– Бонифер, – произнёс Эсбен.

– Твой голос мне знаком, – запинаясь, проговорил Сквун.

– А также голос моего отца и деда.

– Эсбен! – взвизгнул Бонифер. – Но как?! – Он не стал ждать ответа, а, лихорадочно оглядевшись, прыгнул в воду и поплыл прочь, оставив в лодке трость и сумку с Первой Книгой.

Ния была уверена, что Эсбен погонится за ним, но тот стал развязывать детей. Когда она опять взглянула на воду, Бонифер исчез, а на волнах качался цилиндр.

Утонул ли он или умер от страха, увидев пропавшего когда-то Эсбена Ветрокрыла, уже не имело никакого значения. Чудовище лощин сгинуло.

59. Под небесами, озарёнными луной

Джаннер почувствовал, как закачалась лодка; она почти легла набок, и мальчик испугался, что она перевернется. Потом послышался плеск, лодка выровнялась, и отцовские руки принялись развязывать верёвку у него на запястьях. Освободившись, Джаннер сорвал с головы мешок и вытащил кляп. Луна стояла прямо над головой, такая яркая, что глазам было больно.

Джаннер ахнул, увидев отца, покрытого шерстью, – но кривые лапы и серые комки плоти исчезли. Только по торчащим в спине стрелам он понял, что это расщепок. Всё остальное изменилось. Хотя Эсбен вымок с головы до ног, был ранен и изнемогал от усталости, он являл собой воплощённое королевское величие. Плечи и руки у него стали гладкими и мускулистыми… а голос! Голос Эсбена дрожал от боли, но звучал уверенно и гулко, как в королевском зале. Неразборчивое бормотание расщепка сменилось речью короля.

Джаннер развязал Кальмара, а Эсбен освободил Лили.

– Папа! – закричала девочка и обняла отца за шею. Когда все трое ребят освободились, Эсбен привалился к борту, ломая древки стрел как палочки. Его лицо и торс были залиты лунным светом.

Течение подогнало лодку обратно к кораблю, и она стукнулась о корпус.

– Дети, вы целы? – крикнула Ния, перегибаясь через борт судна.

– Да, но… – Джаннер никак не мог это выговорить. Он видел кровь, текущую из отцовских ран, и слышал, как слабеет дыхание Эсбена.

Кальмар подполз к нему и позвал:

– Папа?

Ния спустилась по верёвочной лестнице в лодку. Лили, Джаннер и Кальмар сгрудились вокруг отца; прислонившись к нему, они шёпотом произносили самые ласковые слова. Ния устроилась у мужа под рукой и положила голову на его могучую грудь.

Джаннер тщетно пытался заговорить. В горле встал ком, а по щекам потекли слёзы; мальчик не мог издать ни звука. Он слышал стук сердца Эсбена и его хриплое дыхание.

«Я нашёл тебя», – произнёс голос в голове у Джаннера. Мальчик вытер мокрое лицо, поднял голову и встретил взгляд отца.

«Сынок».

Губы Эсбена шевельнулись. Он провёл по ним языком, сглотнул и произнёс звучным, хоть и прерывающимся голосом:

– Кальмар, сядь ближе.

Кальмар вытер глаза и выпрямился. Джаннер с удивлением наблюдал за тем, как отец и сын смотрят друг на друга – огромный медведь и маленький волчонок, Верховный король и его наследник, пропавший отец и сын-изгнанник.

– Они сделали с тобой то же, что и со мной? – спросил Эсбен.

Кальмар кивнул:

– Прости, папа. Мне не хватило сил устоять.

– Я тебя не виню, сын, мне их тоже не хватило. – Эсбен улыбнулся и с трудом перевёл дух. – Но Создатель превращает слабость в силу. Ты покрыт шерстью – поэтому оказался единственным, кто помог умирающему расщепку. Ты один во всём мире знал, в чём я нуждаюсь, и врачевал мои раны. – Эсбен притянул Кальмара к себе и поцеловал в лоб. – И только я – человек, поддавшийся слабости, – знаю, что нужно тебе. Послушай меня, сын. Я любил тебя, когда ты родился. Любил тебя, когда рыдал в темнице замка Трог. Любил тебя, даже когда ты спел песнь, которая так дорого тебе обошлась. И я люблю тебя теперь, в величии твоего смирения. Ты станешь хорошим королём – лучшим, чем я. Понимаешь?

Кальмар покачал головой.

Эсбен улыбнулся и передёрнулся от боли.

– Хороший ответ, мой мальчик. Но ты веришь, что я тебя люблю?

– Да, верю. – И Кальмар зарылся лицом в отцовский мех.

– Не забывай об этом. А вы – Ния, Джаннер и Лили – помогайте ему помнить. – Эсбен закашлялся и указал на мачту. – Джаннер, подними парус. Тяни вон ту верёвку. Смелей.

Джаннер сморгнул слёзы и принялся разматывать верёвку.

– Кальмар, сядь на вёсла. Держи по ветру.

Эсбен руководил мальчиками, а Лили и Ния плакали, прижавшись к нему. Эсбен объяснил Джаннеру, как нужно поворачивать парус, и помог Кальмару выправить руль.

– Направь лодку на юг, – шёпотом произнёс он. – К Анниере.

Вскоре, удалившись от причала, они уже поплыли к выходу из гавани.

По просьбе Эсбена Лили заиграла на свистоарфе. Ния держала мужа за руку, а дети, прижавшись к нему, смотрели на луну, которая стояла над белым парусом, полным ветра.

Волшебство Создателя окружало их в этом плаванье. Сияющие нити соединяли души детей с отцовской. Эсбен слышал и своего скорбящего брата по ту сторону Тёмного моря тьмы. Печаль в сердце Лили проложила путь великой радости, равной которой они никогда не чувствовали. Девочка почувствовала душой любовь отца и отозвалась музыкой. Перед мысленным взором Кальмара мелькали яркие образы – уютно освещённая комната, полная громкого отцовского смеха… Эсбен, поднимающий маленького наследника выше головы и глядящий на него с гордостью, восторгом и удивлением… А Джаннер слышал, как исполненный любви голос ласково произносил древние слова, дарующие силу: «Я горжусь тобой, сын».

Сердце отца билось всё медленнее и медленнее. Ния и дети поняли, что он умирает.

Эсбен взглянул на жену:

– Я люблю тебя, Ния. Поблагодари за меня Артама. За песнь… – И он коснулся огромной дрожащей рукой её щеки. Потом Эсбен повернулся к детям и прошептал: – На грани бытия была сильна любовь моя.

Под тихой луной и тёплым южным ветром, в объятиях жены и детей, Эсбен Ветрокрыл, Верховный король Анниеры, скончался.

И ещё долго после этого люди, в ту ночь стоящие на причале, рассказывали, что слышали тихую музыку и видели сверкающий туман, окутавший маленькую лодку. Он таинственно светился, и отделившаяся струйка устремилась вверх, прямо к луне. Люди говорили, что это было дыхание Создателя.

60. Хозяин лощин и Верховный король

Джаннер и Кальмар молча развернули лодку и поплыли в порт. Когда они достигли причала, толпа окровавленных, утомлённых боем лощинцев приветствовала их почтительным молчанием. Люди смотрели на тело короля-медведя – не превратившееся в пыль, а величественно и спокойно лежащее в лодке – и негромко переговаривались. Их слова были полны