Много позже они лежали обнявшись и слушали, как стучит дождь по крыше. Прижимая ее к себе, он чувствовал, что переполняется незнакомой дотоле радостью и удивительной силой. Ощущение было настолько сильным и непривычным, что он поежился.

— Замерз? — спросила она, прижимаясь теснее.

— Нет. — Он подтянул одеяло. — Жаль, что это не я пришел к тебе.

Она повернулась, и отблески пламени запрыгали по ее коже.

— Какая ерунда.

— Знаю. Не обращай внимания на дурака.

Кейт улыбнулась и поцеловала его.

— Наверное, это часть твоего обаяния.

— Да?

— Угу. Ты неотразим.

— Я скучал по тебе, — сказал он и мысленно добавил: я тебя люблю.

— Я тоже не гений. Я… ожидала худшего. Наверное, подсознательно искала предлог, чтобы расстаться, и, как говорится, накликала беду. Думала, что ты слишком хорош, чтобы… чтобы быть настоящим. Вот и решила, что ты ненастоящий. Глупо, правда?

— Кейт…

— Не надо было обижаться. Ты ведь всего лишь хотел защитить Кэлли и быть откровенным со мной. Мне это нравится. Твоя открытость. Честность. — Она снова поцеловала его. Потом приподнялась и посмотрела ему в глаза. — Я люблю тебя, Джей Ди.

Черт. И что теперь? Чем он может ответить?

— Я тоже, Кейт. Я тоже люблю тебя. — Это было, наверное, единственное, что он мог сказать, не соврав.

Она улыбнулась. Мило и немного с хитринкой.

— Только не забудь, я сказала первая.

— Это важно?

— Не для меня. Люблю поддразнивать.

Он должен был многое ей сказать, объяснить, но было поздно, и дождь все шел и шел, и разговаривать совсем не хотелось. Как не хотелось портить эту чудесную ночь. Признаться никогда не поздно. Время еще есть.

Они уснули. Проснувшись, Джей Ди не понял, что его разбудило и который час, хотя за окном было еще темно. Дождь по-прежнему барабанил по крыше, за стеклянной дверцей догорали дрова, и на лицо лежавшей рядом с ним женщины падал чахлый желтоватый отсвет. Ее красота, такая естественная и незащищенная, трогала и волновала. Я люблю тебя. Как легко дались ему эти слова. Почему? Наверное, потому, что они были правдой. А услышать, как их произносит она, было чудом. Настоящим чудом. Он не ждал их, не заслуживал, но хотел услышать. И он был счастлив. Пусть только на эту ночь. Будущие трудности его не беспокоили.

Он осторожно поцеловал ее в висок и еще полежал какое-то время, слушая дождь и ее дыхание. Она заворочалась во сне, прижалась к нему. Как легко у нее это получается. Как легко она подарила ему любовь и доверие. Он не мог этого понять.

Потом она проснулась и, увидев его рядом, улыбнулась. Приподнялась на локте, поглядела в окно.

— Еще темно. Спи.

— Солнце уже встает. Мне пора возвращаться.

— Зачем? Или свет дня обратит тебя в камень?

— Хуже. В безответственную мать. Не хочу, чтобы сын узнал, что я болтаюсь где-то по ночам.

— Ты не болтаешься. — Он потянул одеяло с ее плеча. — Ты спишь со мной.

— Из-за тебя у меня будут неприятности.

— Какие неприятности? — Он ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было дотрагиваться до нее, проводить ладонью по теплой гладкой коже. — У тебя такие сексуальные веснушки, — прошептал он ей в ухо.

Кейт поежилась и чуть слышно застонала, а потом попыталась встать.

— Вот что. Я ухожу. — Она начала собирать одежду. У нее был сумасшедший красный бюстгальтер, от одного лишь вида которого сон умчался навсегда. И все же Джей Ди не стал ее задерживать — Кейт уже волновалась, торопясь домой.

Поднявшись, он поймал на себе ее удивленный взгляд.

— Это все твое белье. Ничего не могу с собой поделать.

Кейт покраснела:

— Одевайся. И побыстрее.

Джей Ди нехотя натянул джинсы и, наклонившись, подбросил в печку еще одно полено. Оно моментально вспыхнуло.

Кейт натянула толстые шерстяные носки и пригладила волосы.

— Тебе нужно попрактиковаться в устной речи. Ты не умеешь говорить о себе.

Если бы она знала.

— Я скажу тебе все, что ты хочешь знать.

— Хорошо. Ловлю на слове. — Кейт еще раз поправила волосы, но только больше их растрепала. И стала еще сексуальнее.

— Ты прекрасна.

— Угу. — Она сунула ноги в короткие резиновые сапоги.

— Я серьезно. Ты прекрасна даже в этих сапогах и этом спортивном костюме, который совершенно тебе не идет.

— Тогда это настоящая любовь, а ты сошел с ума. — Уже у двери Кейт оглянулась. — Может, удастся улизнуть вечерком. Поработаем с твоими разговорными навыками.

Он замер. Ну надо же так не вовремя.

— Меня не будет вечером.

Глаза у нее вспыхнули, напомнив о дремлющем ирландском темпераменте.

— Уже передумал?

Джей Ди шагнул к ней, обнял:

— Ничего подобного. Просто завтра я возвращаюсь в Лос-Анджелес, а к Дню труда сюда приезжает Сэм с семьей. Сегодня вечером уезжаю в Сиэтл. Мой рейс завтра утром.

Глаза у нее мгновенно потухли.

— Завтра? Но мы же только…

Он прижал палец к ее губам:

— Знаю. Извини. — Он хотел сказать, что вернется, что они во всем разберутся и он все ей объяснит, но обещания всегда давались ему с трудом.

— Так ты просто уезжаешь?

— Да. Я ведь и не планировал остаться здесь навсегда.

— Понятно. Но ты думаешь вернуться?

— Нет.

Кейт сжалась.

Джей Ди снова привлек ее к себе:

— Это правда, Кейт. Я не собирался возвращаться. Но теперь… — Он наклонился и поцеловал ее. — Но теперь у меня есть причина…

Она вздохнула:

— Ты немного тормозишь.

Он снова поцеловал ее, чувствуя, как не хочется ей уходить.

— Мне все-таки пора. Пока дети еще спят. — Ее лицо осветилось вдруг улыбкой. — Мы можем поехать в Сиэтл вместе.

— Кейт…

— Нет, правда. У меня в городе кое-какие дела. Есть новости. Не хочешь спросить какие?

— Спрашиваю.

— Подаю последние бумаги в службу опеки. Мы с Ароном будем приемной семьей для Кэлли. Я жутко волнуюсь. Это так замечательно.

Как у нее все просто. Кэлли нужен дом — и Кейт предлагает ей свой. Теперь Джей Ди понял наконец, почему ее так обидела его критика. Когда кого-то любишь, его одобрение или неодобрение значат очень много. Он погладил ее по щеке.