Дорога к затаившемуся в укрытии «Тигру» заняла часов шесть или семь.

Да уж, ехать – не идти. Вспомнив, как они добирались отсюда до логова Дракона, Антон покачал головой.

Заглушив мотор, сталкер подозрительно огляделся. Потом засунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Переждав пару мгновений, повторил процедуру.

Дальние кусты зашевелились, и оттуда вышли несколько человек. Из-за ближайшего дерева показался еще один. Следующая парочка возникла словно из-под земли.

Итого пятеро.

Одного из них Арсеньев знал. Это был Ахметзян Галямов, один из вывезенных ими из Московской Зоны солдат-дезертиров. Двадцатилетний ефрейтор, бывший студент, бежавший из армии, устав от издевательств взводного-скинхеда.

Остальных представил Дракон.

Азимут, настоящее имя Азамат – житель Дербента: невысокий, но широкоплечий мужчина тридцати трех лет. Бывший морской пехотинец, бывший охранник в магазине (том самом, «Бахетле» с Воздвиженки). И бывший член группировки «Корсары» – изгнан после честно выигранной дуэли с «бригадиром».

Молодой и резкий брюнет – Шуруп. Знакомый Дракона по Полесской Зоне. Авантюрист и поклонник анархии. При этом бывший военсталкер. Уволился потому, что до смерти надоело платить дань отцам-командирам с и без того небогатых доходов за добытый со смертельным риском «хабар».

Гриб – неопределенного возраста наркоман, подсевший на зонные травки. Как признался сам, мелкий человек и «шестерка» у призонных барыг, что не мешало ему быть отличным стрелком. Как потом потихоньку сообщил Дракон, парень был нанят им за четыреста граммов «буролиста». Антон только пожал плечами. Даже за сотню граммов этого зелья любой нарик душу продаст.

И, наконец, Раскат, своего рода знаменитость. Антон слышал о нем, тот имел репутацию почти что психа. Полусумасшедший сталкер, влюбленный в Зону и обожающий схватки. С людьми ли, с тварями – без разницы. Еще он смертельно ненавидел военных, которых считал паразитами Зоны и смертельными врагами «честных бродяг». Кроме того, ходили слухи, что была у этой ненависти и личная причина. Мол, патрульные в свое время убили сталкершу, в которую Раскат был влюблен. Что интересно, с Шурупом были они друзья не разлей вода, хотя, может, в прошлые времена один бы завалил другого без размышлений.

Да уж, пестрая подобралась компания, нечего сказать. Сам бы он ни за что не решился сходить с этими парнями не то чтобы в разведку, но и просто в экспедицию. Однако Антон и здесь доверился чутью своего приятеля, которое, как он уже мог убедиться, редко когда подводило опытного сталкера.

– Значит, так, парни, – обратился к присутствующим Дракон. – План у нас такой…

* * *

Московская область. Ногинский район. Спецобъект МЧС № 123893, бывший санаторий Аистовка (он же «Черный Аист»)

Охранники, натягивая капюшоны плащ-палаток, топтались у ворот, хмуро глядя на дорогу. Потемневшее небо, затянутое подсвеченными гаснущим закатом тучами и сыпавшее дождем, начавшие облетать леса навевали на них тоску и смутную тревогу.

Старший по наряду сержант Горбунов вполне разделял настроения подчиненных.

Да, вон как жизнь обернулась… Призвали на два месяца на сборы, а он тут уже четвертый, и, похоже, конца не видно. Нате вам, командир отделения. И не посмотрели, что три года за грабеж отсидел. Наверное, совсем людей нет.

Услышав приближающийся шум машин, сержант насторожился. Вроде новой порции «временно изолированных» сегодня не ожидалось, а вызванный в Калугу куратор спецотделения, тип с неприятным взглядом старого матерого вертухая, раньше завтрашнего полудня не вернется.

Когда авто, светя фарами, приблизилось, Горбунов удивился еще больше. Это был не тюремный фургон, не армейская машина и даже не тюнингованный внедорожник, какие полюбили большие начальники, а небольшой микроавтобус, размалеванный рекламой. Сержант даже подумал: может быть, водитель заблудился, ошибся поворотом или просто едет мимо?

Но эта дорога не вела никуда, кроме как к бывшему профилакторию, а ныне тюрьме. Да и насчет «заблудился» – место это уже успело приобрести в районе столь мрачную славу, что вряд ли кто-то перепутал бы дорогу. Тем более, по ней часто мотаются машины с живым грузом, всегда в один конец.

Сержант поежился. Да уж, не думал Колька Горбунов, мотая срок, что сам станет сторожевым псом. И где? Почитай что в концлагере, как орали те придурочные правозащитники, которых пришлось разгонять пожарной машиной. Тут у них сидели не просто обычные бедолаги, которым не повезло попасть в Новую Зону. Сюда собирали тех, кто считался опасным, в ком подозревали мутации или еще что-то, чему и названия не подберешь.

(Чокнутый профессор на вводной лекции по безопасности что-то говорил про «наведенные изменения» и «остаточные деформации биополя».)

Дети, целый корпус детей, тех самых эмпатов, от которых, дескать, люди сходят с ума.

Горбунов их видел. Дети как дети.

Беглые с других «карантинных учреждений», и то не все, а бежавшие по третьему-пятому разу. Ну и еще те, кто чем-то особо заинтересовал начальство. Особый блок, блин…

Еще была лаборатория. Там, говорят, над бедолагами ставили какие-то совсем уж жуткие опыты. Но не так давно ее внезапно закрыли, а научники куда-то свалили.

Между тем микроавтобус не спеша подъехал к КПП и, мигнув галогеновым светом фар, затормозил. Внутри, как позволяли видеть нетонированные окна, сидел лишь один человек.

Водитель, как будто так было и надо, вылез наружу и двинулся прямо к ним.

Горбунов невольно оглянулся на своих подчиненных – те тоже не соображали, что делать. Им разрешалось открывать огонь на поражение без предупреждения. Но был и традиционный приказ «на провокации не поддаваться». К тому же шофер выглядел уж совершенно безобидно: парень лет двадцати с неопрятной шкиперской бородкой, в разноцветной блузе и в мешковатых штанах, а также каких-то нелепых высоких ботинках со шнуровкой темно-красного цвета. Дополняли его облик бейсболка с оскаленным зайцем в камуфляже и темные очки. Напоминал он не водителя, а какого-нибудь сисадмина или еще какую офисную крысу. И кого им на ночь глядя черти принесли?

– Добрый день, господин сержант, – вежливо произнес странный тип, подойдя вплотную. – С кем я могу поговорить о передаче гуманитарной помощи?

И протянул руку.

«Волк позорный тебе господин!» – подумал Николай.

Руку сержант пожимать не стал. Вдруг этот нелепо упакованный тип педик? У них принято одеваться по-идиотски.

– Это какую еще помощь? – недоумевающе осведомился рядовой Топчилин. Он уже месяц как перехаживал свой дембель, поэтому иногда игнорировал устав.

– Отставить разговоры! – буркнул Горбунов. – Так что еще за помощь? Какая помощь, скоро, блин, ночь!

Странный тип засуетился.

– Ну, как же… Благотворительный фонд «Чуткость» для детей, находящихся в карантине, собрал… Фрукты, конфеты, игрушки! Отличный крымский урюк прислали, два ящика. Между прочим, через таможню везли! Понимаете, я от Орехово-Зуево добирался. Ну, не ехать же обратно?! Вот… – Парень достал из барсетки бумаги в файле.