Альфадас занимался в первую очередь пикинерами. Он то и дело объяснял, как важно не считать себя неподвижной стеной из длинных копий. Воины должны были направлять свое оружие на каждого отдельного противника, чтобы ранить его как можно большим количеством наконечников. Кроме того, они должны были упирать пики в землю и крепко стоять на ногах, поскольку ни один человек в мире не мог выдержать натиск тролля. Именно в этом вопросе Альфадас рассчитывал на науку, которую получат его люди во время последней тренировки.

Вечером, когда добровольцы могли отдохнуть от напряженного дня, младшие командиры собирались вместе и получали дополнительные наставления в пиршественном зале Хоннигсвальда. Сильвина рассказывала о различных народах Альвенмарка и о том, с какими существами они встретятся совсем скоро. Люсилла и Ронардин пытались подготовить их к суровой зиме Снайвамарка и к тому, каким чудесным образом они вскоре будут защищены от холода. Они рассказывали о ледяных парусниках, коварстве ледниковых расселин, рисовали на больших столах карты Снайвамарка и граничащих с ним регионов. Также они чертили планы крепости Филанган, отмечая квартиры, предназначенные для людей, и места, которые будут защищать жители Фьордландии.

Альфадас радовался, когда удавалось поспать четыре-пять часов. Ульрик старался держаться рядом с отцом, несмотря на то что получил пони. Он жадно прислушивался ко всему, что мог узнать об Альвенмарке, иногда даже отваживаясь перебивать воинов вопросами.

До сегодняшнего дня прибывали новые добровольцы. Альфадас ничего не понимал: несмотря на все страшные истории, которые он распространял, поток отчаявшихся, готовых рискнуть всем, не прекращался. Поскольку обучить их толком было уже нельзя, новички становились лучниками или воинами с алебардами. Среди пикинеров герцог не хотел видеть никого из тех, кто не доказал свое мужество долгими часами тренировок на протяжении последних двух недель. Один-единственный человек, отбросивший оружие в первом ряду, мог открыть брешь, которая означала бы конец всего.

Наконец настал день последнего испытания. Военному ярлу Магу действительно удалось пригнать десятерых быков. Но даже он не догадывался о том, что задумал Альфадас.

В то утро было холодно. От фьорда поднималась дымка и повисала белыми бородами в лесу на ближайших склонах. С первыми лучами солнца отряд выступил. Альфадас снова стоял на скале. Ульрик держался рядом. Остальные заняли свои места на берегу. Маневры различных боевых единиц проходили в это утро на удивление хорошо. Пикинеры, алебардщики и лучники встали спиной к фьорду. На флангах Альфадас поставил по отряду из пятидесяти опытных воинов. Этими отрядами командовали Рагни и Ламби. Они должны были защищать мужчин от боковых атак.

Все внизу, на берегу, знали, что Альфадас назначил на это утро решающее испытание. После него должен был состояться пир, а на следующий день небольшое войско отправлялось в Фирнстайн. Герцог запретил зевакам болтаться на берегу. Те, кто хотел наблюдать, должны были делать это из лодки. Впервые все люди получили не тренировочное оружие.

Отряды Рагни и Ламби разделял блок из девяти сотен человек. Между воинами за последнее время наблюдалось смертельное соперничество. Рагни собрал вокруг себя всех верных королю, а Ламби — всех тех, кого привели в Хоннигсвальд в цепях. До сих пор Альфадасу удавалось использовать это соперничество и заставлять оба отряда показывать высочайшие результаты. Но отношения между воинами ухудшились настолько, что герцог опасался, что они перережут друг другу глотки, если представится возможность.

— Мужчины! — крикнул Альфадас. Дыхание белыми облачками вырывалось изо рта. — В это утро станет понятно, чему вы научились. Прошли времена, когда вы сражались против ивовых людей и мирно настроенных дубинщиков. Здесь и сейчас вы встретитесь с врагом из плоти и крови. С противником, столь же необузданным и безжалостным, как тролли. Он затаился в лесу и жаждет пролить вашу кровь. Сейчас у вас есть последняя возможность покинуть отряд.

Герцог снял с пояса обитый серебром сигнальный рог и поднял его высоко над головой. А затем указал на темный лес по ту сторону прибрежной полосы.

— Когда я трижды подую в рог, наши враги вырвутся из темноты. И подобно тому, как в Альвенмарке вам придется сражаться не против сынов человеческих, так и здесь вам придется выстоять против врага, который не похож на вас.

И, словно в подтверждение его слов, из лесу раздался протяжный вой. Звук, очень похожий на волчий зов и в то же время иной. Альфадас приложил все усилия, чтобы не рассмеяться. Сильвина поистине хорошо выполнила свою работу!

Ульрик вцепился в камзол Альфадаса.

— Наверху с нами ничего не случится, — негромко сказал ему герцог.

На берегу воцарилась мертвая тишина. Мужчин охватило беспокойство. Кроме эльфов, никто не знал, что произойдет во время последнего испытания. Длинные полосы тумана на берегу стали гуще. Его люди лишь в последний момент увидят, кто на них нападает.

С фланга, где стояли воины Ламби, послышался упрямый смех. Бунтовщик хорошо держал подчиненных. Их смех заразил и остальных воинов. Напряжение понемногу спадало.

— Так что, никто не хочет уйти? — снова спросил Альфадас. — Это последняя возможность. Того, кто покинет войско после этого, я буду безжалостно преследовать. Каждый должен смело полагаться на человека, стоящего рядом. Трусости и предательству не должно быть места в наших рядах, в противном случае в Альвенмарке мы обречены на смерть. Так что если чье-то сердце слишком слабо — пусть уходит! Не каждый создан для того, чтобы быть воином. И, чтобы уйти сейчас, требуется не меньше мужества, чем для того, чтобы взглянуть врагу в глаза. Так что не смейтесь над теми, кто захочет покинуть строй сейчас.

— А можно мне тоже уйти? — послышался неповторимый голос Ламби. — Я достаточно мужественен, чтобы назвать трусом себя самого, хотя никому другому я не посоветовал бы так говорить.

— Ты потерял свою возможность попрощаться с нами, когда тебя победила в бою баба, Ламби, о носе которого нельзя говорить.

Слова Альфадаса были встречены смехом.

— Эльфийская баба, попрошу! — обиженно крикнул Ламби. — Баба, которой пришлось тысячу лет учиться, чтобы победить великого Ламби!

Герцог оставил слова военного ярла без внимания.

— Так что, кто-нибудь хочет уйти?

Смех стих. И действительно, около тридцати мужчин сложили оружие и двинулись в город. Альфадас был удивлен, увидев среди них Кодрана, старшего из братьев-паромщиков.

Когда те, кого оставило мужество, растворились в утренней дымке, герцог поднес к губам рог. Три коротких лающих сигнала вызвали из леса скрытого врага. В ответ снова послышался протяжный вой, на этот раз сопровождаемый звуком ломающихся ветвей. Что-то крупное прокладывало себе дорогу через подлесок.

— Опустить пики! — спокойным голосом приказал Олловейн.

Он вместе с Ронардином стоял в переднем ряду, в то время как Люсилла присматривала за Ламби и его воинами.