Ладно. Заканчивай пререкания, выкладывай, — спешу я навести порядок во вверенном моим заботам подразделении.

— Всенепременнейше! Добрался он нормально. Встретился со старыми знакомыми, те ему очень обрадовались…

— Питие кумыса и заедание его пловом разрешаю опустить.

— Пожалуйста, — пожимает плечами Слава, — о восточной кухне он ничего не говорил. Зато Тагир рассказывал, что его свели с неким «духом», который сначала воевал под командованием Дустума, а теперь, после того, как талибы полезли на Саланг, перешел к Ахмад-Шаху.

— Ну-ну, и что?

— Как ты, вероятно, догадываешься, этот поборник ислама не хадж[45]там совершает. Он родом с этой стороны реки.

Лет десять назад окончил Харьковское гвардейское танковое училище. Улавливаешь? — хитро прищуривается Слава.

— Улавливаю. Рассказывай дальше.

— Так вот. Разведка Ахмад-Шаха донесла, что у талибов имеется бронированный кулак в 1200 танков и порядка 200 БМП и БТР, а недавно появились танки, которые быстро ездят и метко стреляют. Тебе это ничего не напоминает?

— А как же! Более четко военспец что-либо говорил?

— Он лично наблюдал в районе Баграма четыре «восьмидесятки», — отвечает четвертый.

— Насколько я помню, в Баграме большой аэродром?

— Несколько лет тому назад был. Сейчас — не знаю. От талибов всего можно ожидать. Ты что, имеешь в виду переброску танков по воздуху?

— Именно.

— Задача не из простых! Тут легкомоторными авиетками не обойдешься, тут монстры из военно-транспортной авиации нужны. А для них горючки до хренячей мамы требуется и взлетка — не сто метров зеленого луга. Где взять?

— Выяснить надо. Почему бы не тот же Учкудук? Город, я вам скажу, более чем загадочный. Воткнут посреди пустыни Кызылкум. Оазис! Три колодца! Уж не знаю, как там с колодцами, а вот три шоссейки действительно есть. Плюс к этому — железная дорога. Причем, железка в Учкудук упирается, и дальше никуда не идет. Это вам как? Где это у нас видано, чтобы через пустыню в городок, куда никто особо не ездит, где ничего, кроме верблюдов не производят и не добывают, тянули столько магистралей? Здесь явно что-то не так!

— Дух полагает, что танки из тех, которые Украина поставляет Пакистану, — неуверенно произносит Слава. Мне прекрасно видно, что он и сам не больно верит в истинность этой версии. Просто подбрасывает поленья в огонь.

— Чушь, — отмахиваюсь я. — Во-первых, Украина поставляет Т-84. Во-вторых, в Пакистан пока что прибыла только первая партия, которую сейчас лихорадочно осваивают местные танкисты. И, наконец, в-третьих… Слава, ты представляешь себе, что такое талибы?

— Ну, в общем-то…

— Это смесь ислама суннитской версии с маоизмом.

— Хорош гибрид! — задумчиво чешет голову Валера. — Мичуринцы хреновы!

— Верно. Берем из маоизма благородное нищенство по принципу: «чем хуже, тем лучше», от суннитов — почти дословно повторенный горьковский афоризм: «кто не с нами, тот против нас», осеним все получившееся именем Аллаха и навязчивой идеей перекроить карту региона, с целью создания единого государства Пуштустан, куда, к слову, изрядный кусок Пакистана входить должен. Теперь представьте себе, что вы сидите в Исламабаде и управляете страной. Только-только вы получили первую партию очень дорогих бронированных игрушек. К этому времени у вас уже скопилось какое-то количество всяческой рухляди, которой не то что сражаться, только ишаков распугивать. И вдруг приходит к вам такой себе талибский имам, и говорит проникновенно: «Танк дай, да?! Мы у себя в Афгане всех к общему знаменателю приведем, и тобой займемся». Ты бы дал? Сильно в этом сомневаюсь. А если бы и дал, потому как состояние долгоиграющей войны по соседству тебе, в общем-то, вполне даже выгодно, то уж никак не новые. Как говориться, «обойдется цыганская свадьба без марципанов». Поэтому от Пакистана талибы могут дождаться только того, что Исламабад у нас закупал в те самые давние годы, когда только отгремела война. Хотя, в прежние годы Союз с Пакистаном в контрах был и о торговле оружием речь не шла. Так что, если там действительно наши модели, то это такой хлам, что упаси Аллах. Лавка древностей! Насколько я обладаю информацией, так оно и есть. В основном, и с той и с другой стороны идет не борьба моторов, а схватка металлолома. А вот на тебе, появились и новые машины. А это уже серьезно. Искать следы нужно здесь! Я в этом более, чем уверен.