Это уже был не просто секс. Это уже была…

ЛЮБОВЬ.

Это был долгожданнейший Триумф, одержанный ею над собою и над судьбою…

[[…есть лишь любовь, И есть смерть]], – звучало в голове выхваченное из Вселенной прозрение, которым щедро поделился с потомками величайший древнеземной певец и поэт Виктор Цой, – [[Смерть стоит того, чтобы жить, А любовь того, чтобы ждать…]].

* * *

…несколько актов спустя, горящими как звёзды глазами он смотрел на неё, как смотрят в храме на святыню. С такими же глазами истинно верующие становятся на колени перед иконами и молятся.

«Дхорра с два! Дхорра с два! – задыхаясь от переполняющих его чувств, убеждённо исторг он. – Ты по-прежнему оттуда, сверху!» Нет, – ответила переполненная сладчайшей истомой Женщина, в которую он волшебно, мужским своими чарами и пассами, превратил Девочку, – ты стащил меня в подвал… и сам залез туда… и всех покликал, всех… «Даже в подвале ты сияешь, звёздочка моя долгожданная… похоже, я отыскал свою Ягодку… все цветочки позади…» Глупый, ты всё воображаешь, что я оттуда, с неба, – показала она на потолок, – а я земная. И живая… и люблю тебя вполне по-бабски.

Именно в этом антракте, между пятым и шестым актами, Номи, уткнувшись Принцу в плечо, утопила его в слезах, жалуясь на высшую несправедливость Бога, или кто там ВВЕРХУ есть. Творец не должен был со мной так поступать, не должен, – бормотала она сквозь слёзы, – не должен был лишать меня ЭТОГО… «Ясный пень, изверг он», – Сол утешал Принцессу, крепко прижимая к себе в отеческом стремлении охранить и сберечь. Нет! Он хуже… ему нельзя было так меня обкрадывать, нельзя!!! – рыдала Номи. – ЭТО ведь не грех, это так прекрасно, не может быть грехом то, что настолько… сказочно красивое…

В пятом акте лидировала уже она, и Принц кричал восторженно: «Дхорр охреней, Но-о-оми, да ты просто на лету всё хватаешь!!», – и покрывал благодарными поцелуями всё её янтарно-медовое тело, от кончиков пальцев ног до глаз и макушки…

Я долго ждала тебя, – ответила Номи, гордая и счастливая, от того, что угодила Принцу. – У меня была масса времени для тренировок. Воображение человекам на кой-то ляд дадено, спрашивается?! «Вот именно на этот самый ляд и дадено…», – прошептал Сол и положил её ладошку на «ляд». Самый ладный изо всех лядов, подумала Номи и со сладострастным вздохом поцеловала ЕГО. И пока длился антракт, время от времени, не удерживаясь, всё целовала и целовала. Сол, конечно, в долгу не оставался, он вообще в этом перерыве старался удерживать своё лицо не далее дециметра от золотисто искрящегося низа живота Номи, и саунд-трек этой интерлюдии мало чем отличался от треков собственно актов. Как это мы ухитряемся ещё и разговаривать?! – изумлялась Номи, мостиком выгибаясь вверх от наслаждения, даруемого губами Сола. Из ретрансляторов то лилась потихоньку, то победно грохотала музыка, звучащая у неё в голове. Сол попросил «вслух» дублировать для него. И когда в антракте после своего пятого оргазма «допАлся», что называется, и одними губами и руками заставлял Номи взрываться ещё и ещё, Ночь На двоих оглашалась то светло-грустными балладами «В3», любимого обоими, то плотным жёстким ритмом «Шитз Гарденс», то сладострастным вокалом Либивы, то витиеватой полифонией «Тан Династи», то апофеозным крещендо заключительной части Тридцать Девятой «Венерианской» ганимедки Джоллы Динон, то шепчущими электронными фразами «Б-5655656», то бессмертными мелодиями Бетховена, то шаманскими напевами сейлемца Ондры Гамодвина, то хрустально-прозрачными аккордами гитары Питера Симова, то древней песней «Voyaj Voyaj», сделавшейся одним из гимнов вольных торговцев, в буквальном смысле превративших свои жизни в непрерывное путешествие, то неповторимым одиннадцатиоктавным голосом Мадонны Сиеты О, вожделенно рвущимся из ретрансов в жгучем желании присоединиться к любовникам…

Изнурённая, она запросила пощады, и они долго лежали неподвижно, перешёптываясь, придумывая друг дружке всякие милые прозвища и секретные, Только Для Двоих, словечки; особый слэнг влюблённых, у каждой пары свой, оригинальный. Придумывали впрок, будто на долгие совместные года. И потому неудивительно, что разговор незаметно перетёк в русло темы, очень характерной для детородных половин всех двуполых рас. Номи не то чтобы раньше много думала о гипотетических детях своих, но иногда, при виде какого-нибудь симпатичного карапуза, у неё вспухал где-то в области сердца тёплый комочек, а на глаза наворачивались слёзы умиления… «Ты говоришь, как женщина», – заметил Бой, когда она умолкла. Я и есть женщина, между прочим, – сказала она. «Я заметил», – улыбнулся Её Первый Мужчина, и потёрся щекой о её грудь. Забрал ласковыми мягкими губами расслабленный сосок… «Мммм… емму будт вксно…», – произнёс неразборчиво. Сосок моментально встал. Номи слабо охнула, прошептала «…а может быть, ей?..», и с вибрирующим стоном потянула Солнышко на себя.

Шестой акт, самый технически совершенный и самый изощрённый, позволил любовникам насладиться зрелым, неторопливым сексом, поэкспериментировать и поприкалываться.

Сол показывал Номи различные штучки; например, он предложил ей потереться половыми органами, не вводя и не прикасаясь руками. Номи показалось это малоэффективным, но уже спустя пару минут, приняв нужное положение и уловив особый алгоритм движений, она поняла, как сильно ей это нравится. Это была не просто имитация лесбийского акта. Это была нечеловечья техника, Бой сказал, что шиа-рейская. Номи удивилась: где это ты такому научился?! «О, я по дороге много чему научился», – затаённо улыбнувшись воспоминаниям, загадочно ответил он, и Номи, ощущая нарастающий экстаз, впервые всерьёз задумалась о том, под сколькими солнцами побывал её Солнышко за свою бурную межзвёздную жизнь, и женсщин скольких неземных рас он знавал?..

Это её почему-то возбудило очень сильно, и она тут же испытала оргазм. Наверное, я действительно сексуальная маньячка, подумала о себе обескураженно. И теперь мои до поры дремавшие потенции начнут вставать в полный рост… Сменив позу, Сол уже показывал ей, как ЭТИМ занимаются обитатели и обитательницы далёких Огенройских Окраин, а в голове Номи размеренно и спокойно звучало: [[Let it be. Let it be. Let it be]], что в переводе со спама на корус, конечно же, значило: «так тому и быть. так тому и быть, так тому и быть».

* * *

…они уснули, истощённые собственной ненасытностью. Тела их, временно исчерпав запасы энергии, релаксировали, но Разумы, встретившись во сне, Соединились и, смакуя подробности, с удовольствием используя новорождённый интимный слэнг, обсудили шалости материальных ипостасей.

Ясный пень, подробное обсуждение так их возбудило, что сон превратился в прямое отражение яви, и конечно же, творчески развил предшественницу, постмодернист истовый, благо уж чего-чего, а вынужденных антрактов и прочих ограничений у сна просто не бывает. Интерлюдии случаются лишь добровольные, и в одной из них бывшие Мальчик и Девочка, а ныне Мужчина и Женщина, держась за руки, отправились на поиски существа, к которому испытывали симпатию, чтобы обрадовать, сообщив: Свершилось!

Существом этим, конечно же, Бабушка Ррри была. На корабле её не оказалось. Воистину запропастилась, недоумённо пожали плечами Двое, и отправились за пределы ПаПы – благо во сне, который и не сон как бы, да? – преград для них по-прежнему не существовало. Танжер-Бета встретила их, ясный пень, энергичным вавилонским столпотворением, и пришлось здорово поработать мысленными ногами, пытаясь отыскать Ба. Отыскали… ещё бы им, избавленным от подверженной усталости плотской ипостаси, не отыскать Ба! Но… ничем кирутианку не обрадовали. Судя по всему, суперкарго и без них была на семь тыщ семьсот семьдесят седьмом небе от счастья.