том, что [император] Тай-цзун лично готовит поход на Когурё и собирает войско в Силла. Воспользовавшись этим обстоятельством, ван с боем захватил семь силласких крепостей[613]. Силла направила военачальника [Ким] Юсина и напала [на Пэкче].

В седьмом году (647 г.)

Зимой, в десятом месяце, военачальник Ыйджик повел три тысячи пеших и конных [воинов] и расположился лагерем под стенами силлаской крепости Мусан. Затем, разделив войско, атаковал крепости Каммуль (Мирян?) и Тонджам[614]. Но силлаский военачальник [Ким] Юсин лично воодушевлял своих солдат, и [они] сражались насмерть, поэтому [Ыджик] был разбит.

В восьмом году (648 г.)

Весной, в третьем месяце, Ыйджик с боем захватил более десяти крепостей в западной части [Силла], в том числе крепость Ёчха и другие. /726/ Летом, в четвертом месяце, двинули армию к [ущелью] Окмунгок, но ее встретил силлаский военачальник [Ким] Юсин. В двух сражениях [пэкческие войска] потерпели поражение.

В девятом году (649 г.)

Осенью, в восьмом месяце, ван послал военачальника левой руки (чваджан) Ынсана во главе семитысячного войска. Они атаковали и захватили семь силласких крепостей — Соктхо и другие. Против них выступили силлаские военачальники Юсин, Чинчхун, Чхонджон и Чукчи с ударными силами. Из-за неблагоприятного положения [Ынсан] собрал [своих] рассеявшихся солдат и укрепился [лагерем] под стенами крепости Тосаль, чтобы дать еще один бой. Наша армия потерпела поражение.

Зимой, в одиннадцатом месяце, был гром, [на реках] не стал лед.

В одиннадцатом году (651 г.)

Отправили посла ко [двору] Тан с поклоном и подношениями. При возвращении [император] Гао-цзун направил указ со [следующими] словами, обращенными к вану: «Уже прошло много времени с тех пор, как были основаны три государства Хэдона, земли и границы которых тесно соприкасаются и вклиниваются друг в друга (букв. ”как собачьи клыки”). Но в последнее время они втянуты в раздоры и беспрерывно воюют друг с другом, и нет почти [ни одного] спокойного года. Жизнь несчастного народа Самхана подвергается смертельной опасности (букв. ”как [мясо] между ножом и кухонной доской”), ибо он (народ) постоянно собирает оружие и беспрерывно дает волю своей ненависти. Призванный Небом /727/ управлять миром, я полон горечи и сожаления. В прошлом году, когда одновременно прибыли с поклоном [ко двору] послы Когурё и Силла, я повелел прекратить эту вражду и ненависть, снова установить искренние и дружественные отношения. Силлаский посол Ким Попмин [при этом] сказал мне: ”Установив близкие отношения (букв. ”как губы и зубы”), Когурё и Пэкче уже подняли свои войска и попеременно нападают [на нас]. Большие города и важнейшие укрепления [уже] захвачены Пэкче. С каждым днем сужаются [наши] владения, приходит в упадок и [наша] слава. Просим направить указ Пэкче и повелеть [им] вернуть захваченные крепости. Если не подчинятся указу, [мы] сами поднимем армию, чтобы отобрать силой. И как только вернем свои исконные земли, то сразу попросим [об установлении] мира”. И эти слова настолько справедливы, что я не мог не согласиться [с ними].

В древности циский Хуань-[гун][615], будучи всего лишь одним из удельных князей, тем не менее защищал гибнущие царства. Как же я, будучи государем всех (десяти тысяч) владений, могу не защищать оказавшегося в беде окраинного вассала?! Те силлаские крепости, которыми завладел ван, следует вернуть их прежним хозяевам, а все пэкческие пленные, захваченные Силла, должны быть также возвращены вану! Впредь [следует всем] избавиться от хлопот, уладить недоразумения, спрятать оружие и прекратить стычки, чтобы народ смог обрести желанный покой, а три окраинных сопредельных [государства] не знали бедствий войны! /728/ Разве можно сравнить [это] с тем, как проливается кровь на пограничных заставах, растут горы трупов по всей земле, приходят в запустение и земледелие и ткачество, не знают покоя ни воины, ни женщины?! Если ван не последует этому совету, то я по просьбе [Ким] Попмина позволю ему вступить в войну с ваном и одновременно дам приказ Когурё не оказывать помощь со стороны. Но если Когурё не подчинится повелению, то прикажу своим киданьским васссалам перейти Ляо, вторгнуться в глубь [Когурё] и разорить его. Ван может тщательно обдумать мои слова и сам выберет благо и выберет лучшую политику, чтобы не раскаиваться потом».

В двенадцатом году (652 г.)

Весной, в первом месяце, отправили посла ко [двору] Тан с поклоном и подношениями.

В тринадцатом году (653 г.)

Весной была сильная засуха, народ голодал. Осенью, в восьмом месяце, ван установил дружественные отношения с государством Вэ.

В пятнадцатом году (655 г.)

Весной, во втором месяце, перестроили дворец наследника, [отделав его] с большой роскошью и великолепием, а к югу от дворца вана возвели беседку Манхэджон («Беседка для наблюдения за морем»).

Летом, в пятом месяце, рыжая лошадь вбежала в храм Охамса [на горе] Пукак, ржала, обходя изображения Будды, /729/ и через несколько дней сдохла.

Осенью, в седьмом месяце, перестроили крепость Мачхон. В восьмом месяце ван вместе с Когурё и мальгаль (мохэ) атаковал и разрушил более 30 силласких крепостей. Силлаский ван Ким Чхунчху направил посла ко двору Тан и передал письмо, гласившее: «Пэкче вместе с Когурё и мальгаль напало на нашу северную границу и уничтожило более 30 крепостей».

В шестнадцатом году (656 г.)

Весной, в третьем месяце, ван вместе с придворными [дамами] предавался безобразному блуду и непрерывным развлечениям, не переставал пьянствовать. Чвапхён Сончхун <некоторые называют Чончхун> настойчиво увещевал [его], но ван рассердился и бросил его в тюрьму. После этого никто больше не осмеливался говорить[616]. Сончхун умер в заточении, но перед смертью обратился со следующим письмом: «Преданный слуга, даже умирая, не забывает государя, поэтому хочу сказать одно [последнее] слово и умереть. Поскольку я постоянно следил за изменениями, происходящими вокруг, то мне кажется, что обязательно будет война. А для ведения боевых действий следует тщательно выбирать место для [сражений]. Если, встречая противника, расположиться в верхнем течении, то в конце концов можно уцелеть. Если иноземные войска прибудут по сухопутной дороге, нельзя позволить им пройти перевал Чхимхён, если же водным путем, то нельзя пускать [их] к побережью бухты Ки/730/больпхо, так как, только укрепив эти преграды, можно выдержать [оборону]». Ван не внял [этим словам].

В семнадцатом году (657 г.)

Весной, в первом месяце, сорока одному побочным сыновьям вана было пожаловано [достоинство] чвапхёна, и каждому из них дарован кормовой округ.

Летом, в четвертом месяце, была сильная засуха, покраснела земля [рисовых полей].

В девятнадцатом году (659 г.)

Весной, во втором месяце, стая лисиц забралась во дворец, а одна белая лиса села [прямо] на письменный стол санчвапхёна.