Это естественный процесс. Мы вообще в него не вмешиваемся. Даже не прикасайтесь.

Вторая стадия – стадия отрицания. И она длится обычно около 40 дней: 20, 40, 60. И здесь происходит такое, некое подсистемное принятие ситуации, понимание того, что случилось, на уровне подсознания, что человека уже нет. Его сознание – да, знает. Но его душа, его тело с этим не соглашаются. И в течение этого времени он, например, постоянно «узнаёт» ушедшего – кто-то пройдёт в дверь, или мелькнёт на улице: точно, он прошёл. И надо тоже дать возможность человеку быть в этом состоянии, не вытаскивать его из этого силком. Если мы пытаемся из этой стадии человека вытащить принудительно, это приведёт к тому, что травма не будет пройдена. Процесс горевания не будет прожит. И это будет тянуться дальше, и дальше, и не кончится никогда. Ещё детям достанется. К этому надо просто прийти. Принцип реальности. Это случилось, и надо дать человеку с этим жить. Просто быть рядом и не мешать.

И третья стадия ещё в этом периоде, когда понимание уже есть, а принятия этого факта нет, часто ещё нет. Снятся сны, в которых умершие приходят со всякими посланиями, человек может с ними общаться, это тоже помогает процессу. Снится? И ладно, пусть снится. Пусть он там с ними разговаривает.

И четвертая стадия – принятие. Согласие с тем фактом, что – да, человек умер или покинул. И длится это где-то в среднем до полугода. И здесь может возникать агрессия. Может возникать желание найти того, кто в этом виноват, и наказать. На самом деле, это хороший симптом. И человек может стать раздражительным на всех окружающих, потому что внутри эта злость сидит, она активируется по любому поводу.

И она может быть адресной: врач не так сделал операцию, не помог. А может выливаться на близких: не так всё делаете, не так, всё неправильно! Это тяжелый период для окружающих. Но для человека это хороший период.

И если вы понимаете то, что происходит, вы понимаете, что для человека это хороший период. Если он начинает злиться: ура, Аллилуйя! Первая, вторая, третья стадии пройдены, и этот период тоже закончится. Близким надо понимать, и человеку хорошо бы тоже понять, что это естественный процесс. И это состояние злости на всё и вся, и на жизнь, и на судьбу, и на виновного, и на невиноватого. Это естественный процесс, который помогает прожить травму, который помогает пройти через процесс горевания. И тоже, не надо это в нём гасить. Если это не становится опасно проживать. Если он не начинает на улице на всех кидаться – пусть. Если это раздражение внутри семьи, близкие должны это понимать и должны это терпеть. Это кончится, это пройдёт.

И здесь бывают «качели»: из состояния активной агрессии в состояние бессильной. Если человек хочет побыть один, он плачет-рыдает. И, между прочим, во множестве традиций, например, в русских, приглашают плакальщиц, чтобы максимально активизировать процесс плача. Для некоторых в плаче нужна компания. И опасность в этом периоде, что человек может винить себя в том, что произошло. И вот здесь человеку надо немножко потакать в его внешней агрессии. Потому что аутоагрессия может приводить к плачевным последствиям.

Она может проявляться в форме заболеваний, причём, довольно тяжелых, которые так и называются – относящиеся к категории аутоиммунных. И это будут не какие-нибудь там боли, головная или зуб болит. А будут тяжёлые заболевания.

И поэтому: злится на врача? Пусть себе злится. Это хорошо. Вот он злится на врача, а вы сходите втихаря, свечки за врача поставьте, чтобы как-то баланс соблюсти. Эта стадия длится от полугода до года.

И где-то к году наступает стадия облегчения близким. Когда эта интенсивность переживания потихоньку спадает, человек уже начинает как-то смотреть вокруг, начинает думать, как он дальше будет что-то делать. И у него появляются какие-то мысли, появляются какие-то планы, направленные в будущее. И он уже в большей степени внутри себя согласен с тем, что – потеря случилась.

И вот в этом периоде – не раньше! – можно работать с пространством. Чтобы помочь человеку признать факт, это главное, что нужно сделать. И есть такая очень хорошая фраза решения: ты умер, а я ещё немножко поживу, сколько мне отпущено, а потом мы встретимся. Потому что на фоне вечности, сколько там осталось? 50 лет – это тьфу! Ты умер, а я ещё жив. И это как-то всё расставляет внутри человека на свои места. И вот на этом этапе человек уже начинает вспоминать какие-то приятные моменты. Он начинает ценить то, что было в тех отношениях в контакте с этим человеком. Он начинает уже разворачиваться из полнейшего негатива в позитив.

И вот где-то через год наступает пятая стадия, вот ровно через год. Четыре основных, а в пятой некие возможные варианты повторения. Включается синдром годовщины, ровно через год.

Вопрос: Есть разные упражнения для ритуалов, неужели норма – именно то, что вы говорите?

Ответ. Это – норма. Но мы здесь не зря работаем, мы делаем то, что можем. Но я не могу помогать раньше, чем 40 дней пройдет. Понимаете? Это норма. И только в четвертой стадии мы можем помогать.

И в течение второго года мы тоже можем заново проходить эти четыре этапа, но уже значительно с меньшим градусом, не так активно, не так ярко, не так выраженно. И тоже можно работать с расстановками, что мол да, вот этот период жизни закончился, но это не вся жизнь, это период такой. И расстановка работает уже на то, чтобы, кроме прошлого, включать будущее и давать человеку возможность на это посмотреть. На то, что есть что-то, что было, и то, что есть что-то сейчас, и есть то, что будет ещё.

Вот такие основные этапы горевания.

Увы, очень часто в нашей жизни у нас нет возможности не ходить на работу, месяц валяться на диване и рыдать 40 дней. И очень часто близкие не выдерживают полгода нашей злости. И мы начинаем брать себя в руки и капсулируем травму. Или вообще другие обстоятельства, когда, в принципе, не было даже возможности подумать, чтобы погоревать. Война, эвакуация, в третьей части я о такой расстановке рассказывала. И тогда долг горевания переносится на младшее поколение. И тогда надо посмотреть в расстановке, кто не отгоревал. И дать этому место, и отнестись к этому процессу с почтением, и, может быть, ваша подруга, которая как безумная плачет об умершей собачке, она горюет не только и не столько за себя, но и за тех, кто не отгоревал. И когда этому дается место на уровне бабушек, прабабушек, тогда человек может отделиться от этого, и от этих чувств – так же.

У меня на Youtube есть практика «Возращение маме – мамино», и она тоже очень хорошо работает, и с её помощью можно вернуть горе тому, кому оно принадлежит. Такая расстановочно-символьная, вроде тех, которые вы здесь тоже проходите, у меня на канале их с полсотни, не знаю, может, сто, не знаю, много.

Вопрос. Когда папа умер, я год носила траур, а у меня дочечке два месяца было, вот какая глупость.

Ответ. Это не глупость, это то, о чём вас просила ваша душа, понимаете? Для вас тогда это было правильно. Если бы для вас правильно было что-то другое, вы бы делали по-другому. Понимаете? Всему – да.