– Зачем ты ее убил? – продолжил Иона, не обратив внимания на вопрос. – Как Надин вообще тебя нашла?

– Говори, откуда ты узнал, что они сестры, или я это из тебя вышибу.

– Чего ты боялся? Что она узнает, что ты заставил ее сестру снова заниматься проституцией? Этого мало для…

Гевин подпрыгнул и с размаху ударил Иону дубинкой. Тот попытался увернуться, но свинчатка хлестнула его по бедру.

– Кто тебе сказал?! – заорал Гевин, снова замахиваясь. – Говори, или я, блин…

– Она и сказала!

Воцарилось молчание. Гевин, задыхаясь, наклонился к Ионе. Лицо его сделалось пепельным.

– Ты это о чем?

– Она не погибла, – хрипло дыша, ответил Иона. – В квартире лежал труп другой женщины. Знакомая история?

Рука взорвалась болью, когда Гевин опустил на нее дубинку. Потом еще раз.

– Я тебя предупредил, мать твою!

– Я с ней вчера встречался! – заорал Иона, стараясь увернуться от ударов. – Она жива!

Удары прекратились. Иона осторожно выпрямился. Гевин по-прежнему держал дубинку, но теперь опустил руку, словно забыв о свинчатке.

– Врешь, – выдохнул он, но скорее автоматически.

– Тогда откуда я узнал, что она похожа на Надин?

Гевин отступил на шаг и тяжело рухнул на стул.

– Не может этого быть. Это невозможно, я видел…

Он умолк. Совесть почти не мучила Иону после того, как он рассказал Гевину о Салим. Она велела ему никому не говорить, но даже она не могла предвидеть происходящее.

– В квартире лежал не ее труп, – с ожесточением в голосе продолжал Иона. – Вы все решили, что это наверняка она, а Уилкс облажался на опознании. Но она жива. И я знаю, как с ней связаться.

Гевин взглянул на него не только с безумной надеждой, но и со страхом.

– Нет. Нет, это… Как?

Иона отвел взгляд от телефона, который дала ему Элиана Салим.

– Развяжи меня, тогда скажу.

Гевин надтреснуто рассмеялся.

– Я что, блин, похож на идиота? Почему бы мне просто это из тебя не выбить?

– Давай, но тогда ты не поймешь, вру я или нет. А если прикончишь меня, то вообще ничего не узнаешь.

Иона почувствовал, как заколотилось сердце. Он старался сохранять внешнее спокойствие, пока Гевин раздумывал.

– Отпускать тебя я не собираюсь, – наконец произнес он. – Мы оба знаем, что этого не случится, но я предложу тебе сделку. Я оставил тебя в живых, потому что кое в чем сомневаюсь. Так что давай баш на баш. Ты выкладываешь мне что знаешь, а я взамен тебе кое-что расскажу.

Иона всегда знал, что сильно рискует, но такого никак не ожидал. К Гевину вернулась уверенность. Тот впился в противника проницательным, почти лютым взглядом.

– Что расскажешь? – спросил Иона, боясь услышать ответ.

Лицо Гевина расплылось в издевательски-насмешливой улыбке.

– Я знаю, что произошло с Тео.

Глава 34

Девушка склонилась над коляской и с улыбкой поправила одеяльце на маленькой пассажирке.

– А кто у нас красотуля? Да-да, ты! Ты мамина крохотуля.

По-английски женщина говорила чисто, но с легким акцентом. На вид она казалась симпатичной, но исхудалой, темные круги под глазами говорили о бессонных ночах. Одежда на ней выглядела чистой, но дешевой и поношенной, а коляска хоть и смотрелась издалека вполне прилично, вблизи можно было разглядеть, что она тоже потрепанная. Для прогулок вполне годилась, вот только одно колесо то и дело скрипело и заедало.

Но все же она еще служила.

Народу в парке было немного. Чуть поодаль на скамейке устроился пьяница, целиком поглощенный бутылкой. Кроме него рядом на площадке под присмотром отца играл мальчишка. Женщина наблюдала за ними поверх коляски, снова поправляя одеяльце и помахивая плюшевым зайцем. Они пришли примерно полчаса назад, отец сначала покачал сына на качелях, потом малыш повел его к другим аттракционам. Детский смех звонко разносился в холодном воздухе, а папа улыбался ему заразительно-теплой улыбкой.

Теперь они перешли к карусели. Точнее, мальчик. Отец сидел на скамейке, а карусель крутилась, ритмично поскрипывая. Женщина перестала сюсюкать, увидев, как мужчина начал клевать носом, поднимая и опуская голову. Затем голова упала, мужчина уперся подбородком в грудь. Женщина прищурилась.

Он уснул?

Оглядевшись по сторонам, женщина заметила, что скамейка поодаль опустела. Сидевший на ней пьяница исчез. Вокруг не осталось никого, кроме дремавшего отца и мальчишки на медленно останавливавшейся карусели.

И женщины.

Она встала, запустила пальцы под рукав пальто и почесала «дорожку» от уколов. Ей велели только проследить и понаблюдать, а потом доложить. Больше ничего. Но тут… наверное, это шанс? Это выйдет подороже доклада, может, ей даже удастся выклянчить ночку, когда не придется работать на улице.

Мальчишка слез с остановившейся карусели и зашагал к лабиринту из труб. Подальше от дремлющего отца и поближе к кустам. Трясясь от адреналиновой волны и начинавшейся ломки, женщина посмотрела на коляску. На нее глядели мертвые глаза куклы в натуральную величину.

Женщина решила, что ей делать.

– Просто все пошло наперекосяк. – Гевин смотрел на Иону как на готового к броску зверя. – Ты не интересовал пославших ее людей. Вряд ли ты помнишь, но тогда я участвовал в крупной совместной операции Управления по борьбе с организованной преступностью и Интерпола, мы расследовали убийство нелегальных мигрантов, найденных в железнодорожном тупике. Мы знали, что там замешана местная банда перевозчиков, но думали, что она лишь посредничает для куда более крупного синдиката, работающего с Балкан. Мы оказались правы, однако вскоре выяснилось, что копали не только мы. Эти гниды, блин, следили за всей моей командой и выискивали слабые места. Вели они не только нас, но еще и родных, и друзей. Вроде тебя.

Мир завертелся перед глазами Ионы. Кабина с лампой и деревянными панелями, бритая голова сидящего напротив человека вдруг высветились и раздулись, словно в кошмаре. Он спит, этого быть не может.

– Не может быть, – прохрипел Иона. Но сразу вспомнил молодую маму. Вспомнил, как та ему улыбнулась, поправляя одеяльце на сидящем в коляске ребенке. – Нет, просто так она не могла его взять. Кто-то наверняка бы заметил…

– И заметили. Камеры засекли момент, когда она выходила из парка, но на картинке не получилось разглядеть, что у нее в коляске. Еще раньше ее засекли с той же коляской на входе, так в чем ее подозревать? Она просто мамаша, везущая ребенка в парк. А Оуэн Стокс подходил на роль подозреваемого гораздо лучше. Разумеется, женщину пытались вычислить, но только как свидетельницу. Когда ее не смогли найти, никто не увидел необходимости раскручивать эту версию.

– Не верю! – в панике крикнул Иона. – Тео бы вырывался