Проездом? И как раз в тот момент, когда Олегу Ивановичу понадобились его услуги? Что это – очередное совпадение или привычная уже загадка, которых и без того накопилось немало? Никонов со вздохом убрал записки в бювар.

– Посыльный, говоришь? Что ж, зови!

Ну вот и последний кусочек головоломки. Послание из Баку подтвердило подозрения лейтенанта. Однокашник Никонова по Морскому корпусу отвечал кратко, по существу – лейтенант ради экономии времени попросил своего друга воспользоваться телеграфом: «Семеновы зпт отец сын баку не появлялись тчк канцелярии губернатора не в курсе зпт таможню не проходили тчк Авдеев».

Телеграмма легла в бювар, к остальным бумагам. Никонов глубоко задумался – похоже, пришло время, которое он сам себе назначил для объяснения с Олегом Ивановичем Семеновым. Пока не было подтверждения из Баку (в содержании которого моряк, честно говоря, не сомневался), все тайны, связанные с «американцами», можно еще было как-то объяснить цепочкой случайностей… или, возможно, слишком уж живым воображением самого лейтенанта. Но теперь выяснилось, что американских гостей в Баку никто не вспомнил. Лейтенант ни на секунду не сомневался – подобная колоритная парочка приезжих, да еще и из Америки, непременно была бы замечена в этом небольшом восточном городке. Значит – что? Олег Иванович и Ваня – не те, за кого себя выдают? Предположим – да. И что с того?

Если бы интересы «американцев» хоть каким-то боком касались военных дел империи, Никонов, возможно, и принял бы какие-то меры по служебной линии. Вернее всего было бы обратиться к жандармам, но этот вариант Никонову даже и в голову не пришел. Сотрудничать с голубыми мундирами? По своей воле? Да еще и самому обращаться к ним? Нет уж, увольте. Были и более приятные способы покончить с карьерой морского офицера. Никонов прекрасно понимал, что, получи подобная история огласку – его больше не потерпят ни в одной кают-компании или офицерском собрании Российской империи. Кастовые законы непоколебимы – сослуживцы не простили бы ему связи с охранкой.

Однако же интересы Олега Ивановича Семенова никоим образом не пересекались с военными или государственными сферами. Ну не считать же за таковые приобретение старого, негодного оружия времен Крымской войны на Сухаревской барахолке или складах московского гарнизона! Так что ни малейшего повода давать делу официальный ход не имелось.

Никонов был этому только рад. Он и так испытывал некое неудобство, осознавая, что, по сути, добровольно взял на себя обязанности соглядатая и сыщика. До сего момента это можно было объяснить любопытством; в конце концов, как говорят англичане, мало ли какие у джентльмена могут быть капризы! Но стоило придать делу характер казенный – как все разительным образом менялось, и изменения эти, увы, не шли на пользу лейтенанту. Даже окажись он сто раз прав – куда денешься от вопроса: «А с чего это вы, лейтенант, решили проявить к этому делу интерес? Жандармским эполетам позавидовали?»

Оставался один-единственный способ – вызвать «американца» на разговор и объясниться. Никонов убрал бювар в бюро, запер его на ключ и вновь взялся за перо:

«Уважаемый Олег Иванович! Не сочтете ли Вы возможным составить мне сегодня компанию в фехтовальном клубе барона Корфа? Если Вы не имеете ничего против – я заеду за Вами в четыре часа пополудни. Остаюсь вашим покорным слугой. Никонов С. А.».

В клубе было непривычно тихо. В «дубовой зале» вместо звона клинков раздавалось шварканье веника – пользуясь безлюдьем, служители проводили в зале уборку. Даже сам Корф встретил гостей не в привычных уже бриджах и трико, а в наряде почти что домашнем – жилетка, сорочка, патрикулярные брюки.

– Простите, господа, мы тут порядок наводим. Впрочем, если желаете, я распоряжусь… – и Корф кивнул подскочившему лакею. – Семен, распорядись, чтобы нашим гостям приготовили… а пока – не желаете кофе?

– Ну что вы, барон, не стоит беспокойства Мы, собственно, и не собирались фехтовать. Так, решили вот с господином Семеновым заглянуть мимоходом. Не так ли? – обратился Никонов к своему спутнику.

Олег Иванович кивнул, соглашаясь. Он уже понял, что предстоит серьезный разговор: лейтенант всю дорогу до клуба уходил от прямых вопросов, однако явно не собирался ограничиться чашечкой кофе и сигарой.

– Что ж, господа, тогда я вас оставлю – дела, уж простите. Семен, подай кофе в курительную, да смотри – чтобы никто не мешал! – И понятливый Корф удалился – подгонять суетящихся с тряпками и метелками слуг.

– Однако ж наш милый барон сегодня не в боевом настроении, – усмехнулся Никонов. – Пойдемте, пожалуй? Арабик у него превосходный, природный турок варит. Барон его, говорят, специально из Стамбула выписал.

Кофе и правда был великолепен. Поданный в дымящемся медном кофейнике, черный и густой, как смола, он был сварен с черным перцем, корицей и кориандром. Олег Иванович осторожно прихлебывал едкий и жгучий, как иприт, напиток и вспоминал унылый эспрессо из «Шоколадницы».

Никонов же поддерживал непринужденную беседу – разговор крутился вокруг велосипедистов и бициклов, заказанных Олегу Ивановичу московскими спортсмэнами. Лейтенант и сам был в числе заказчиков – машины уже дожидались новых владельцев в мастерской, на Гороховской, о чем собеседник и не преминул сообщить любезному моряку.

– Кстати, не могу не восхититься тем, как быстро вы ведете дела, – продолжал меж тем Никонов. – Подумать только – две с небольшим недели прошло, а заказ уже в Москве! Вон господин Юшлаков, – лейтенант назвал имя известного в Москве поклонника бициклов, купца первой гильдии, – свой аппарат полгода из Англии ждет, так еще и не привезли!

– Ну в Англии они известные волокитники, – попробовал отшутиться Олег Петрович. – Мы для них сущие папуасы, они, наверное, как увидели, что заказ из Москвы, так и глазам не поверили – небось по сей день думают, что у нас и летом на санях ездят!

– Да уж, высокомерия альбионцам не занимать, – кивнул лейтенант. – И все же, дорогой друг, если, конечно, не секрет – как вы сумели столь быстро доставить бициклы из Америки? Возможно – через Баку, как и сами к нам прибыли?

Олег Иванович слегка напрягся – в голосе лейтенанта, вроде бы безмятежном, ощущался подвох. Однако же пускаться в разговоры о доставке через Варшаву или Одессу не стоило – вопрос был недостаточно изучен, а сочинять с ходу небылицы было слишком рискованно.

– Да, вы правы, лейтенант. Мы там уже побывали с сыном – и я нашел сей вариант весьма и весьма удачным. Не так, знаете ли, Персия дика, как считает московский обыватель. От самого Бендер-Аббаса вполне аккуратно ходят поезда, так что… почему бы и нет?

Моряк кивнул, что-то припоминая:

– А мне, представьте, случалось бывать в Бандер-Аббасе. Четыре года назад, как раз в мае – наш «Разбойник» заходил туда чиниться после Доброй Надежды. Кстати, как там – маяк достроили? Помнится, при нас уже под фонарную рубку подводили; немцы еще новейший калильный фонарь собирались ставить, с какими-то особыми зеркалами – так, представьте, их инженеры сидели который месяц в Бендер-Аббасе и ругались, что оборудование никак не привезут…