– Вам, должно быть, приятно, что у вас работает такой уважаемый специалист?

– Она официально здесь не работает, – пояснил он.

– Я не понимаю… – Стоун об этом уже догадывалась, но она хотела услышать всю историю.

– Алекс пришла к нам восемнадцать месяцев назад, вскоре после гибели мужа и двух сыновей. Они были убиты водителем-пьяницей, для которого это было первое преступление и который получил за него пятилетний срок. Пять лет за три жизни. Она знала, что наша философия заключается в помощи тем людям, которые оступились в первый раз в жизни, и сказала, что для нее жизненно необходимо помогать таким людям, как человек, который убил ее семью.

Совершенно очевидно, что это ее любимая ложь.

– И вас это удовлетворило?

– А вы когда-нибудь слышали, чтобы люди смотрели в зубы дареному коню?

Ким не была уверена, что получила прямой ответ на свой вопрос.

Дуги дважды вышел и вернулся на кухню.

– Он услышал имя Алекс. У него превосходный слух, а ее он просто обожает. Когда она появляется здесь, то Дуги ходит за ней как привязанный.

То, что доктор Торн до сих пор не нашла способа использовать такое обожание, оказалось для инспектора загадкой.

– Вы, наверное, очень уважаете ее?

– Она – очень хороший и широко известный психиатр.

Просто констатация факта, без высказывания личного мнения. Разговор все больше напоминал танец, только Ким никак не могла понять, кто в нем ведущий, а кто ведомый.

– Но, знаете ли, то, что она посвящает свое время добровольной, неоплачиваемой работе, характеризует ее с очень хорошей стороны! Вы не согласны?

– Мне кажется любой, кто добровольно отдает свое время…

– Черт побери, почему вы не хотите прямо ответить на мой вопрос? – Стоун решила, что будет ведущей. – Ваши ответы на мои вопросы так выверены, будто вы не хотите подписываться под каким-либо мнением. Боюсь, что мне придется хорошенько проучить вас.

– А я не думал, что это допрос.

– Это просто беседа, Дэвид.

– И мне нужен адвокат?

У него были напряженные глаза светло-зеленого цвета.

– Только если не будете говорить правду.

– Так что конкретно вы хотите знать? – Мужчина улыбнулся.

– Почему у вас появились сомнения в способностях или профессиональных качествах доктора Александры Торн?

– Кто вам такое сказал?

– Ваш единственный пост на заброшенном форуме, мистер КрепкийОрешек-сто тридцать семь.

– Это было давно, – выпрямился Дэвид.

– И тогда вы не получили ожидаемого ответа? А?

– Я не ожидал какого-то определенного ответа. Это был просто вопрос.

– Но почему?

– А почему вам это так важно?

Этот мужчина мог вывести из себя кого угодно. В этом месте определенно что-то крылось, и Ким была обязана это раскопать.

– А вы не сильно удивитесь, если я скажу вам, что ее семья не погибла в автокатастрофе, потому что семьи у нее никогда не было?

– А откуда вы это узнали? – Хардвик нахмурился. – И зачем ей надо было выдумывать такое?

– Знаю я это потому, что прямо спросила ее об этом, и она призналась, что никогда не была замужем. Почему придумала – это уже совсем другой вопрос, но есть некоторые вещи, которые позволяют предположить, что она манипулировала своими пациентами, заставляя их совершать поступки, от которых они в нормальной ситуации отказались бы!

Дуги вышел в сад и несколько мгновений смотрел на инспектора, прежде чем опять уйти.

– Говорите потише. Он начинает нервничать.

Ким понимающе кивнула и понизила голос:

– У меня пока нет никаких прямых доказательств, но мне кажется, что вас тоже что-то беспокоит, или я ошибаюсь?

– Боюсь, что мне нечего сказать вам… – Дэвид задумался. – С одной стороны, я пытаюсь заставить себя поверить в то, что вы мне только что сказали, с другой – я никогда не чувствовал себя с ней абсолютно комфортно. В Алекс чувствуется какая-то тайна. Она работает с эмоциями, однако создается впечатление, что она мало в них разбирается. Но если вы видели мой пост на том форуме, то должны были прочитать то, что написали люди, которых она лечила.

Стоун кивнула, чувствуя себя абсолютно опустошенной. И это место в конечном счете оказалось «пустышкой». Внутреннее чувство подсказывает Дэвиду, что с доктором что-то не так, но у него тоже нет доказательств, что она манипулировала уязвимыми людьми.

– Если то, что вы рассказали, правда, то на что, по вашему мнению, она способна?

– На все, что угодно, только бы получить желаемое. Моя единственная проблема заключается в том, что я не знаю, как ее остановить.

Ким охватило разочарование. Она никогда не сможет доказать, что эта женщина имеет отношение к смерти Алана Харриса, не говоря уже о других преступлениях, в которых она тоже может быть замешана.

Ей было пора, но у нее еще оставался один, последний, вопрос.

– Дэвид, я не могу понять, почему вы вот уже пятнадцать минут сидите возле мотоцикла и ни разу до него не дотронулись? Может быть, я могу вам чем-то помочь?

– М-м-м… вы не обижайтесь, но технические характеристики спидвейного мотоцикла несколько выходят за рамки… – Хардвик небрежно покачал головой.

– Это, наверное, потому, что у него всего одна скорость и вообще нет тормозов?

Его тон вывел Ким из себя. Она ведь искренне предложила свою помощь. Но теперь мужчина не сводил с нее глаз.

– Или потому, что использование метанола вместо бензина позволяет увеличить степень сжатия и обеспечить большую мощность, чем любое другое горючее, а также повысить скорость там, где это необходимо? Или…

– Вы выйдете за меня замуж? – спросил Дэвид.

– Тогда, может быть, расскажете, что у вас за проблема?

– Он не заводится. Обычно я завожу его каждую пару месяцев, но на этот раз он отказывается заводиться.

– Может быть, стартер двигателя коротит. – Стоун на минуту задумалась. – Прежде чем тратить деньги на новый, попытайтесь заземлить его на раму.

– Вы даже не представляете себе, как я сейчас возбудился…

Ким рассмеялась, но ничего не ответила, потому что рядом с ней возник Дуги. Он осторожно протянул руку и мягко дотронулся до ее плеча.

– Дуги, – предостерегающе произнес Дэвид, увидев вопросительный взгляд женщины. – Он никогда не дотрагивается до людей.

Так же как и я, подумала Стоун.

– Всё в порядке, – сказала она. Кожа мужчины была мягкой и прохладной. Дуги вложил свою большую лапу в ее маленькую ладонь, но все еще не смотрел на нее.