Тора задумчиво смотрел на нее. Сколько раз ему приходилось сожалеть, что хозяин ведет свои расследования по большей части самостоятельно — словно не доверяет умственным способностям Торы. Вот и недавняя взбучка еще не улеглась в памяти. А что, если он разрешит это страшное дело своими силами? Может, этот изверг, орудующий ножом, станет его шансом проявить себя?

— А что, если я поймаю этого ублюдка? — спросил он у Мицуко.

Она улыбнулась:

— Как раз ты мог бы. Ведь, похоже, больше никому до этого нет дела. Даже полиции, которой наплевать на бедных женщин.

— Тогда пожелай мне удачи! — Он торопливо допил свое вино и поднялся.

— Куда же ты?! Ты ведь только что пришел!

— И скоро вернусь, прелесть моя.

Мицуко покачала головой, лукаво глядя на него. Он так и не понял, обижена она или заинтригована этим его коротким визитом. На прощание он обвил ее рукой и ущипнул, прежде чем направиться к двери.

Полностью вжившись в роль охотника за душегубами, Тора напрочь забыл о том, что Злато, возможно, не захочет встречаться с ним столь открыто. Да и о чем еще он мог думать, если мерзавец, преследовавший женщин из веселого квартала, разгуливал на свободе? А что, если Злато попалась в лапы этого зверя, идя на свидание к Торе? По дороге он спросил у прохожих, как разыскать «Золотую птицу».

Дешевая гостиница для бедных путников располагалась в тесном переулочке близ реки, неподалеку от учебного зала госпожи Вишневый Цвет. За выцветшей, износившейся в лохмотья занавеской, что висела над входом, Тора сразу же столкнулся с двумя мальчуганами. Они сидели на деревянном помосте и, болтая ногами, увлеченно играли в кости.

— Ну? Чего надо? — раздраженно спросил тот, что поменьше, не по-детски сиплым голоском.

Тора изумленно вытаращился на него, пытаясь присмотреться к полумраку. По виду мальчонке никак нельзя было дать больше пяти-шести годков. Крохотные ручки, ножки… И такой голос!

— Что ж мать не воспитывает тебя? — рявкнул на него Тора. — А ну-ка говори, где она? Кто тут старший? — Он перевел взгляд на другого мальчишку, который только глупо улыбался. Наверное, дурачок, подумал Тора. И с чего эти малолетки вздумали играть на деньги? Горка медяков перед тем, что поменьше, производила впечатление.

Малыш вдруг вскочил, опершись при этом на руки как маленькая обезьянка. Когда он встал во весь рост, Тора заметил, что голова его выглядела непомерно большой по сравнению с коротеньким тельцем. Тора решил, что в жизни не видал более уродливого ребенка — огромные оттопыренные уши, нос луковицей и востренькие крысиные глазки да еще этот не по-детски злобный взгляд!..

— Нет, ты только посмотри, он еще говорит про какое-то воспитание! — прохрипел маленький уродец. — Интересно, какая шелудивая кошка оттаскала тебя за эти проеденные молью усы?

Такого оскорбления в адрес своих усов, являвшихся предметом гордости их владельца. Тора, конечно, стерпеть не мог. Он сделал один большой и решительный шаг вперед.

— Ах ты, паршивец, дай-ка я надеру тебе задницу! — Он схватил малыша за шиворот и хотел наклонить через колено, но буквально застыл на месте, когда увидел у «ребенка» седину в волосах и морщины на совершенно взрослом лице. Потрясенный Тора невольно разжал руки.

Маленький старичок шмякнулся на задницу, потом вдруг подскочил и, ловко извернувшись, лягнул Тору прямехонько в пах.

Тора согнулся вдвое.

— Ах ты, ублюдочный недомерок! — воскликнул он, обретя дар речи.

Карлик вспорхнул, словно птичка с насиженного места, и разразился отвратительным кашляющим смехом.

— Я еще и не так могу тебя отделать, если вздумаешь переть на меня, ублюдочный переросток! — прокаркал он.

Тора вдруг понял всю нелепость ситуации и усмехнулся.

— Прости, дядюшка, — сказал он. — Я вовсе не хотел тебя обидеть. Просто темновато здесь после улицы.

Маленький уродец прищурил глазки и кивнул.

— Ладно, — проворчал он. — Я здесь управляющий. Чего тебе надо?

— Мне нужна одна из девушек Уэмона. Ее зовут Злато. Говорят, она проживает здесь.

Карлик и улыбающийся мальчик переглянулись. Когда карлик снова перевел взгляд на Тору, лицо его было мрачно.

— Съехали! — сказал он.

— Съехали?! Что, прямо всей труппой? Так неожиданно? А куда?

— Откуда мне знать! Красавчик ихний расплатился, они все съехали. Я обычно не спрашиваю людей, куда они держат путь.

Тора недоуменно смотрел на коротышек. Какую-то настороженность уловил он в их глазах — такое впечатление, будто они наблюдали за тем, как он воспримет эту новость. Вздохнув, он вытащил связку монет.

— Сколько я должен? — спросил он у карлика. Глазки-бусинки заблестели, жадно сверля связку в Ториной руке.

— Двадцать, — навскидку сказал карлик.

Это было все, чем располагал сегодня Тора на обед. Он отсчитал двадцать монет и положил их стопкой на помосте, потом, не убирая руки, сказал:

— Мне нужно знать, когда они уехали, куда отправились и была ли с ними эта девушка.

Глазенки карлика загорелись.

— Уехали вчера, куда — не знаю, девушка была.

— А может, что-нибудь знает твой юный друг? — спросил Тора, все еще держа над монетами руку.

Мальчик по-прежнему улыбался. Отчаянно замотав головой, он издал какой-то фыркающий звук. Что это было — то ли смех, то ли убогая речь дурачка, — Тора так и не понял и наконец открыл деньги. Карлик сгреб их с такой скоростью, что даже дотронулся пальцами до Ториной руки.

Ну что ж, по крайней мере с девушкой все было в порядке. Тора кивнул игрокам-коротышкам и вышел на улицу. Уже давно перевалило за полдень, и в желудке у него бурчало. Тора сиротливо озирался по сторонам. Хозяин велел ему разыскать актеров. Но куда они могли податься? Ведь им же надо где-то репетировать. Отираться по всем гостиницам и ночлежкам в городе ему очень не хотелось, поэтому он решил заглянуть к госпоже Вишневый Цвет — та наверняка должна знать об их планах. К тому же, если он собирается поймать того изувера, ему обязательно нужно поговорить с изуродованной девушкой.

По дороге он придумал и третий повод. В его разыгравшемся от голода воображении всплыл портрет госпожи Вишневый Цвет за трапезой. У дамы, обладающей столь мощным аппетитом, могли найтись какие-нибудь объедки и для него.

Госпожа Вишневый Цвет и впрямь только что отобедала. Восседая на своем троне и с сожалением глядя на поднос в руках изуродованной служанки, она сказала, облизывая губы:

— Унеси это, милая. Доедать не буду. Меня ждет господин Оиси. Нам предстоит урок борьбы, и я не хочу расслабляться.

Воспользовавшись отсутствием привратника и проскользнув незамеченным, Тора наблюдал. Господин Оиси, чьи колышущиеся телеса напоминали гору, в одной набедренной повязке с нетерпением ожидал урока, и служанка понесла поднос прочь.