Ну, пусть он даже найдет место, куда поместили Киру. А дальше что? Он отнюдь не Рэмбо, чтобы в одиночку штурмовать укрепленный лагерь, где наверняка имеется не менее двух-трех взводов хорошо вооруженной охраны. В принципе не тянул на крутого рейнджера и его приятель сталкер. Да, он много чего умеет. Да, смелость города берет, как говорит русский народ. Однако ж Дракон не волшебник, хоть и носит имя могучего мифического существа.

И все-таки грела надежда, которая, как известно, умирает последней, что этот немало повидавший и переживший на своем веку человек обязательно что-нибудь придумает. Не может не придумать. Вон сколько раз выручал его, Антона, из беды. Должен помочь еще раз, последний.

Пока же, чтобы отвлечься от глупостей, биолог занимался тем, что привык делать, став на поприще науки. Он изучал новое место обитания и его окрестности.

Насчет окрестностей, положим, сказано слишком громко. Разглядывая окружавшую убежище природу, Арсеньев испытывал невольный трепет, преклоняясь перед величием Творения.

Кто и как умудрился сотворить хотя бы вот эти самые «квадратные» березы? По законам биологии деревьев с прямоугольными стволами не может быть. А ожившие ракоскорпионы с трилобитами – это как увязывается с пресловутыми законами природы? Никак.

Были бы условия, Антон непременно провел бы пару опытов над теми же гигантскими папоротниками, но устроитель «схрона», позаботившись о молельне и оружейной комнате, не удосужился отвести хоть малюсенькую комнатушку под лабораторию с микроскопом и немудрящим набором пробирок-колб-реторт и реактивов.

Хотя вот в библиотеке ученый нарыл пару томов, более или менее относившихся к его специальности. Труды Парацельса, Авенариуса, Вернадского и, надо же заваляться такому раритету, «Агробиологию» приснопамятного гонителя генетиков Трофима Денисовича Лысенко. Она-то как сюда угодила? Он нашел на ней плохо сведенный штамп библиотеки Тимирязевского университета. Не был ли хозяин выпускником этого славного учебного заведения? Вполне возможно. Вон, и на книге оппонента «народного академика» отца русской генетики Николая Вавилова точно такой же штамп.

К вечеру третьего дня сталкер таки вернулся. Прикатил на откуда-то раздобытом мотоцикле-внедорожнике с коляской.

На и без того суровом лице Дракона залегли глубокие тени.

Ни о чем не расспрашивая приятеля, Антон быстренько накрыл на стол, сварганив что-то вроде жаркого из собранных в окрестностях лисичек (тоже довольно крупных для этого сорта грибов) и свиной тушенки. Хорошо бы картошечки было поджарить, да не оказалось под рукой. А вот яичницу сгоношил, опять же из ободранных поблизости от убежища птичьих гнезд. Ну, соленья всякие. И, разумеется, бутыль обожаемого Драконова виски.

Приняв полстаканчика (налитого, как водится у сталкеров, на два пальца) «Джека Дэниэлса», мужчина чуток обмяк. А после второго, закушенного шипящей яишенкой, так и вовсе заговорил.

– Девушка твоя, Антоха, в «Черном Аисте», – сообщил хмуро.

– Это что за птица такая?

– Особое карантинное заведение для лиц, перемещенных из Московской Зоны, – сплюнул Дракон, наполняя стакан. – Только вот беда, из этого «карантина» живьем никто еще не выходил. Говорят, какие-то эксперименты жуткие проводят над людьми. Как, блин, над кроликами…

У Антона тревожно забилось сердце. Вот и не верь предчувствиям.

– И что теперь?.. – после долгой паузы решился спросить он.

Сталкер глянул на него поверх стакана совершенно трезвыми глазами, словно не крепкий алкоголь пил, а воду.

– Не дрейфь, паря. Как говорил один литературный персонаж: «Казнить так казнить, миловать так миловать».

– Ну и?.. – не понял биолог, к чему здесь слова Пугачева из пушкинской «Капитанской дочки».

– Раз уж я встрял в это гиблое дело, так дойду до конца, – важно пояснил Дракон. – Ложись спать, завтра ранняя побудка и неблизкий марш-бросок…

…Разглядывая стального коня, на котором им предстояло совершить переход до того места, где был спрятан «Тигр», Антон не мог сдержать восхищения.

Он с отрочества, как и, наверное, каждый пацан, мечтал иметь собственный мотоцикл. Хотя бы не такой крутой, как всемирно известный и всячески прославленный «Harley Davidson», а вполне себе отечественный «Урал» или «Яву». Как-то не сложилось. В небогатой юности позволить себе такую роскошную покупку они с мамой не могли. А позже то учеба, то переезды, то экспедиции. В общем, не сложилось.

Так что пригнанное Драконом чудо техники было для Арсеньева чем-то сродни НЛО, вдруг опустившемуся перед ним на землю.

Довольный произведенным эффектом сталкер, загружая коляску мотоцикла какими-то чехлами и коробками, сообщал между делом технические характеристики новоприобретенного средства передвижения:

– Ты только представь, у него двухтактный двигатель с инжектором объемом около четырех сотен кубов с переключаемыми картами. А рама? Легкая композитная! Электростартер, электронный привод газа с регулировкой чувствительности. Сцепления проскальзывающее и автоматическое, ручное тоже возможно. Легко сменяемые баки. Этот вот на тридцать литров. Раздельная подача масла и топлива. Встроенный треккер GPS. Ну и еще куча всякой всячины. Зверь, а не мотоцикл. Между прочим, мой тезка.

– В смысле? – Антон поймал себя на мысли, что в принципе не знает, как на самом деле зовут сталкера.

– «Драконом» кличут.

– И откуда ж ты его раздобыл? – поинтересовался биолог.

– Места знать надо, – загадочно ухмыльнулся проводник.

«Наверняка снова подарок какого-нибудь спасенного от гибели олигарха», – подумал Арсеньев, но углубляться не стал. Не говорит, и не надо. Меньше знаешь, лучше спишь, как говорит все тот же Дракон.

– Ну, залезай, что ли, – пригласил сталкер, усаживаясь в седло и подрегулировав помпой его жесткость. – Да не в коляску, чертяка, за спину мне садись! Шлем не забудь. И, гляди, держись покрепче. Сейчас полетим…

…И они помчались.

Несмотря на отличную амортизацию мотоцикла, несчастной заднице и зубам Арсеньева пришлось туго. Пару раз он едва не вывалился из седла. Если бы не помощь сталкера, не миновать бы Антону купания в прохладной лесной речушке, которую они лихо перескочили вброд. А то мог бы измерить, сколько метров глубиной тот овраг, что вдруг разверзся перед колесами байка. Слава Богу, Дракон вовремя затормозил. Но уж больно резко, так что зубы пассажира едва не вылетели, препротивно лязгнув.

В то же время Антону хотелось кричать. Не от страха, от восторга, по-мальчишечьи. Радуясь ветру, бьющему в грудь и лицо, встающему над березами и соснами солнцу, попадающемуся на пути и шарахающемуся в разные стороны зверью.

Вот зайчишка шмыгнул, косясь на невиданного зверя. Вон мелькнул рыжий лисий хвост, прячась в кустарнике. А вон всполошилось почтенное семейство диких свиней, выведенных на полянку патриархом-кабаном с мощными, загнутыми клыками. Испуганные поросята, не успевшие полакомиться росшими на поляне ягодами, с визгом бросились под защиту деревьев. Кабан же некоторое время постоял в раздумье, соображая, преследовать ли необычного нарушителя спокойствия, или делать ноги вслед за младшими отпрысками. Видимо решив, что связываться с непонятно пахнущим противником не стоит, степенно удалился прочь…